Райчел Мид - Сны суккуба
И тут я проснулась.
Точно как в прошлый раз, ночь пролетела незаметно. В окна заглядывало утреннее солнце, рядом тихо спал Сет. Точно как в прошлый раз, вся энергия исчезла. Я была пуста. Но это казалось ерундой по сравнению с болью, что меня охватила, — меня вырвали из сна, лишили безграничной любви, которую питало мое сновиденное «я» к девочке. Своей дочери. Моей дочери.
Невозможно, одернула я себя. У суккубов не бывает детей. Я навеки лишила себя этого счастья, продав душу. И все же… пережитые во сне чувства были такими реальными, такими сильными… Я не могла иметь детей, но это был мой ребенок. Никаких сомнений. Сердце мое еще помнило горячую волну счастья и разрывалось, потому что дочери не было со мной здесь и сейчас.
Глупо, сказала я себе. Сны — не реальность. Сны — это… сны. И у меня на самом деле имеются проблемы посерьезней. Пропажа энергии, например.
Тут Сет заворочался сонно и стащил с меня одеяло. Я потянула его обратно, Сет повернулся на бок и открыл глаза.
— Привет, — сказал он, — кто уступит?
— Может, ты?
— А может, ты?
— Я — зло, забыл, что ли?
Мы еще немного поиграли в перетягивание одеяла. Я изображала веселье, поскольку не собиралась посвящать Сета в свои проблемы. И вскоре встала, преодолев желание остаться в постели. Смотреть сны… Но Сету пора было садиться за книгу, да и меня ждала дневная смена в магазине.
Заскочив домой, я обнаружила там Винсента, который готовил завтрак, и Ясмин. До моего прихода они говорили, видно, о чем-то веселом, потому что здоровались со мной, еще продолжая посмеиваться.
— Яичницу будешь? — спросил Винсент, ловя пачку масла, брошенную Ясмин.
Накануне в доме у меня масла не было. Как, впрочем, и других продуктов. Значит, сходил-таки в магазин.
— Нет, спасибо, — ответила я, присаживаясь к кухонному столу. — Завтракала уже.
— Много потеряешь, — сказала Ясмин. — За такую извращенную яичницу, как он готовит, ему прямая дорога в ад.
Винсент поставил на плиту сковороду, зажег газ.
— А, так это за яичницу я туда отправлюсь? Помнится, в последний раз ты говорила, что за парковку.
Глаза ангела озорно сверкнули. Гладкие черные волосы Ясмин сегодня были собраны в хвост, отчего она выглядела совсем юной. Забавно… учитывая, что истинного возраста ее не представить ни человеку, ни суккубу.
— Ах, да. Я и забыла. Ну, теперь уж и не знаю, что перетянет. Пачка масла на яичницу из двух яиц или параллельная парковка в трех футах от тротуара.
Он шлепнул ее по руке деревянной лопаточкой.
— В трех футах? Ты машину хоть раз в жизни водила? Единственное, что водить умеешь, — так это меня… за нос.
— Да, конечно. За него тебя обвели задолго до меня…
Переводя взгляд с одного на другую, я поняла, что обо мне тут уже забыли. И, чувствуя себя лишней, потихоньку отступила в коридор, а оттуда — в спальню. Прикрыла дверь и недоуменно воззрилась на Обри, которая нежилась на кровати в пятне солнечного света.
— Обри, они что, все утро так?
Кошка зевнула, поморгала зелеными глазами, свернулась белым шариком — точь-в-точь как во сне. И прикрыла мордочку лапкой.
Ну и ну, подумала я. Экая неожиданность. Я сошла с ума? Или эти двое, Ясмин и Винсент, и впрямь… флиртуют? Ангелу, конечно, положено быть милым и дружелюбным, но чтобы настолько… Тем не менее, поразмыслив, я пришла к выводу, что не ошиблась. Более того… эти их шуточки не похожи были на заигрывания первых дней. Скорее на хорошо знакомое мне поддразнивание, на которое способны лишь те, кто давно уже вместе и чувствуют себя друг с другом так спокойно и уверенно, что могут заканчивать начатые другим фразы. Как мы с Сетом… о чем недавно говорил Эрик.
— У них любовь, — сказала я Обри, сама себе не веря.
Кошка не откликнулась.
Но как?.. Спать друг с другом они точно не могли. Я знала, что для ангелов это означает падение. Ясмин же определенно оставалась до сих пор на стороне правды и справедливости. Может, ангелу разрешается любить человека, если между ними нет физической близости? В это после знакомства с ханжой Джоэлем не верилось. Такие, как он, не допустили бы даже целомудренной связи. И значит, о парочке никто не знал, в том числе и Картер. Честно говоря, мне знать тоже не хотелось. Ничем хорошим отношения великих трагических любовников никогда не заканчивались.
Прихватив одежду и отправившись под душ, я поняла вдруг, что у них дела обстоят, пожалуй, еще хуже, чем у нас с Сетом. И как это могло произойти? Правда, я всегда считала, что с ангелами возможны любые чудеса. Душ я приняла и волосы высушила, не переставая ломать голову над этой любовной загадкой. И, входя в гостиную, опасалась, не наткнусь ли на что-нибудь еще более откровенное.
Но наткнулась на знакомое неприятное излучение. Обволакивающее и мускусное.
На диване сидел Нифон.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Пошел вон, — сказала я с порога.
Ясмин и Винсент, доедавшие яичницу, с удивлением взглянули на меня. Нифон кивнул в их сторону:
— Мне разрешили войти. Не думал, что возникнет проблема.
Ангел и человек заметно растерялись. Все стало ясно. Нифон явился неожиданно, они, не зная о моих с ним отношениях, его впустили. Приняли, видно, за компаньона по злодейским делам, каковым он, строго говоря, и являлся.
Винсент торопливо встал, понес грязную тарелку в раковину. Ясмин вскочила тоже.
— Ну, — сказал Винсент, — нам, кажется, пора.
— Да. — Ясмин схватилась за пальто. — Приятно было повидаться.
Исчезли они с такой скоростью, как будто телепортировались.
Я снова сосредоточилась на Нифоне.
— Пошел вон, — повторила я.
Он откинулся на спинку дивана, раскинув руки.
— Лета, Лета…
— И хватит меня так называть.
— Как пожелаешь. Не волнуйся, сейчас уйду. Хочу только поделиться последними новостями о Тауни.
О господи. Тауни.
«Пожалуйста, — взмолилась я про себя, — дай мне услышать, что вчера она преуспела!»
Правда, состояние, в котором я оставила ее в баре, надежды не внушало. Если только она не вдохновилась моим примером с Джудом.
— Жертву она так и не поимела. Черт.
— Что ж, спасибо, — сказала я и указала ему на дверь. — Можешь идти. Буду рада, если в следующий раз ты сообщишь последние новости по телефону. Лучше всего — из такси, идущего в аэропорт. Чтобы больше я тебя, гадину, не видела.
Он посмотрел на меня обиженно, но с дивана встал.
— Хорошо, хорошо. Только я еще кое-что хотел сказать.
— Нет ничего, что я хотела бы от тебя слышать. — Я уже почти рычала.
— О, не уверен. — Он взялся за дверную ручку, но уходить, похоже, не собирался. — Думаю, тебе будет интересно. Это касается твоей личной жизни.
