Александра Айви - Когда приходит тьма
Впрочем, такие мужчины, как Данте, обычно не замечали таких женщин, как Эбби. А жаль, черт возьми…
— У вас отвратительная манера подкрадываться незаметно, Данте, — пробормотала Эбби, с ужасом представляя, что он мог подумать о ней в этот момент.
Данте небрежно пожал плечами.
— Что поделаешь? Мне это нравится, — промолвил он хрипловатым голосом, будившим в памяти Эбби воспоминания о темном полуночном небе.
— Но это дурная привычка.
Губы Данте скривились в насмешливой улыбке, и он бесшумно, мягкой, упругой поступью, подошел к Эбби.
— Это не самая дурная привычка из тех, которые мне свойственны, дорогая Эбби. Есть и похуже. Однако если бы вы разрешили продемонстрировать их, я уверен, они привели бы вас в восторг.
Эбби в этом нисколько не сомневалась. Его изящные руки с длинными пальцами наверняка могли заставить любую женщину кричать от наслаждения. А уж губы…
Эбби не стала развивать свои фантазии дальше, опасаясь, что это приведет ее в еще большее смущение.
— Вы отвратительны.
— Отвратителен? — Данте широко улыбнулся, демонстрируя свои ослепительно белые зубы. — Сокровище мое, вы находитесь в очень сомнительной позе, я бы не советовал вам в подобной ситуации бросаться оскорблениями.
Эбби вспыхнула до корней волос:
— Не понимаю, на что вы намекаете.
Данте плавно опустился перед Эбби на колени и провел кончиками пальцев по ее щеке. Они были прохладными. Можно даже сказать, холодными. Но от этого прикосновения Эбби бросило в жар.
— О, я уверен, что вы все прекрасно понимаете. Помнится, на этом столике стояла дорогая китайская ваза династии Мин. Куда она делась? Вы ее кокнули или украли, любовь моя?
Проклятие! Он заметил отсутствие вазы. Эбби лихорадочно пыталась придумать какую-нибудь правдоподобную версию ее исчезновения, но не могла. К несчастью, она не умела лгать и изворачиваться.
Кроме того, ей мешали думать его прикосновения. У Эбби путались мысли.
— Не называйте меня так, — растерянно пробормотала она, пытаясь скрыть свое смущение.
— Как? — приподняв бровь, спросил Данте.
— «Любовь моя».
— Почему?
— Я не ваша любовь.
— Ну, это пока.
— И никогда ею не буду.
— Ну-ну. — Данте провел пальцем по ее губам. — Вам никогда не говорили, что опасно искушать судьбу? Она может отомстить вам за это.
— Даже если мы проживем миллион лет, я никогда не стану вашей любовью.
— Я умею ждать.
Эбби стиснула зубы, чувствуя, как его пальцы скользнули по изгибу ее шеи и двинулись дальше, в открытый ворот хлопчатобумажной рубашки.
Он играл с ней, как кошка с мышью! Черт побери, похоже, этот парень готов ухлестывать за всем, что движется. И даже за тем, что не движется.
— Осторожно, — предупредила Эбби. — Если подобные игры укорачивают жизнь, я не желаю в них играть.
Данте издал смешок и убрал руку.
— Вы прекрасно знаете, Эбби, что придет время и вы не сможете сказать мне «нет». В тот день я заставлю вас кричать от наслаждения.
— О Боже, какое самомнение! Да вы просто самовлюбленный болван!
На губах Данте заиграла озорная улыбка.
— Неужели вы думаете, что я ничего не замечаю? Не замечаю взглядов, которые вы бросаете на меня украдкой? Не обращаю внимания на то, как вас бросает в трепет, когда я прохожу мимо? Не знаю о тех снах, которые досаждают вам по ночам?
Это ж надо какой зазнайка! Эбби едва сдерживала смех. Может быть, следовало залепить ему пощечину, чтобы спустить на грешную землю?
— Послушайте, идите, куда вы шли! На кухню, в туалет, в ад… Или вы уже забыли, куда направлялись?
Странно, но по лицу Данте пробежала тень. Однако через мгновение он снова язвительно улыбнулся:
— Не надо посылать меня в ад, дорогая, я знаю туда дорогу. Меня задолго до вас осудили вечно гореть в его огне. Именно поэтому я здесь.
Горечь, звучавшая в его голосе, удивила Эбби. Чего не хватает этому парню? Кажется, у него есть все, о чем только можно мечтать. Внешность и манеры плейбоя, шикарный дом, дорогая одежда, серебристый «порше», милая, сладкая мамочка, достаточно молодая и красивая, чтобы возбудить мужчину. Одним словом, Данте в шоколаде. В отличие от Эбби.
— Ну да, конечно, вы так сильно страдаете. Мое сердце просто разрывается от жалости к вам, — сказала Эбби, выразительно поглядывая на его шелковую рубашку, которая стоила столько же, сколько весь ее гардероб.
Глаза Данте вдруг вспыхнули серебристым огнем, от которого, казалось, накалился воздух.
— Не говорите о том, чего не знаете, любовь моя.
Эбби нутром чуяла, что, несмотря на обаяние, Данте очень опасен. Только кретины играют с огнем, не боясь обжечься.
Правда, когда дело касалось отношений с мужчинами, на лбу Эбби, казалось, загоралась надпись: «Полная дура».
— Если вам не нравится находиться здесь, почему вы не уедете? — спросила она.
Данте прищурился и посмотрел ей прямо в глаза:
— А вы почему не уходите отсюда?
— А я здесь при чем?
— Здесь страдаю не только я. Признайтесь, вам тоже плохо. С каждым днем вы становитесь все более блеклой и вялой, как будто печаль и разочарование гложут вас изнутри.
Эбби едва не рухнула от этих слов. Данте оказался проницательным. Эбби и не думала, что кто-нибудь замечает ее подавленное состояние. Она ото всех скрывала печальные мысли о своей ненужности и никчемности. Ей казалось, что она состарится, так и не найдя ни своей дороги в жизни, ни человека, с которым могла бы связать судьбу.
— Вы ничего не знаете обо мне.
— Я вижу, что вы заперли себя в тюрьме. Почему вы сидите за решеткой, когда можете легко выйти на свободу?
Эбби невесело засмеялась. Легко? Нет, она все же переоценила степень его проницательности.
— Потому что мне нужна эта работа. В отличие от вас у меня нет щедрого любовника. Некоторые люди вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь.
Судя по всему, слова Эбби ничуть не обидели Данте. В его глазах вспыхнули веселые искорки.
— Вы считаете, что я альфонс и нахожусь на содержании Селены?
— А разве это не так?
Он пожал плечами:
— Наши отношения намного сложнее, чем вам кажется.
— О да, конечно, быть игрушкой богатой, гламурной женщины — дело непростое.
— Именно поэтому вы стараетесь держать меня на расстоянии? Вы думаете, что я сплю с Селеной?
— Я держу вас на расстоянии, потому что вы мне не нравитесь.
Он наклонился. Его губы почти касались губ Эбби.
— Я могу не нравиться вам, моя сладкая, но вы меня хотите.
У Эбби затрепетало сердце. Она боялась, что поддастся искушению и припадет к губам Данте. Поцелуй, всего лишь один поцелуй… О, как бы это было здорово! Соблазн был велик, но ей удалось справиться со своими желаниями. «Нет!» — твердо сказала себе Эбби. Она не хотела становиться игрушкой Данте.
