Грани морали (СИ) - Нуар Нинель

Интересно, у принца есть фаворитка? И одна ли?

И вообще стоит ли за него бороться?

Не говоря уже об одной маленькой, но очень важной детали.

Кто я вообще такая? Аристократка? Принцесса? Теперь-то да, а до замужества?

Я ничегошеньки не помню и не знаю о местной жизни. Та дама, что приводила меня в чувство — надо бы с ней пообщаться. Она должна быть в курсе, что со мной произошло и с чего вдруг в молодое тело подселилась посторонняя душа.

Но торопиться с вопросами не стоит.

Я достаточно прочитала книг о попаданках, чтобы знать, что их не всегда приветствуют с распростертыми объятиями.

Иногда и на костер отправляют. А то и что похуже.

На костер мне не хотелось, потому я приняла самый счастливый вид, какой сумела — учитывая, что храм все еще вращался, а мраморный пол норовил коварно вильнуть в сторону — подхватила принца под локоть и последовала за ним безропотно и скромно, как полагается молодой супруге.

Заодно украдкой поглядывала по сторонам — не мелькнет ли знакомое лицо незнакомки. К сожалению, высмотреть ее не получилось. Зато новоиспеченный муж заметил, что я делаю, и понял все правильно.

— Не переживай, твоя тетушка отведет тебя в наши покои сегодня вечером, — вполголоса пояснил он, успевая белозубо улыбаться и приветственно махать восторженным подданным. — Еще поговорите. Продержись до ужина, сумеешь?

Я молча кивнула. После единственного произнесенного слова язык все еще покалывало миллионом иголочек, и голосу я не доверяла. Пищать как мышь мне не понравилось. Надеюсь, у этого тела не всегда такой тембр!

От дикости происходящего к горлу снова подкатил ком.

Чужое тело.

Другой мир.

Неизвестный мужчина, внезапно ставший моим мужем. С виду он вроде бы ничего, а вдруг маньяк какой? Или садист? И зачем я только послушала ту тетку!

Храм был ярко освещен, но солнце все равно резануло до слез. Проморгавшись и продолжая скалиться, изображая счастливую новобрачную, я огляделась. Толпа собравшихся перед крыльцом была одета в том же стиле, что и присутствовавшие на церемонии, некоторые гораздо скромнее, другие чуть ли не роскошнее. Женщины, как одна, затянуты в плотные платья, иногда еще и с накидками, невзирая на теплый денек. Открытыми оставались лишь декольте, и у многих дам я разглядела вздувшиеся, белесые от времени, но все еще уродливые рубцы под ключицами.

Здесь что, принято себя уродовать, как в диких племенах?

Я опасливо глянула на свои яблочки, потом на мужа.

Не вздумает ли он мне тоже что-то такое вырезать на коже? Вдруг это как раз в первую брачную ночь и происходит? Меня передернуло от омерзения. Какие только традиции не выдумают!

Уродовать себя не позволю, это точно. Тельце мне досталось тощее, хрупкое, но в умелых руках и канделябр — оружие. А судя по отсутствию лампочек и фонарей на улице — до электричества местный прогресс еще не добрался. Будет супружнику незабываемая брачная ночь, пусть только попробует тронуть!

От захлестнувшей меня ярости даже зрение немного прояснилось. Дурман отступил, позволяя рассмотреть проплывающие мимо здания — невысокие, этажа три-четыре, богато украшенные цветами и лентами в золотисто-бежевой гамме. Королевские цвета, наверное.

Открытый экипаж, в котором нас везли медленно и торжественно, то и дело засыпало веером мелкой светлой крупы, пребольно впивавшейся в открытые участки кожи. Изредка из окон сыпались лепестки — против них я ничего не имела. Подозреваю, что у меня как у принцессы будет служанка. Ей все это богатство потом из волос и вычёсывать. Зато хоть не больно.

Больше всего архитектура напоминала европейскую, двух-трехвековой давности. Дома лепились друг к другу, изредка открывая проходы в тесные улочки, вряд ли способные пропустить две машины. Да и один грузовик не протиснется!

Жители, выстроившиеся вдоль стен и выглядывающие из окон — кто посмелее, и на крышу залез, чтобы лучше рассмотреть кортеж — выглядели довольно опрятно, хоть и не слишком богато. Самые яркие и разряженные представители элиты остались позади, у храма. По дороге нас приветствовали горожане попроще, причем делали это вполне искренне и с энтузиазмом.

Ну, хотя бы не за деспота и тирана вышла. Уже радует.

Дворец вырастал впереди постепенно, словно позволяя налюбоваться собой вдоволь. Я это и делала — восхищалась и впечатлялась. Узкие башни устремлялись к облакам, массивные стены из светлого камня, казалось, светились сами по себе, отражая яркие солнечные лучи всей гладкой поверхностью. Воздушные арки и огромные окна верхних этажей давали понять, что эту крепость очень давно никто не осаждал.

Еще одна радость.

Карета подкатила к крыльцу, принц помог мне спуститься с трех узких ступенек, и я выдохнула. Как оказалось, рановато. К сожалению, на этом пытка церемониями не закончилась.

Мы вдвоем, все так же рука об руку, прошествовали по веренице коридоров в огромный зал. Кроме прислуги, чинно выстроившейся у входа и почти не дышащей, и многочисленной, вооруженной короткими мечами и кинжалами, охраны в помещении никого не было.

Наши шаги гулко отдавались в гнетущей тишине, от звонкого цокота моих каблучков начало стучать в висках.

— Еще торжественный ужин, и все. — Шепот мужа разнесся эхом, зловещим шелестом, заставляя меня поежиться.

Все — оно насколько все? Совсем?

Глава 2

Глядя в пустую тарелку, я старательно гнала от себя подсовываемые щедрым воображением жуткие образы. Среди них фигурировала как комната Синей бороды — интересно, принц вдовец или холостяк был до брака со мной? — так и комната игрищ из пресловутых оттенков серого.

Какими они будут, наши совместные покои?

И будут ли меня сегодня кормить?

Не знаю, какой из вопросов актуальнее.

Когда тошнота и слабость отступили, выяснилось, что я жутко голодна. Прямо-таки зверски. Но невесте, увы, пропитание не полагалось. То ли таким образом меня настраивали на будущую супружескую жизнь, полную лишений и выгоняний, то ли заботились чтобы я не опозорилась — ведь в корсет много не влезет, застрянет еще по дороге где, конфуз выйдет.

О том, чтобы переодеться или хоть ослабить шнуровку, речи не шло. Мы сидели на возвышении, на самом виду, а дорогие гости, в основном уже знакомые мне по храму, с аппетитом выпивали и закусывали.

Чтоб им пусто было, как издеваются!

Поначалу собравшиеся сидели тихо, лишь изредка то один, то другой мужчина поднимался и желал всяческих благ молодожену. Ну и мне заодно — чтоб вела себя достойно, слушалась мужа во всем, почитала его как святыню и родила наследника ровно через год. А то и не одного, про запас.

Принц так же витиевато благодарил, все опустошали бокалы, и постепенно градус веселья в зале нарастал. Послышались разговоры, совершенно к свадьбе не относящиеся, вроде обсуждения налоговых льгот и урожая ржи.

— Пойдем, милая. Нам пора, — раздался над ухом сочувственный женский голос.

Знакомый голос. Моя так называемая тетушка!

Тебя-то мне и надо.

Я послушно поднялась, делая вид что у меня совершенно не болит перетянутый и сдавленный живот, и засеменила следом за родственницей. За нами увязался длинный хвост дам. Во взглядах большинства я не видела ни сочувствия, ни симпатии. Голое любопытство, будто я редкая зверушка в зоопарке, а они посетители и пытаются понять, за что же заплатили круглую сумму на входе. Вроде с виду обычная, как все, ничего особенного… шрамов только нет.

Лишь одна из них смотрела прямо мне в лицо без неприязни и осуждения. Стройная шатенка чуть выше меня держалась поодаль, не пытаясь приблизиться или заговорить, но чувство было что она еле сдерживается, чтобы не начать беседу.

Впрочем, желания общаться я пока что не испытывала никакого. Мне было страшно, неудобно, местами больно, а еще голова болела так, будто пыталась отвалиться напрочь.

Однако даже в этом состоянии я заметила, что кроме меня и тетушки у всех сопровождающих дам на груди бугры рубцов имеются.