Джена Шоуолтер - Пробужденная красота (ЛП)
Теперь он реально прыгнул. Воздух несся ему навстречу и Колдо едва удержал крик удивления.
Свобода... ощущение опасности... поток тепла и силы. Ему это никогда не надоест. Он как следует расправил крылья, ловя поток. Затем мягко приземлился, перебирая ногами.
Один шаг, другой, Колдо оказался в лесу, за милю от дома. Он так далеко оказался не потому, что был так скор – хотя и был довольно быстрым, – а потому что умел делать то, что было не под силу ни его матери, ни остальным – он мог перемещаться силой мысли, стоило только подумать о том, куда бы ему хотелось.
Колдо обнаружил эту способность несколько месяцев назад. Поначалу он мог пересечь только двор, потом вдвое больше, и с каждым днем его возможности расширялись.
Все, что для этого было нужно, просто успокоить эмоции и сконцентрироваться.
Наконец Колдо оказался в том месте, где росли полевые цветы, которое он обнаружил в прошлый раз, тайком сбежав из дворца.
Он сорвал самые прекрасные, лепестки которых были цвета лаванды, напоминая ему цвет глаз матери.
Колдо поднес их к лицу и вдохнул. Приятный аромат кокосового ореха окутал его, на лице расцвела улыбка.
Если бы Корнелия спросила откуда у него букет, наверное, он сказал бы ей правду. Колдо не стал бы лгать, чтобы избежать наказания.
Не потому, что остальные, в отличие от него, ощущали вкус лжи, а потому что ложь являлась языком демонов и была не меньшим злом, чем его отец.
Мать сумела бы оценить честность Колдо. Безусловно.
С охапкой цветов в руках он подпрыгнул, поднимаясь все выше и выше, его перья трепал ветер, мышцы на спине приятно напряглись.
Крылья Колдо взлетали вверх и вниз. Сердце быстро стучало в груди, когда он опустился на балкон и заглянул в дверной проем. Матери видно не было.
Облегченно вздохнув, он вошел в комнату. Колдо выкинул из любимой вазы Корнелии засохшие цветы, налил воды и поставил новые. Затем вернулся на свое место в углу, поджал ноги и стал ждать.
Прошло несколько часов.
Потом еще несколько.
К тому времени, как скрипнула дверь, сообщив, что кто-то вошел, его веки были тяжелыми, а глаза зудели, словно по ним провели наждачной бумагой, но он встрепенулся и замер в ожидании.
Тихая поступь. Пауза.
– Что ты наделал? – возмутилась его мать. Она повернулась, внимательно оглядывая спальню.
– Я старался для тебя. – Надеялся заслужить твою любовь. Пожалуйста.
Корнелия резко вздохнула, прежде чем подойти к нему. Ее глаза метали молнии.
– Как ты посмел! Меня устраивал тот порядок, который был.
Разочарование фактически уничтожило его, осев тяжелым камнем в его груди. Колдо снова подвел ее.
– Прости.
– Где ты взял амброзию? – Когда она задавала этот вопрос, ее взгляд остановился на открытых дверях балкона. – Ты летал?
Секундное колебания, прежде чем он признался:
– Да.
Поначалу она просто застыла, потом расправила плечи, видимо, приняв решение.
– Ты считаешь, что можешь безнаказанно не повиноваться мне, так что ли?
– Нет. Я просто...
– Лгун! – взвизгнула она. Ее ладонь обожгла его щеку, он чего голова ударилась о стену. – Ты как твой отец – творишь, что тебе вздумается, когда заблагорассудится, не взирая на то, как от этого себя чувствуют окружающие, и я не намерена это больше терпеть.
– Я сожалею, – повторил он, дрожа.
– Поверь, ты будешь жалеть об этом. – Она схватила его за руку и потащила. Колдо не сопротивлялся, позволив кинуть себя ничком на кровать и связать себе руки и ноги.
Он даже не собирался просить о пощаде, поскольку мать все равно не сжалится над ним. Колдо собирался стойко перенести наказание. Потом он поправится.
Колдо знал это по собственному опыту. Он перенес тысячи таких же наказаний, и потом исцелялся. Во всяком случае физически. Душа его кровоточила на протяжении всех этих лет.
Мать сняла со стены меч, вместо кнута, который обычно использовала.
Она собиралась... убить его?
Колдо начал изворачиваться, но был недостаточно силен, чтобы избавиться от пут.
– Прости меня. Я искренне сожалею. Я никогда больше ничего не трону в твоей комнате, обещаю. Я никогда больше не уйду без спроса.
– Полагаешь, проблема в этом? Ты безмозглый мальчишка. Правда заключается в том, что я не могу изменить тебя. В тебе бежит порочная кровь твоего отца. – Огонь распространился на все ее существо, она выглядела обезумевшей. – Я сделаю одолжение миру, ограничив твою свободу перемещаться.
Нет. Нет!
– Не надо, мамочка. Пожалуйста, не надо. – Он не мог потерять свои крылья. Он просто не мог. Лучше умереть. – Пожалуйста.
– Я же говорила тебе не называть меня этим жалким словом! – завизжала она.
Паника стала причиной образования маленьких кристалликов льда в его крови.
– Я никогда так больше не буду, обещаю. Просто... не делай этого. Пожалуйста.
– Я должна.
– Лучше отруби ноги. Отруби ноги!
– И сделать так, чтобы ты зависел от меня оставшуюся часть жизни? Нет! – Медленная усмешка растянула ее губы – Мне следовало сделать это давным-давно.
Через мгновение она нанесла удар.
Колдо зашелся криком, пока его голос не охрип. Тогда он заметил свои прекрасные крылья на полу, и перья были забрызганы кровью.
Теперь он только мог закрыть глаза и молить о смерти.
– Замолчи, я сказала, – потребовала она, понижая голос. – Ты лишился того, чего и не заслуживал.
Это просто сон. Его мать не могла быть настолько жестокой. Никто не может быть настолько жестоким.
Мягкие губы коснулись его щеки, аромат жасмина и жимолости перебил то, что осталось от кокосового ореха.
– Я всегда буду ненавидеть тебя, Колдо, – шепнула она ему на ухо. – Ты не в силах этого изменить.
Это не было сном. Это была реальность.
Его новая реальность.
Его мать была не просто жестокой.
– Я не хочу ничего менять, – ответил он с трясущимся подбородком. Больше никогда.
Жесткий смех вырвался из ее груди.
– Да мне послышался гнев? Ну-ну. Вот теперь ты вылитая копия своего отца. Похоже, тебе пора с ним познакомиться. – После небольшой паузы она добавила: – Да, утром я отведу тебя к людям твоего отца. И ты поймешь, каким ангелочком я была... если выживешь.
Переводчики: aveeder, marisha310191, natali1875
Редактор: Joffrey_Lupul
Глава 1
В мире тьмы и маленький маяк, – тоже свет.
Наши дни.
Колдо плелся вслед за стражем по больничному отделению интенсивной терапии. И он, и воин рядом с ним, были скрыты от людских глаз и защищены от человеческого прикосновения.
