Juliya - Лара
— Год? — пискнула я неуверенно.
— Тысяча шестьсот шестьдесят второй, — медленно произнес он, потом любезно приподнял мне нижнюю челюсть и пошел дальше.
— А-а, — хорошо хоть не до нашей эры, выдохнула я с облегчением.
Наконец, впереди показалась дверь, старая такая, резная. Среди странного угловатого орнамента явно просматривались очертания большой собаки или волка, воющего на луну (кто бы сомневался).
И это ископаемое, пардон, мужчина в самом расцвете сил повернул чугунное кольцо. Дверь со скрипом подалась и отворилась. Ох, что-то я сомневаюсь, что смогу открыть ее сама. Я только хотела спросить, а утруждают ли себя бессмертные смазыванием петель, но… замерла в восхищении.
Это был рай, оазис, сбывшаяся мечта идиота! Да сюда можно туристов толпами водить! Питер отдыхает. Совсем.
Сначала я подумала, что попала в ботанический сад: в нос ударил свежий аромат тысяч видов растений, заполнивших огромный зал. Они опутывали высокие белые колонны, заполняли пространство между многочисленными дорожками, выложенными камнями, переплетали высокий сводчатый потолок. Кое-где в живописном беспорядке были разбросаны скамейки и резные беседки. Из зала выходили многочисленные тоннели.
— Боже! Вот, чем занимаются бессмертные на досуге!
— Что же еще делать, если тебе отмерено все время во вселенной? — пожал плечами Барский и обвел скучающим взглядом окружающее пространство. Наверное, ему это все давно надоело.
Пройдя по аллеям под успокаивающее журчание многочисленных ручейков, мы зашли в один из тоннелей. Он был светлым и каким-то летящим. У меня все не проходило ощущение сказки и бесконечного восторга. Разве могут быть страшными существа, создавшие подобную красоту. К тому же я вдруг с удивлением поняла, что перестала опасаться Барского с того момента, как узнала его родословную. Просто он теперь не такой уж таинственный, каким был раньше. Да и я стала другой…
По сторонам коридора время от времени открывался вид на другие залы. По их отделке и оборудованию можно было определить функциональную принадлежность. Там была обширная библиотека (смотрелось грандиозно!), кинозал, заставленный диванами и столиками, и многое другое. От увиденного у меня началось обильное слюноотделение. Наконец-то я нашла место, где хотела бы жить!
— А где же обитатели? — задала я резонный вопрос.
— Некоторые на тренировках, остальные — на заданиях, — от его зловещего тона что-то мне расхотелось подробнее расспрашивать про задания.
— А где жилые комнаты? — поинтересовалась я, не переставая крутить головой.
— Они в других тоннелях. Но только некоторые оборотни живут там. Остальные имеют собственные дома на поверхности.
— Как ты?
— Да, — усмехнулся он, — как я.
Я завистливо вздохнула: живут же люди! То есть, нелюди.
В какой-то момент коридор стал сужаться, и мы уперлись в дверь наподобие той, через которую вошли. Повторился знакомый скрежет — и снова ступеньки. Я с интересом ждала, что же будет дальше.
Меня резко ослепил яркий солнечный свет. Это был огромный полигон, оглушавший какофонией звуков: стрельба, крики, звон металла, — все слилось в одно. Высоко над головой была натянута странного вида сетка. Металлическая, что ли?
— Мое изобретение, — ответил Валентин на немой вопрос, — позволяет нам оставаться невидимыми.
Я с открытым ртом смотрела на богатырей, тренирующихся на поле. Толпа красавцев-мужчин и великолепных женщин. Это что, насмешка судьбы? Чтобы я чувствовала себя еще более ущербной? С тоской подумала, но спросила о другом.
— У оборотней женщин меньше, чем мужчин?
— Нет, — ответил он, — у нас всегда большие потери, каждый ребенок на счету. И каждая женщина, соответственно, тоже.
— Они сейчас что, все рожают? — спросила я ошеломленно.
— Только те, которые хотят, — щелкнул он меня по носу.
Я возмущенно глядела в его удаляющуюся спину. Это что за фамильярность такая? В конце концов, он мне кто? Нас всего лишь связывает одна-единственная ночь, о которой я ничего не помню. Пришлось подавить желание наброситься на него со спины с какой-нибудь дубинкой. Что-то мне подсказывало, что от дубинки я и получу. Сжав зубы, я поплелась за ним.
Оборотни не обращали на нас никакого внимания, занимаясь, кто чем. Так, осторожно лавируя между ними (лично мне шкура моя дорога), мы добрались до края поля, где на огороженном сеткой участке боролись два великана, за пределами импровизированного ринга стояла Ирина с секундомером. Мда… проверяет, кто из них быстрее свалится?
Увидев Барского, Ирина свистнула в массивный свисток, останавливая поединок, и поспешила к нему навстречу, улыбаясь так ослепительно, что солнце поблекло.
Она протянула ему руки и открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут я выглянула из-за спины Барского, сияя лицемерной пародией на ее улыбку.
— Привет! — я схватила обе ее руки и потрясла ими так, что у нее голова пару раз дернулась. — Я так рада тебя видеть! Здесь так здорово! — тараторила я, злорадно глядя в ее большие удивленные глаза. Не знаю, какие точно отношения связывали ее с Барским, но почему-то испытывала извращенное удовольствие от того, что она хотела меня убить, а я переспала с тем, к кому она не равнодушна. Да, в каждой женщине живет стерва, и разбудить ее может только другая женщина.
— Валентин, — жалобно протянула она, а в огромных глазах читалось: она еще жива? — Какого черта ты ее приволок?
— Вот-вот, и я задаю себе тот же вопрос, — елейным голоском произнесла я, беря ее под руку.
— Знаешь, я так рада, что ты тоже здесь. Надеюсь, мы подружимся. Расскажешь, чем ты занимаешься? — спросила я с надеждой. Господи, неужели я такая лицемерка?
— А-а, — начала Ирина.
— Ирина тренер, а по совместительству — врач, — выручил ее Барский, а затем обратился лично к ней: — Лариса согласилась с нами сотрудничать, но есть несколько нюансов… Короче, я хочу, чтобы ты занялась ее подготовкой. Виктор пытается ее убить.
— Виктор? — ее аккуратные брови поползли вверх.
— Точно, — веско произнес Барский.
Тут Ирина как-то странно потянула носом в мою сторону (короче, меня попросту обнюхали!), а потом, дернувшись, отпрянула, гневно глядя на Барского. Она бы еще нос зажала! Я что, так дурно пахну?
— Ирина! — прикрикнул на нее Барский, глядя с непонятным для меня предостережением.
Та быстренько что-то смекнула, и на ее лице появилось расчетливое выражение.
— Конечно, дорогой, — пропела она своим сексуальным голосом, — я займусь ее обучением. Даже больше того, обеспечу безопасность Ларисы! Думаю, моя квартира достаточно для этого подходит.
