Особенности содержания небожителей - Лебедева Ива
Кажется, то был истинный владелец низвергнутого собрата. Лично явился проследить, так сказать.
– Пошли, А-Лей. – Я потянула брата за рукав. – Насмотрелась уже. Домой пора, госпожа Кулиль скоро подаст ужин. Сегодня будут паровые булочки с крабами! Твои любимые. – И мысленно добавила: «Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем меньше мой шанс на штамп из романа и последующие связанные с ним неприятности».
– Погоди. – Брат закусил губу, и я с ужасом поняла, что дело плохо: такое выражение глаз у мелкого случалось нечасто и означало, что ему конкретно ударила в голову одна из вспомогательных жидкостей организма.
Вот зараза! Сейчас что-нибудь вытворит!
– Уважаемый дядя торговец, может, вы снимете с него вуаль? Жуть как хочется глянуть… – лисьим голоском пропел поганец, крепко зажав мою ладонь у себя под локтем, чтобы я не смогла его незаметно ущипнуть. – Особенно моей старшей сестрице!
Торговец, который явно рассчитывал на неплохие барыши и огорчился, что толпу не удалось провести, посулив бывшего заклинателя, решил идти ва-банк. Довольно бесцеремонно подцепил «товар» под связанные за спиной руки, развернул ко мне лицом и сдернул вуаль.
– Мм… – промычала я.
– Беру! – заорал А-Лей у меня над ухом. – Сестрица Янли, я нашел тебе подарок на день рождения! – И бросил на помост кошелек с вышитым семейным вензелем.
Ну здравствуй, пушистый северный зверек, давно не виделись.
Глава 2
«Северный пушной зверек» смотрел на меня затуманенными оленьими глазами.
Натурально оленьими – размер и разрез прямо соответствовали картинкам из книги божественного мироустройства, где изображены местные аналоги рогатых – кирины [2], полумифические звери с девятых небес.
Глазища были настолько черными, что в них даже не угадывалось разделение на зрачок и радужку, а длинные ресницы вообще делали их бездонными. Кожа бледная практически до синевы, краше в гроб кладут. Но здесь это считается очень красивым… Блеклые пухлые губы правильной формы, узкие брови слегка вразлет, чуть вытянутое лицо с острым подбородком.
«Китайская шарнирная кукла», – вот моя первая мысль при виде этого чуда.
«Полудохлая китайская шарнирная кукла», – нагнала ее вторая, после того как от резких и грубых движений торговца «фарфоровая статуэтка» начала заваливаться набок, а олений взгляд стал бессмысленным.
– Спасибо, мелкий. Труп на день рождения мне еще не дарили, – прошипела я, зло пихнув братца в бок. – Лови давай, не видишь – падает?!
– Да ладно, ты давно хотела кого-то на опыты, – ухмыльнулся А-Лей, запрыгивая на помост. – Папенькины все здоровые, как кони, матушка своих служанок и рабов хорошо кормит. А этот – в самый раз для твоих ужасных снадобий и иголок! Заодно и симпатичный, вылечишь – не налюбуешься. И настоящий небожитель. Расскажу парням – не поверят!
– Хватит портить мою репутацию еще больше! Ты думай, что говоришь и какие слухи распускаешь! – возмутилась я, остро жалея, что не могу дотянуться и дать поганцу подзатыльник.
– Юная госпожа, не беспокойтесь, – засуетился работорговец, похоже, испугавшись, что либо я сейчас отбрыкаюсь-таки от подарка, либо «товар» помрет, не сходя с помоста. – У него просто шок, ядро ведь разрушили. Но, даже если не поддерживать духовными пилюлями, проживет не меньше трех лет. А то и больше!
– Вот счастье-то… – Я уныло смотрела, с каким изяществом тощее тело повисло на руках у братца – ни дать ни взять спящая красавица. Груди только не хватает. – Накрой вуалью, если по улицам нести собираешься. Не хочу, чтобы к дому мы подошли в сопровождении толпы любопытных зевак!
– Юная госпожа, прошу вас, – угодливо изогнулся торговец, кивая в сторону паланкина с голубыми занавесками. – Мигом оформим купчую! Все по закону…
Эх, а я-то гордилась тем, что нестандартная попаданка. Безо всяких магических способностей, миссий, суперсил, роковых красавцев и принцев… хотя, конечно, назвать подарок роковым соблазнителем язык не повернется, это же радость таксидермиста-кукольника, а отнюдь не герой любовного романа. Может, по дороге действительно помрет, мы его быстренько закопаем, и пусть А-Лей с папенькой объясняется, куда потратил свои карманные на месяц?
Малодушная мыслишка какое-то время назойливо вертелась в голове, и я опомнилась только в тот момент, когда из-за парчовой занавеси паланкина, к которому мы подошли, высунулась тонкая бледная рука с безупречным маникюром.
Торговец вновь угодливо изогнулся и вложил в нее кошель с нашим золотом.
Рука исчезла и через секунду появилась снова, держа скатанный в тонкую трубочку свиток.
– Будьте осторожны, юная госпожа, не ведитесь на красоту и лживые речи, – зажурчал прохладным родником голос из-за ткани. – Просто так никому из заклинателей ядро не разрушают.
Я сделала непроницаемо-вежливое лицо и молча выругалась. Ну точно, штамп на штампе и штампом погоняет… Может, живой покупке сразу рот зашить – чтобы не выслушивать скорбную историю несправедливо осужденного заклинателя и не вовлекаться в его спасение. Жаль, я чересчур добрая. Да. Местами.
– Благодарю великого небожителя за заботу, – отвесила я вежливый поклон и включила заднюю передачу. Ну его… мне даже не особо любопытно, как выглядит неповрежденный экземпляр. Жить слишком хочется.
– А теперь можно и домой, ужинать! – Жизнерадостный идиот, в смысле младший братец, встряхнул поклажу, пристраивая поудобней. Держать заклинателя на руках, как принцессу или юную жену, ему то ли надоело, то ли показалось неудобным, и он, недолго думая, изобразил из покупки мешок с редисом, перебросив через плечо и придерживая под коленями.
Пятая точка заклинателя в данный момент неприлично торчала в небо, а коротко обрезанные волосы, обмотанные вуалью, и безвольно повисшие руки болтались где-то в районе зада А-Лея.
– Купчую забрала? Тогда двинулись! Дядя торговец, спасибо вам, что позаботились о нас, я не премину рассказать друзьям, что вы совершаете хорошие сделки!
У-у-у, поганец… формальную вежливую фразу напоследок выдал таким голосом, словно и не тащил на себе целых… хотя, наверное, худосочный заклинатель весит не особо много, а брат у меня тоже тощий, но сильный.
Если интереса зевак мы в принципе избежали, пробираясь к дому боковыми улочками, то улизнуть от любопытных слуг, а уж тем более родителей, не удалось. Едва ворота семейного поместья оказались за нашими спинами, шустрые девушки-рабыни помчались докладывать господам, что, мол, так и так, детки с базара труп принесли.
И я абсолютно не удивилась, когда навстречу нам вышла матушка, которая хмурила тонкие, как ветки ивы, брови. У-у-у, плохой знак. Если открыто выражает неудовольствие, значит, зла больше обычного.
Вообще-то, мне она приходилась мачехой, а родной матерью – А-Лею. Но здешние традиции обязывали всех детей хозяина дома, будь они от наложниц или даже от рабынь, называть главную жену матерью. А отношения у меня с госпожой Тан были… слегка натянутые.
И это теперь, спустя полтора года моих сознательных усилий по примирению сторон. А когда я только сюда попала, военные действия шли полным ходом, поскольку моя предшественница в этом теле мачеху ненавидела. И чувства были взаимны.
Конечно, можно в лучших традициях литературных попаданок гордо отстаивать независимость, ругаться со всеми подряд, устраняя с пути «недоброжелателей», втаптывая в грязь, а то и доводя до смерти. Но, во-первых, я неконфликтный человек, а во-вторых, только в фантазиях все решается просто. И главное, когда я разобралась, что к чему, мне сразу захотелось «себя бывшую» придушить, а вовсе не матушку.
