Просто так вышло - Бурлака Оксения Владимировна
Месяц за месяцем пролетали незаметно. Хлопот было предостаточно, маленький живот становился все больше и больше, а вместе с ним росла радость молодой семьи. За этот период Марина сильно изменилась – пополнела, стала очень ранимой. Формы тела приобрели особую женственность, а характер – сентиментальность.
За окном стояла глубокая ночь. На большой кровати лежала Марина, у ее колен, поджав ноги, примостился Дима. Его глаза улыбались. Нежно лаская округлый живот, он шептал ему: «Моя маленькая».
– Дорогой, мне так хорошо сейчас, – послышался тихий голос.
– А как мне хорошо рядом с вами.
УЗИ показало, что в первых числах осени должна родиться девочка. После этой новости появилось множество новых тем для разговоров. Марина и Дима по-доброму спорили о том, как назвать свою маленькую принцессу, как обустроить детскую комнату, как сделать жизнь ребенка счастливой.
Уставшие от бесконечных обсуждений, они незаметно засыпали в объятиях друг друга.
В конце весны, когда Марина была практически на шестом месяце беременности, Дима решил, что ей не стоит оставаться в душном городе, поэтому будущую маму на все лето отправили в санаторий для беременных.
Свежий морской воздух, природа, потрясающие виды, сочные фрукты, заботливый персонал. Дмитрий не жалел красок. В его изображении столица представала раскаленным адом: воздух переполнен вредными газами, выхлопами машин и суетой.
Марина не перечила мужу и с легкой грустью на душе согласилась на длинную декретную командировку в солнечный Крым.
Началось лето. Первого же числа Дима отвез жену в санаторий, расположенный на окраине города Гурзуф. Пробыв на море три дня, будущий отец был вынужден вернуться в столицу по делам. Марина осталась в дорогом, комфортабельном санатории совсем одна.
Здесь была маленькая страна беременных. Надутые, словно воздушные шарики, будущие мамы разгуливали по территории санатория. Марина часто наблюдала за этой картиной с ухмылкой и раздражением. Ей казалось, что вокруг – вовсе не женщины, а медлительные муравьи, которые все же торопятся куда-то. Общаясь друг с другом, женщины обсуждали различные деликатные подробности беременной жизни. Все это не очень нравилось Марине, и долгое время она тосковала по мужу, по родителям, по сестре и любимому дому, где ей было так уютно и гармонично. Заводить новых подруг категорически не хотелось. День за днем проходили в одиночестве. Хотя нет. Она была не одна. Ее будущая дочь всегда была утешением, когда хотелось с кем-то поговорить.
– Доченька, детка моя, как ты там? – медленно проводя рукой по огромному, животу, шептала Марина, опираясь спиной на дубовый поручень, она сидела на скамейке, возле мини-парка, раскинувшегося на территории санатория. В белоснежном длинном льняном платье Марина выглядела словно княгиня. Мимо нее каждую минуту проходили разные женщины с большими и маленькими животами, приятными, а иногда и отвратительными лицами. Каждый прохожий невольно бросал на одинокую маму заинтересованные взгляды, а она старалась не обращать ни на кого внимания.
– Милая моя доченька. Что-то давно ты меня не толкала. Конечно, мне не очень приятно, когда ты это делаешь, но все же хотелось бы снова ощутить твои крохотные ножки. Ты, видимо, тоже очень скучаешь по нашему папе, тоскуешь в моем животике? Верно? Признаюсь, я тоже скучаю. Иногда даже до слез. Но нам с тобой слезы ни к чему. Правда? Если я буду плакать, тогда и ты родишься плаксивой. Нет, нет, мы с тобой должны улыбаться и смеяться, ведь мир прекрасен. Если бы ты знала, какая красивая природа в Крыму. Когда ты немножко подрастёшь, мы обязательно поедем с тобой к морю. Оно понравится тебе, я точно знаю.
– Прошу прощения, могу ли я присесть? – неожиданно прозвучал незнакомый голос. Услышав эти слова, Марина подняла глаза и увидела беременную девушку, встревоженно державшуюся за живот.
– Конечно.
– Гуляла, гуляла и догулялась. Мой мальчик так больно бьется, что стоять не могу.
– Присаживайтесь скорей, о таком не спрашивают, – взволнованно ответила Марина и встала, чтобы помочь незнакомке. – Вы в порядке, может медсестру позвать?
– Нет, нет, не нужно. Уже почти все прошло. Я просто испугалась, что могу упасть. Спасибо. Сейчас я немножко посижу, и отпустит, – медленно опускаясь на скамейку, простонала девушка.
– Вы так не шутите. Нужно беречь себя, – нахмурив брови, произнесла Марина. Потом она молча еще раз взглянула на незнакомку, развернулась и медленно направилась к своему корпусу.
– Вы уже уходите? – устало спросила беременная. – Надеюсь это не из-за меня. Я не хотела прерывать ваш разговор с дочерью. Простите меня.
– Прекратите, – вежливо ответила Марина, не замедляя шаг. – Конечно, я иду не из-за вас. Просто мне нужно в номер. Муж вот-вот позвонит. Да и на обед пора собираться.
– Понятно… Меня, кстати, Аня зовут. А вас?
Извините, Аня, я спешу. До свидания, – резко произнесла Марина и ушла прочь, больше не оборачиваясь.
«Разволновала меня, а потом еще и в подруги набивается. Нет уж, спасибо. Нам и без знакомств очень хорошо живется. Правда ведь, маленькая моя?», – мысленно возмутилась Марина, приближаясь к кирпичному, пятиэтажному зданию.
– Чудная какая-то, – тихо прошептала Аня, держась за живот. Она проводила взглядом странную незнакомку, пока та, наконец, не скрылась за дверью третьего корпуса.
Шли дни. Марина продолжала жить, ни с кем не общаясь и отказываясь от каких либо знакомств. Это был ее личный каприз. Когда кто-то пытался завести разговор, молодая женщина всем своим видом показывала, что желает побыть одна.
Все больше времени она стала проводить в своей маленькой, но уютной комнатке, часами общаясь по телефону с сестрой, мужем, мамой, подругами. Родные – вот утешение. Их хочется слушать, с ними можно поделиться своими чувствами, рассказать о своем состоянии. А беременные женщины вокруг – пустышки, не способные стать частью ее жизни, на них не стоит тратить время, ведь совсем скоро родится ребенок и она уже никогда не увидит никого из этого «лагеря беременных бегемотиков». Телефон – вот настоящий верный друг, готовый в любой момент соединить ее с близкими и дорогими сердцу людьми, все остальное – неважно!
– Ну как ты там? – радостно спросила Дина. Сестра Марины всегда была очень добродушным человеком.
– Все в порядке.
– Конечно. Рассказывай, я ведь по голосу слышу, что не все так радужно! Ты никогда не умела притворяться.
– Нет, нет. Действительно все нормально. Просто очень тоскливо и одиноко на душе. Еще всякие женщины каждый день мучают меня своими попытками познакомиться. Нервничаю и злюсь из-за этого.
– Почему?
– Не знаю. Просто меня раздражают люди, которые пытаются себя навязать. Зачем мне – совершенно постороннему человеку – слушать подробности о том, сколько раз в день они ходят в туалет или как им трудно спать с животом. Мне не понять, зачем кому-то рассказывать, насколько ты потолстела за последние месяцы, и как потом планируешь сбрасывать вес.
– Ну…
– Понимаешь, здесь ни о чем другом и не разговаривают. Нет альтернативных тем, все как будто зацикленные клоны. Для меня беременность это не проблема, не тема для бесконечных жалоб. Я хочу поговорить о книгах или об искусстве, или о психологии воспитания, хочу обсудить знаки зодиака и вопросы крещения ребенка. Но это никому не интересно.
– Почему ты думаешь, что среди сотен беременных женщин нет ни одной, которая смогла бы стать для тебя интересной собеседницей?
– Поверь, знаю. У меня нет времени искать иголку в стоге сена. Я даже не хочу об этом думать. Лучше расскажи, как ты? Как твой малыш?
– Нормально… Уже держит головку. Улыбается так радужно, что-то гулит непонятное, но очень милое и доброе. Дети – это самое настоящее чудо. Я так счастлива, что уже совсем скоро ты сможешь ощутить счастье материнства.
– Я и сейчас это чувствую!
– Поверь, это только предвкушение… Все твои чувства раскроются, как бутон розы, когда ты увидишь своего крохотного ребеночка.
