Ведьмин жребий (СИ) - Федорченко Юлия

Пока в душе наставницы кипела буря страстей, девочка высвободила руку, подошла к Летиции и дернула ее за подол платья. Госпожа ди Рейз чуть наклонилась, упираясь руками в колени. Она тихо спросила девочку, в чем дело. Маленькая ведьма произнесла одно-единственное слово, заставившее наставницу ахнуть от изумления и еще шире распахнуть глаза. Ланн окаменел. После паузы Летиция переспросила девочку — и ведьма, нацелившись пальцем ей в лицо, громко повторила сказанное.

Это слово все еще звенело у Ланна в ушах.

— Ланн? — окликнул его Анцель. — Где ты?

Мастер всегда так спрашивал, когда видел, что ему не уделяют должного внимания. Ланн свыкся с этим вопросом и не считал его странным. Где ты? Я там, где ангелы не летают, подумал он.

— Простите, мастер.

Ульцескор всеми силами постарался отогнать посторонние мысли. Чуть позже эта девочка сказала им, как ее зовут. Открыто, не таясь. Шайна-Ламех. У всех Вираго были двойные имена. Она не могла ошибиться. Может, просто дурачилась? Нет, с этим не шутят.

Он тяжело вздохнул. Поднял глаза на Анцеля.

— Теперь ты здесь, со мной? — участливо осведомился тот.

— Да, мастер.

— Я буду краток. Кто-то похищает ведьм.

Ланн недоуменно повел бровью. Похищает ведьм? Это звучало по меньшей мере нелепо. Даже необученная ведьма, обладая малой толикой волшебства, способна в два счета искалечить человека, а уж агрессия по отношению к девице в алой накидке Гильдии грозила преступникам мучительной кончиной. Других вариантов не было. Это как раз тот случай, когда охотник внезапно превращается в жертву.

Он все же уточнил:

— Гильдейских? Или всех без разбору?

— Всех, — ответил Анцель.

Через мгновение Ланна осенило.

— В этом замешаны экзалторы, — с уверенностью заявил он. — Или те, кто получил доступ к их снаряжению. И знаниям в том числе.

Анцель напряженно следил за эмоциями, сменявшимися на лице ульцескора, затем указал на кресло напротив, предлагая ему сесть. Ланну вдруг почудилось, что со времени его отъезда в Сильдер Рок на лбу мастера углубились морщины, а на висках значительно прибавилось седины. Ульцескор отсутствовал не так долго, решение проблемы Летиции ди Рейз с последующим возвращением в Гильдию заняло у него чуть больше трех месяцев.

Снова Летиция. Ланн тряхнул головой, опустился в кресло и настроился на нужный лад.

— Но зачем? — спросил он. — Что им нужно?

Анцель сплел пальцы на животе, откидываясь в кресле.

— У нас есть кое-какие предположения на этот счет.

Мастер умолк, глядя куда-то в сторону. Возможно, эти догадки были настолько несущественными, что о них не стоило и упоминать.

— Что вы предприняли?

— Запустили часы, — сказал Анцель. — Конечно, тебе невдомек, что это значит.

— Часы? — перепросил Ланн.

— Обо всем по порядку, мой мальчик. — Анцель коснулся голубого фарфорового чайника, стоявшего на столе, и сразу отдернул руку, будто обжегшись. Он порывисто поднялся. — Идем.

В коридоре пахло сыростью и дымом. Ланн послушно следовал за мастером, стараясь не отставать от него ни на шаг. Ведя ульцескора по мрачным коридорам Гильдии, в которых тусклый свет чередовался с тенями, пляшущими на стенах, Анцель продолжал говорить. Его слова отдавались гулким эхом.

— Одна из пленниц вернулась к нам. После того, как они… — Он на секунду умолк. — После того, что с ней сделали.

Они спустились в подземелье, к тюремным камерам, которые граничили с владениями экзалторов и почти всегда пустовали. Сажать было некого: для провинившихся имелись иные, нередко более изощренные наказания. Анцель бросил короткий взгляд на Ланна и произнес виновато:

— Я был против того, чтобы ее содержали в подобных условиях, но Совет решил иначе. Бедняжка. Только, сдается мне, участие ей не нужно. Ей уже ничего не надо.

Они остановились перед открытой камерой — дверь была чуть приотворена, бесполезный замок висел на решетке квадратного окошка, ведь узница и не думала убегать. Из отверстия под потолком струились узкие полоски света, на кровати у стены неподвижно лежала женщина, свернувшись калачиком, как ребенок в утробе матери. На ведьме был чистый полотняный балахон, в углу стояла кадка с колодезной водой.

Анцель толкнул дверь, и она пронзительно скрипнула, впуская посетителей.

— Вы ее расспросили?

— Пытались. — Мастер опустился на корточки перед кроватью. — Тессалия, ты меня слышишь? — Он легонько потряс узницу за плечо.

Женщина беззвучно шевелила губами. Ее глаза смотрели в одну точку. На нее было больно смотреть, хотя она не выглядела ни изможденной, ни избитой. Потерянная душа. Человек, у которого забрали нечто важное: что-то такое, без чего он не мог продолжать жить. Она отчаянно искала внутри себя пропажу, отгородившись от внешнего мира.

— Тесса? — снова окликнул ее мастер.

Она не отреагировала. Пальцы беспорядочно двигались, перебирая воздух, как будто ведьма могла извлечь ответ из пыли или самой пустоты. Анцель повернул голову и взглянул на Ланна. Тот понимающе кивнул.

— Она сказала хоть слово?

— Да, — ответил Анцель. — Ее нашли у ворот Гильдии. Она с восторгом ощупывала стены, иногда опускалась на колени, гладила траву и все время повторяла одно и то же.

— Что именно?

Женщина перестала перебирать пальцами. Теперь воздух с шумом вырывался сквозь стиснутые зубы, словно она изо всех сил сдерживала крик боли, рвущийся из груди. Мастер заметил эти изменения и кратко распорядился:

— Подойди, Ланн.

Ульцескор последовал примеру Анцеля и опустился на корточки перед тюремным ложем. От женщины ничем не пахло, словно она была растением, а не человеком. Женщина продолжала издавать шипящие звуки, таращась в стену напротив, но спустя десять секунд это прекратилось. Ведьма резко схватила Ланна за рукав, заставив его вздрогнуть, и приподнялась на кровати. Она безмятежно улыбнулась, в глазах заискрились слезы счастья. Ланн казался ведьме божеством, явившимся ей в час нужды. Ему стало неловко.

— Красиво, — хрипло прошептала она. Нежно погладила Ланна по щеке тыльной стороной ладони. — Как красиво… — повторила ведьма, и ее взгляд померк. Она упала на постель и приняла прежнее положение, свернувшись змеей.

Ланн отошел к двери. В груди гулко стучало сердце. Спустя время он понял, хотя Анцель не спешил с разъяснениями: ведьма точно так же восхищалась окружающей природой, когда ее обнаружили. Она определенно свихнулась, решил Ланн. Что бы с ней не делали, ее рассудок этого не выдержал.

Они покинули камеру в молчании и поднялись наверх. Ланн тяжело опустился в кресло, не дожидаясь приглашения. Анцель разлил еще теплый чай по чашкам и подтолкнул одну из них к ульцескору.

— Ее осмотрел лекарь, — произнес мастер. — Ничего не сломано и не повреждено. На ее теле были лишь мелкие ссадины и синяки. Все в порядке, кроме одного. Это и является главной причиной, по которой мы держим ее в подземелье. — Он подождал, пока Ланн сделает глоток и поставит чашку. — Ты взрослый парень, но мне тяжело говорить с тобой о таких вещах.

Ланну уже не впервые показалось, что Анцель наблюдает за ним чересчур пристально. Мастер словно подозревает его в чем-то и ждет, когда Ланн оступится, ответит невпопад или любым другим образом обнаружит свою вину.

— Вы думаете, я причастен к этому делу? — напрямик спросил он.

— Я не исключаю такой возможности, — кивнул Анцель.

— Значит, по-вашему, — голос Ланна звучал очень ровно и спокойно, — я способен надругаться над женщиной?

— Не держи на меня зла, мой мальчик. Меня вынуждают обстоятельства.

— Отвечайте на мой вопрос, — с нажимом произнес Ланн. — Да или нет?

Анцель поднял глаза от чашки.

— Нет, не думаю.

Ульцескор, казалось, был удовлетворен ответом. Его взгляд чуть смягчился.

— Ты знаешь человека по имени Риведер Кайн? — спросил мастер после паузы. — Он слишком сильно интересовался тем, что ему не полагалось знать. Именами Вираго. Устройством некоторых вещей, содержащих колдовство. — Анцель демонстративно коснулся пальцем висячей серьги. — И тобой.