Айзек Марион - Новый голод
«Это – то, что ты есть, и то, зачем ты здесь. Ты — не человек. Ты даже не волк. Ты – ничто, и больше ни один город никогда не будет построен для тебя».
Он отрывается от еды и видит, как большой мужчина смотрит на него через горящие книги. Он понимает, что теперь они будут путешествовать вместе. Они будут собирать таких же существ, как они сами, чтобы можно было есть все больше и больше. И понимает, что неважно, сколько их наберется — даже если соберется тысячная толпа, каждый из них останется одиноким.
По мере того, как Нора с братом поднимаются вверх по Пайн—стрит, тел становится так много, и они лежат так плотно, что ей приходится постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться или, еще хуже, не наступить на них. Ее предыдущий порыв оградить Аддиса от вида смерти теперь кажется абсурдным. Он шагает через трупы внимательно и практично, как будто они – упавшие ветви, которые следует обходить. Разве он не связывает эти человеческие оболочки с живыми людьми, которых он любит? Или он просто слишком голоден, чтобы его это волновало?
Нора сама чувствует, что голод постепенно вытесняет ее проблемы, слой за слоем отбрасывая потребности, исходя из их иерархии. Пирамида потребностей5 давно превратилась в практическую трапецию, и скоро все может рухнуть, оставив только животные инстинкты.
— Полицейский участок! – визжит Аддис, указывая на бело—синее здание несколькими кварталами выше по холму. – Может быть, там есть оружие!
Улыбка брата пробуждает Нору от мрачных прогнозов и воспоминаний.
— Может быть. Может, нам стоит создать свой отдел полиции?
Он усмехается.
— Хочешь быть шерифом? Я буду твоим заместителем.
— Нет, ты должна начать с обычного офицера, а потом, может быть, я тебе посодействую.
— Правда? А у меня много конкурентов? – она указывает на труп в униформе, лежащий возле полицейского мотоцикла. – Может, этот парень?
— Это… Сержант Смит. Он наш лучший парень, наверное, он обойдет тебя.
— Ну не знаю, он кажется ленивым.
Аддис хохочет.
— Опять спишь на смене, Смит? – говорит она самым грозным начальственным тоном, на какой способна, и начинает обыскивать мертвого полицейского. – Отлично! Я хочу, чтобы твой значок немедленно был у меня на столе!
Ее не удивило, что его пистолет пропал – если бы у него все еще был пистолет, с чего бы ему тогда быть мертвым? Но несколько интересных штук в его карманах она все—таки нашла. Магнитную ключ—карту и пакетик с травкой. Она конфискует то и другое, и они приближаются к входу в участок.
5. Пирамида потребностей — иерархическая модель потребностей человека, представляющей собой упрощенное изложение идей американского психолога А. Маслоу. Потребности Маслоу распределил по мере возрастания, объяснив такое построение тем, что человек не может испытывать потребности высокого уровня, пока нуждается в более примитивных вещах.
Дверь заперта, и это хороший знак. В легкодоступных местах уже нет ничего полезного. Чем сложнее пробраться куда—то, тем больше вероятность целесообразности достижения этого места. Нора и Аддис вместе поднимают пустой газетный киоск «Сиэтл Таймс» и таранят им тонированные стекла выходящих на проспект окон. Когда они оказываются в холле, ее надежды слегка угасают. Ресепшн пуст, плакаты и постеры отсутствуют, как будто участок оставлен намеренно, а не нетронутым, когда бросают впопыхах, как было брошено большинство предприятий в эти дни. Они бродят по пустым коридорам мимо комнат для инструктажа, мимо отделанных керамической плиткой изоляторов, на стенах которых разными способами нанесены граффити.
Анархичная «А» написана кровью. Слово «Земля» начерчена Поджигателями с помощью пепла. Огромное испуганное лицо нарисовано чем—то, похожим на блевотину. Этот рисунок показался Норе самым красноречивым. Установить бы его вместо американского флага, чтобы он гордо развевался над мэрией – впервые за последние годы жестокая правда коснется этого места.
— Почему папа не брал нас сюда? – спрашивает Аддис, пока они копаются в куче синих униформ.
— Наверное, он не знал, где это находится.
— Но он был полицейским. Он должен был знать.
— Он много чего был должен.
— Что если он и мама уже приехали сюда? Что, если они уже забрали все патроны и прочее?
— Адди, есть много других людей, помимо мамы и папы, которые могли об этом позаботиться.
— Нет, их тут нет.
— Ну, может, не здесь. Но в других местах есть.
— Почему везде всегда пусто? Куда исчезают люди?
— Некоторые находят убежища. Типа небоскребов или стадионов.
— А остальные умирают, верно? Как те люди на дороге?
Нора делает паузу.
— Верно.
— Ладно.
Он находит защитный шлем и надевает на упругую шевелюру.
— Стоять! – командует он голосом полицейского, и Нора, через внезапный прилив горькой печали, улыбается. Ей понадобилась секунда, чтобы понять, что это ностальгия, и ей становится стыдно. Она уже начала по ней скучать.
— Мне нравится это место, — говорит Аддис. – Может, нам стоит остаться тут на ночь.
Нора оглядывается, изучая участок.
— Мы разбили окно. Что угодно может прийти и схватить нас.
— Мы можем посадить себя в тюрьму! – на половине фразы он начинает хихикать.
— Нам нужно простое помещение, где мы сможем запереться и откуда, если понадобится, сможем легко выйти. Здесь очень много мест, где мы можем оказаться в ловушке. Когда мы здесь закончим, мы пойдем искать дом.
— Ууу, — с искренним разочарованием говорит он, и Нора удивляется тому, что он, оказавшись в полицейском участке, чувствует, будто он снова с отцом. Она задается вопросом, помнит ли он время, когда Абаба Гермам – или Боб Грин – показывал своим детям округ. Норе тогда было двенадцать, Аддису – три. Этот человек так гордился собой. Он много работал, преодолел столько преград. Никто из его друзей в районе не мог поверить, что он прошел академию, даже когда ее радикально упростили. Его жена тоже не верила, она насмехалась над ним и сожалела о каждом шаге вперед, который он сделал. Может быть, именно все эти сомнения, наконец, убедили и его тоже. Потому что меньше, чем за год, он решил, что будет проще с амфетаминами в венах. Он расстрелял подростка, показавшего ему средний палец, заканчивая его краткую вылазку в мир, где несломленные люди проживают бесконечные жизни.
Нора оглядывается через плечо. Одна мрачная мысль порождает другую, и она чувствует, как по спине ползут тени.
— Подожди здесь секунду, — говорит она брату. – Я проверю снаружи.
— Зачем?
— Чтобы убедиться, что эти не идут за нами.
