Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)
Ее оттеснили вглубь боя, вокруг королевы сомкнулось двойное кольцо гвардии и ополченцев. Она с трудом выгадывала момент, чтобы кинуть огненную стрелу в кого‑нибудь из нападающих поверх голов своих защитников. Но самой Тере казалось, что она мучительно медлительна, слишком неповоротлива, чересчур устала. Ее защитники падали один за другим, и вскоре Ильтере уже никто не мешал взяться за меч и встать рядом с ними. Они были слишком заняты, чтобы помешать королеве. Большинство магов на стене уже тоже прекратили чародейское сопротивление и дрались обычным оружием. Лучники стреляли лишь из дальней линии, но тоже один за другим откладывали луки.
Снизу раздались треск и крики, возвестившие о том, что бревна, которыми наскоро заделали прореху в стене, продержались недолго. Бой закипел и на улице, но Тере было не до выстроенных внизу отрядов. Она слышала, как кто‑то выкрикивал имя ее мужа и ее собственное, краем глаза видела, как заполоскались внизу знамена, но помочь ничем не могла. Судя по тому, как шел бой, помощи ждать было неоткуда. Ильтера боялась, что на всем остальном протяжении стены ситуация складывается ничуть не лучшим образом, чем на южной ее части. Разве что там пока бой идет только наверху, а улицы еще свободны от врага…
Атакующие все прибывали, защитников теснили к внутренним лестницам, на которых враги получили бы преимущество, обрушиваясь на солдат сверху. Бой превратился в непрерывную схватку с несметным количеством противников, и Ильтера быстро перестала обращать внимание на окружающий мир. Парировать выпад, ударить клинком противника, скользнуть в сторону, уходя от сверкнувшего в воздухе лезвия, — весь мир сжался до небольшой точки, в которой перед Терой стояла только одна простая и понятная задача — выжить. Шаг, поворот, удар, скрежет клинка о клинок, чужие лица, едва различимые под шлемами в неверном свете оставшейся в небесах Манниари…
Она и не заметила, как осталась почти одна. Танец с мечом между мертвецами и ранеными удавался все хуже, руки устали, глаза заливал пот, оружие казалось все более и более тяжелым. Граница не подготовила ее к таким боям: там она чаще всего участвовала в быстрых налетах, где ограничивалась чародейской защитой. Затем бойцы, отступая и перегруппировываясь, прикрывали мага, а налетчики, как правило, не рисковали преследовать мобильные отряды. В пограничных Домах трусы и слабаки долго не задерживались, поэтому там каждая схватка означала участие настоящих ветеранов, прекрасно умевших защитить не только себя, но и окружающих.
Тера не запаниковала, нет — ужасно было бы даже подумать, что в разгар битвы ей неожиданно может изменить мужество. Просто в какой‑то момент она вдруг с небывалой отчетливостью поняла, что это конец. Ее убьет если не этот удар, который чародейке каким‑то чудом удалось парировать, то следующий. Она уже видела, как ней устремились с двух сторон двое противников. Спиной и плечами Ильтера чувствовала сосущую пустоту — рядом не осталось никого, кто прикрыл бы ее от удара. На стене вообще почти не осталось гвардейцев. Лишь небольшие группки ополченцев отбивались от наседающих воинов Дома Стелл, окруживших их и отрезавших друг от друга. Она не могла даже скомандовать отступление — ее люди не добрались бы до лестниц.
Королева успела уклониться от нацеленного на нее клинка, парировав удар мечом, но от следующего, кажется, спастись уже не успевала. Лезвие скользнуло прямо к ней, и Тера могла лишь проследить его взглядом, прежде чем оно достигнет сердца. Но вдруг над ее плечом словно сверкнула молния, и в грудь нападающему вонзился метательный нож.
— Довгари! Ко мне! — словно из‑под земли выросший приземистый Тейли Кирш взмахнул мечом, парируя еще один удар справа от королевы. — Победа или смерть!
— Довгари! Довгари! Дом Кирш! — откуда‑то из‑за спины Теры один за другим выскакивали бойцы в серой с серебром форме.
Оставшийся в столице довгарийский посол получил право лично командовать своими людьми, но Ильтера не ожидала его настоящего участия в бою, полагая, что он переадресует свои полномочия кому‑нибудь из других военачальников. Похоже, в мирной Довгари действительно постоянно готовились к войне. Во всяком случае, небольшой отряд Тейли Кирша, кажется, всерьез вознамерился создать мятежникам заметные проблемы. Тера уже не раз слышала от полковника Тари уважительные суждения о довгарийцах, которые с завидным постоянством оказывались в самой гуще боя.
Верткой рыбешкой подскочивший рядом с королевой посол парировал удар нападающего и со всей возможной вежливостью легонько оттеснил Ильтеру плечом в сторону лестницы. Серые мундиры довгарийцев мелькали тут и там, посольский отряд сдерживал натиск людей в одежде цветов Дома Стелл, словно стена, оказавшаяся на пути у атаки. Звон сшибающихся клинков казался Тере оглушающим.
— Ваше величество, спускайтесь вниз! — Тейли Кирш даже не повернулся в ее сторону, но в голосе его звучали незнакомые командные нотки, которые могли заставить повиноваться кого угодно. — Вы нужнее под знаменами, там вас защитят ваши люди!
Она чувствовала такое отупение в горячке боя, что не могла не только спорить, но даже благодарно кивнуть. Опустив меч, Ильтера развернулась к лестнице. Довгарийцы удержат стену, пока она будет спускаться. Они тоже готовы умереть, не допустив ее гибели. У Теры не осталось сил даже удивиться этому. Она была настолько вымотана, что, кажется, даже упустила обычную магическую защиту, прикрывавшую ее узы, направленные к Дорнану. Сквозь пелену накатывавших волн решимости, страха и боли она чувствовала, как муж рвется к ней — и злится от того, что не может ничем помочь. Нужно было прикрыть этот ночной «пожар» мыслей и чувств, но сейчас Ильтера боялась растратить хотя бы каплю магии, собирая остатки ее в тугой комок для последнего удара.
Внизу тоже кипела битва: нападающие, непрерывным потоком втекавшие через пролом в стене, теснили защитников. Гвардия и ополченцы в буквальном смысле слова стояли насмерть — атакующим приходилось карабкаться по их телам, чтобы добраться до остальных. Перегруппировавшиеся лучники под командованием нескольких десятников поливали мятежников непрерывным огнем, передний край обороны ощетинился копьями и мечами, отбивая накатывавшихся волнами бойцов Дома Стелл. Они отступали, но медленно и неохотно, как огромное лесное животное пятится от укусов мошкары.
Магических ударов не было уже нигде — похоже, все подопечные Маралина Истана или мертвы, или вынуждены взяться за другое оружие. Колдовство отнимало слишком много сил — Ильтера по себе знала, как трудно сражаться огненной магией хотя бы час. Еще на последних ступенях лестницы она поняла, что защитники обречены. Их строй пока не был изломан, но они отступали, оставляя мертвых и раненых товарищей. Атака проминала строй гвардии и ополчения, который мог лишь огрызаться высоко летящими стрелами и ударами копий. Но хуже всего было то, что на лицах уже не осталось надежды. Бьющиеся за корону люди знали, что им вот — вот суждено умереть.
