Хранительница Леса (СИ) - Мор Наталья

После похорон отца нас переселили в крыло, где живет прислуга. Просто на следующий день часть наших вещей перенесли в другие комнаты и поставили перед фактом, что мы теперь никто. Кушали теперь на кухне вместе со слугами, хотя очень часто нам перепадал только кусок черствого хлеба и кружка воды. Я помогала на кухне, а брат работал помощником конюха.

Привыкать нам с Алексом было очень тяжело. Вначале мы пытались что-то доказывать, бунтовать, но каждый раз нас запирали в подвале и давали только кружку воды на день, один раз даже высекли. Из-за тяжелой работы, постоянного недоедания и недосыпания мы с братом чувствовали почти постоянный голод, сильно и быстро уставали, иногда кружилась голова.

Как позже поняла, мачеха дала распоряжения новым слугам, чтоб они следили за нами и докладывали ей обо всем лично. Тот, кто был замечен хоть в какой-то помощи нам, терял работу в тот же день. Из-за этого нас сторонились. Слуги же вели себя в этой ситуации по-разному: кто-то тихонько посмеивался за нашей спиной, а кто-то и откровенно в лицо, особенно старалась горничная Беллы. Время от времени она пыталась спихнуть на нас самую грязную работу. Но были и те, кто жалел и поддерживал нас с братом. Конечно, открыто они этого не показывали. И правильно, ведь можно и без работы остаться. Няня пыталась защитить нас, но ей пригрозили отлучить от дома и она, обливаясь слезами, молчала. Теперь я могла доверять только своей няне, конюху Степану и поварихе Нюре. Они служили много лет в нашей семье, а остальных слуг мачеха постепенно заменила за последний год. Преподаватели последний год обучали только Беллу. Как нам сказали: не хватает средств. Несмотря на все трудности, мы с братом поддерживали друг друга и еще больше сблизились за это время.

В один из самых обычных дней повариха Нюра всунула мне в руки пирожки и отправила в комнату.

— Иди, отдохни. Сегодня в поместье пожаловал Преподобный. Уж не знаю, какие у него дела с мачехой, но у тебя есть время отдохнуть. Не дело будущей баронессе работать на кухне, — вздохнула она.

Взяв пирожки, я направилась в сторону библиотеки. Эти редкие часы отдыха решила провести за чтением какой-нибудь интересной книги. Когда проходила мимо гостиной, услышала обрывок разговора мачехи с Преподобным:

— … будем рады принять у себя Каролину. Через месяц она станет монахиней. Мы умеем уговаривать непокорных девиц. Вам не стоит переживать по этому поводу.

Я тут же развернулась назад и, спрятавшись под лестницей, стала прислушиваться к разговору. Дверь была приоткрыта. Я видела, как горничная Беллы остановилась недалеко и тоже подслушивает разговор. Хоть бы не увидела меня. Я сильнее вжалась спиной в стену.

— А какой надежный приют вы мне посоветуете, Преподобный? — спросила мачеха, выделив слово «надежный».

— Я могу дать рекомендации в приют Святого Серафима. Директором там сейчас мой хороший знакомый. Он не откажет в просьбе.

— Я рада, что мы смогли так быстро обсудить все вопросы. Это моя благодарность лично Вам, — я услышала, как на стол опустился мешочек с монетами.

— Остальное я внесу как помощь церкви через два — три месяца, — с намеком сказала мачеха. — Еще чаю? Или чего-нибудь покрепче?

— Можно и покрепче, — радостно откликнулся Преподобный.

Мачеха позвонила в колокольчик. Горничная расправила платье, подождала для вида пару минут и зашла в кабинет.

— Вино и закуски, — распорядилась мачеха.

Как только служанка вышла из кабинета, я бегом бросилась в свою комнату. Закрыла дверь, села на кровать. Руки дрожали, я не могла сосредоточиться, а ведь все, что услышала, надо срочно обдумать. Выводы были не утешительные: мачеха решила прибрать наше наследство к рукам, а от наследников избавиться: меня отдать в монастырь, а Алекса — в приют. Мы несовершеннолетние и ни на что повлиять не можем.

Последний год ясно показал это, когда нам указали на то, что мы должны отрабатывать наше пребывание в доме. Хорошо, что шкатулку с мамиными украшениями спрятала в одном из трех тайников, о которых знали только мы с отцом. Там же имелось два мешочка с монетами и наши с братом документы. В итоге, я пришла к выводу, что нам нужно срочно бежать в столицу. Через два месяца начинается обучение в школах и академиях. Брат поступит в Имперскую военную школу, а я попытаюсь поступить в Имперскую Академию магии. Все-таки отец дал нам хорошее образование. За год мы, конечно, кое-что подзабыли, но ничего, подтянем знания в столице. У нас в запасе будет больше месяца. К тому же в городе есть несколько общественных библиотек. Учились в этих заведениях бесплатно.

Сразу же заключался договор, где указывалось, что после окончания обучения отработка на благо империи составляет десять лет. При желании договор можно было продлить. Всем учащимся на период обучения предоставлялась полная защита и неприкосновенность. Так что, никакие мачехи и опекуны до нас не доберутся. Главное, продержаться до моего совершеннолетия.

Этим же вечером я перебрала нашу с братом одежду, отложила самое необходимое на первое время и сложила все в две сумки. Документы и деньги заберу из тайника перед выходом. Бежать решила через три дня. Как раз в ту сторону из соседнего городка отправлялся обоз. С этого дня я перестала спокойно спать ночами, как чувствовала, что все мои планы отодвинутся. Когда мачеха через день после подслушанного разговора предложила поехать в монастырь и исповедаться, я отказала резче, чем обычно. В тот же день меня столкнули с лестницы…

Глава 2

Почти три недели я держала оборону: делала вид, что смертельно больна и очень плохо себя чувствую. Вот прямо совсем нет сил: ни сесть, ни встать, ни пройтись по комнате. Для окружающих у меня постоянно кружилась и болела голова, а еще тошнило так, что я ничего не ела, кроме бульона. В тихую от всех, брат и няня таскали мне еду, чтоб я ноги не протянула.

Вставала я, когда еще только светало, мелом натирала лицо и руки, а угольком рисовала круги под глазами. Один раз даже Преподобный приходил, предлагал исповедоваться. Я сделала вид, что ослабела совсем и еле дышу. Все это время я втайне от всех делала упражнения, ходила по комнате, чтобы хоть как-то укрепить тело после болезни. Чувствовала я себя и правда не очень.

В один из вечеров пришла няня и, обливаясь слезами, сообщила, что через три дня приедет Преподобный с монахинями и директором приюта. Все слуги уже неделю шушукаются по углам, а ей сегодня по секрету эту новость рассказала повариха Нюра. За время, что я болела, свой план обдумала уже сотни раз, но теперь придется его изменить. Тянуть с отъездом больше нельзя.

— Не волнуйся, няня, все будет хорошо. А принеси-ка мне пирожков, да побольше. Что-то кушать очень хочется, — отправила я няню на кухню.

После ужина ко мне заглянула мачеха. Оглядела меня внимательно и сказала:

— Что-то ты неважно выглядишь. Все никак не выздоровеешь. Я беспокоюсь, поэтому пригласила Преподобного. Он прибудет через три дня, проведет службу.

— Спасибо за заботу, — опустила я глаза.

Баронесса еще пару минут постояла, хмыкнула каким-то своим мыслям и, кивнув мне, ушла. Перед сном забежал брат, рассказал, как прошел его день, пожелал мне хороших снов.

— Алекс, постарайся завтра закончить работу пораньше и приходи ко мне. Я соскучилась и хотела бы больше провести с тобой времени, — попросила я брата и взъерошила ему волосы.

— Я буду очень стараться, сестра, — сверкнул глазами Алекс и отправился спать.

Этой же ночью я спустилась в подвал и опустошила тайники. Вряд ли я скоро сюда вернусь. Да и кто знает, вернусь ли?

Вечером следующего дня я частично посвятила няню в свой план и попросила прикрыть меня и брата. Важно, чтобы о нашем побеге узнали как можно позже. Алекса оставила ночевать у себя. Он, конечно, удивился, но не отказал. Выезжать решила ночью. В соседнем городке уже два дня стоял обоз, и я надеялась, что мы успеем присоединиться к нему. Новость про обоз принесла горничная Беллы, похваставшись своими обновками.