Ольга Гусейнова - Второй шанс для Алев!
- Прошу прощения, но мне требуется тайм-аут на неделю, - студеным взором главного бухгалтера посмотрела на нее, предотвращая даже малейшие пререкания, - непредвиденные обстоятельства вынуждают меня срочно вылететь в Германию. Сразу по возвращению свяжусь с вами, Мария, и мы закончим дела.
Кивнув ей на прощание, быстро покинула квартиру, мысленно уже находясь в полете к своим возможным родственникам.
Глава 1
Аэропорт заставил почувствовать себя усталой и оглушенной, как только я в него вошла. Закончив все процедуры по оформлению, уселась в ожидании посадки. Напротив меня в кресло села довольно высокая крупная брюнетка с короткой стрижкой и яркими голубыми глазами, излучающими оптимизм и тепло. Сбоку расположилась группа немцев, которые гоготали словно гуси, рассматривая шапки-ушанки военного образца со звездочками. Брюнетка, поглядывая на немцев, тоже улыбалась их забаве. Впервые в жизни я почувствовала какое-то внутреннее родство с посторонним человеком и неожиданно для себя, спросила:
- Вы тоже в Берлин?
- Да, к тетке еду!
Едва успевший начаться разговор прервался сообщением о начале посадки на наш рейс. Подхватив свою небольшую дорожную сумку, в которую вошел весь мой нехитрый багаж и, повесив на плечо сумку с документами, да необходимыми мелочами, отправилась на посадку. Мы вместе прошли на борт к своим местам в бизнес-классе, разложили вещи и уселись рядом в ожидании.
- Вы впервые в Германию? - посмотрев на девушку, лишь согласно кивнула головой. Та же, смущенно улыбнувшись, представилась: - Я тоже! Меня зовут Юлия Крымова.
- Алевтина Штерн, но вообще предпочитаю имя Алев!
Пока мы знакомились, бортпроводники начали готовиться к взлету. В самый последний момент, перед закрытием дверей, в салон закатили небольшую коляску для перевозки инвалидов, и высокий солидный мужчина помог хрупкой, болезненного вида девушке пересесть из коляски в кресло. В тонких синюшных руках она держала небольшой кислородный баллон, к которому с помощью трубки крепилась маска, закрывающая нижнюю часть лица. Как только она оказалась в кресле, быстро окинула карими любопытными глазами всех пассажиров бизнес-класса, и с горящим в них энтузиазмом уставилась на нас. Заметив наше ответное любопытство, начала разговор первой:
- Привет, меня зовут Елена Севастьянова. Еду на операцию, надеюсь ее благополучно пережить.
Она сказала это с легкой усмешкой, но мы с Юлей в первую секунду не смогли сдержаться и нахмурились, сочувствуя и сожалея, хотя быстро взяли себя в руки и, улыбнувшись в ответ, по очереди представились. Моя соседка начала первая:
- Привет, меня зовут Юля Крымова, я в гости к тетке лечу, она недавно замуж за иностранца вышла.
Она постаралась веселой задорной усмешкой, сгладить нашу неловкость впервые секунды знакомства. После нее представилась я, стараясь глазами передать тепло и поддержку своим новым знакомым. Я даже не знаю почему, но решила сказать честно о цели своей поездки. Наверное, из-за храбрости Елены и сердечности Юлии. Я почувствовала себя не одинокой рядом с ними. Впервые в жизни. И это чувство толкнуло на откровенность и подарило надежду на возможную дружбу в будущем.
- Привет, меня зовут Алев Штерн, я лечу в Германию, потому что там, возможно, живут мои биологические родители. Я сирота и уже много лет ищу своих родителей, возможно немцы, к которым лечу, они и есть. Кроме имени и фамилии ничего не помню о себе!
Юля и Лена с сочувствием посмотрели на меня, но опять же впервые в жизни это не задело мою гордость, а лишь прибавило им моего расположения. Лена, судя по всему не задумываясь над действием, пожала мою ладонь в попытке поделиться пониманием и теплом. После того как она смогла коротко пообщаться со своим врачом, интересующимся ее самочувствием, они с Юлей плавно переключили разговор на мелочи. Выяснив, кто, где остановится в Берлине, мы на секунду замолчали, и тут совершенно неожиданно начался кошмар любого пассажира самолета, который он воображает себе перед полетом.
Все началось с оглушительной тишины, потом раздался странный хлопок и выпали оранжевые кислородные маски, от чего на голове волосы встали дыбом. Резкий душераздирающий вопль в конце салона заставил меня схватить Лену за руку, с другой стороны в мою вторую руку вцепилась Юля. Тишина огласилась вестником приближающейся смерти, как мне в тот момент показалось. А затем нас накрыл шквал огня, моего старого знакомого, о котором я пятнадцать лет никак не могу забыть, и боль приняла меня в свои объятия, но ненадолго. Вслед за ней пришла темнота.
Я очнулась! Не открыла глаза, это точно, но знала и словно видела своим внутренним я окружающую действительность. И эта самая действительность напугала меня до чертиков. Я не ощущала своего тела и все никак не могла понять, каким образом все чувствую и вижу. А главное - мыслю! Вокруг все стало серым, чувства, наполнявшие меня - муторными и хаотичными. Ощущение одиночества усилилось, так же как и ужас от того, что меня тянуло куда-то. Впереди засветилось странное светлое пятно, а рядом неожиданно проявились серебристые точки. Они так интересно светились каким-то волшебным, серебристым, пульсирующим светом, создавая иллюзию живого организма. Но вот они обе подлетели ко мне, и я почувствовала родство. Елена и Юлия. Это их души. В панике, что они исчезнут, рванула к ним, потянувшись всеми фибрами души, и мы неожиданно слились в единое целое и какое-то время медленно парили в серой мути, наблюдая как то тут, то там рядом с нами возникают другие неприкаянные души в поисках последнего пристанища.
Было тяжко вот так парить, притягиваясь тем странным светлым пятном и все еще думать о своей жизни, и ощущать целую пропасть в душе. В этой пропасти уже давно поселилась пустота, и было горько сознавать, что двадцать семь лет своей жизни, если конечно медики, верно, определили мой исходный возраст, я потратила впустую. Особенно последние пятнадцать - постоянная гонка на выживание. Ничего хорошего, даже на море ни разу не была, в лес только на корпоратив пару раз съездила и то сидела там на стульчике, стараясь не ударить в грязь лицом. Как же, я могу испачкать костюм и обувь, или маникюр дровами испортить, или еще что-нибудь. Ведь я не голодранка, не колхозница, должна держать марку. А в итоге, лечу тут тоскливой серой массой незнамо куда и зачем. Как все! Боже, как обидно потратить жизнь на всякие условности и бредовые идеи, сходить с ума от мелочей, а главное, пропустить и не заметить. Захотелось побиться головой о стенку от ярости и тоски о несбыточном. Хотелось семьи, друзей, увидеть мир, наслаждаться мелочами, а главное, хотелось любить. И детей тоже хотелось. Именно сейчас до боли в отсутствующем сердце поняла, что хочу иметь своего ребенка. Пройти весь путь от зачатия до его рождения, видеть и участвовать в его взрослении. Боже, как же много я не успела и в тоже время потеряла, даже не заметив.
