Мелисса Марр - Темное предсказание
Айслинн вошла в гостиную. Бабушка сидела в своем любимом кресле и пила чай. Ее длинные седые волосы были заплетены в свисавшую косу. Днем бабушка закручивала ее вокруг головы.
Бабушкина коса была весьма длинной. Айслинн даже не мечтала отрастить такие длинные волосы. В детстве она думала, что бабушка и есть сказочная Рапунцель. Если в мире существовали фэйри, почему бы не быть и Рапунцель? Они с бабушкой жили в высоком доме, их окна выходили в странный мир. Как-то Айслинн спросила бабушку насчет ее «теории».
— А разве я не похожа на ведьму, оберегающую тебя? — спросила бабушка. — Я заманила тебя в башню и держу здесь.
Айслинн подумала и покачала головой.
— Нет. Ты Рапунцель. И мы вместе прячемся от ведьмы.
— А что случится, если ведьма нас найдет?
— Она похитит наши глаза или убьет нас.
— А что будет, если мы покинем башню?
Любой разговор бабушка превращала в экзамен на знание правил. Правила были центром жизни Айслинн, и неправильные ответы означали, что ей опять придется сидеть взаперти.
— Перечисли мне правила, — требовала бабушка.
— Не смотреть на фэйри. Не говорить с фэйри. Ничем не привлекать внимание фэйри. Выполнять эти правила всегда и всюду.
Это были три главных правила. Айслинн перечислила их, загибая пальцы. Но чтобы бабушка осталась довольна, внучка добавила четвертое главное правило:
— Всегда следовать правилам.
— Вот именно, — подтвердила бабушка и обняла ее, глядя на внучку блестящими от слез глазами. — Если нарушишь правила — ведьма победила.
— Так случилось с мамой? — спросила Айслинн.
Она вглядывалась в бабушкино лицо, надеясь прочитать там хоть какой-нибудь намек. Но бабушка отвечала не на все вопросы. Она лишь крепче обняла Айслинн и сказала:
— В какой-то мере да, дитя мое. В какой-то мере.
Мойра (так звали мать Айслинн) была запретной темой для разговора. Бабушка заменила внучке мать. Айслинн глядела на нее и мысленно ругала себя за то, что в последнее время появлялась дома лишь урывками. Вечность никуда не денется, а бабушка… И не только она. Сет, Лесли, Карла, Рианна, Денни, Грейс… все, с кем Айслинн познакомилась до встречи с Кинаном, состарятся и умрут.
«И я останусь одна. Точнее, наедине с Кинаном».
У нее от боли сжалось сердце, но эту боль с бабушкой не разделишь.
— Я тут смотрела передачу, — сказала бабушка, кивая в сторону телевизора. — Говорили о нарушении погодных ритмов. Очень много неожиданных вещей.
С тех пор как Айслинн стала воплощением лета, бабушка очень внимательно следила за погодой.
— Ученые прогнозируют наводнения. Они излагали свои теории о причинах внезапных изменений в природе.
— Мы следим за наводнениями, — сказала Айслинн, сбрасывая туфли. — Пусть себе строят теории. Все равно никто из них не верит в фэйри.
— Они еще говорили о поведении белых медведей. Ты знаешь…
— Бабуля! Может, оставим белых медведей на другой раз?
Айслинн улеглась на диван, с наслаждением откинувшись на подушку. В лофте диваны были гораздо роскошнее, но там она такого уюта не чувствовала. Там она не была собой. А здесь — была. Вот и вся разница.
Бабушка выключила бормочущий телевизор.
— У тебя что-то случилось? — спросила она.
— Ничего особенного. Просто… у нас с Кинаном был разговор.
Айслинн подыскивала слова. Они с бабушкой говорили на любые темы. О свиданиях, сексе, наркотиках, выпивке и многом другом. Но обычно эти разговоры носили теоретический характер, без углубления в детали и без конкретных имен.
— Даже не знаю. Потом я отправилась в бильярдную. Поиграли там с Карлой. Вроде помогло, но… завтра, послезавтра, на следующий год — что я буду делать, когда у меня никого, кроме него, не останется?
— Так он уже стал на тебя давить?
Околичностей бабушка не любила. Дипломатию тоже не признавала.
— Ты о чем? — Айслинн сделала вид, будто не поняла ее слов.
— Он же фэйри, — с почти нескрываемой неприязнью ответила бабушка.
— И я.
Айслинн не нравилось говорить об этом. Может, потом она привыкнет, а может быть, и нет. Бабушка принимала ее, но у бабушки за спиной была целая жизнь, проведенная в страхе и ненависти к существам, одним из которых стала ее внучка. Они же погубили ее дочь.
«И во всем виноват Кинан».
— Ты не такая, как они, — суровым тоном произнесла бабушка. — И уж конечно же, ты не похожа на него.
К глазам Айслинн подступали первые жгучие слезы беспомощности. Ей очень не хотелось разреветься перед бабушкой. Она еще не научилась в достаточной мере управлять собой. Иногда погода отвечала на ее чувства, когда Айслинн вовсе этого не желала. Сейчас она не знала, сумеет ли одновременно справиться и с собой, и с небесами. Прежде чем ответить бабушке, она сделала глубокий успокоительный вдох.
— Но он мой партнер. Моя вторая половина…
— Ты лучше их всех. Ты честная. Бабушка присела на диван и притянула ее к себе.
Айслинн не противилась, позволяя бабушке себя баюкать.
— Он будет добиваться от тебя того, чего ему хочется. Такова его природа. — Бабушка гладила Айслинн по волосам, запуская пальцы в ее разноцветные пряди. — Он не привык к отказам.
— Я ему не уступила.
— Ты отвергла его страсть. Умно с твоей стороны. Все фэйри слишком горделивы. А он еще и король. Женщины отдавались ему с тех самых пор, когда он начал их замечать.
Айслинн хотела ответить бабушке, что Кинана она притягивает не своим отказом, а своим статусом королевы Лета; что их дружеские отношения развиваются, и им обоим нужно разобраться в этих отношениях. Но все это казалось неубедительным. Какая-то часть Айслинн верила: бабушка права, и за многие сотни лет Кинан привык думать, что отношения с королевой продолжаются и в постели. Другая, менее приятная ее часть знала: дружеские отношения не могут длиться вечно. Ее и Кинана будет все сильнее тянуть друг к другу. Это просто ужасало Айслинн.
— Я люблю Сета, — прошептала она, уцепившись за эту мысль.
Да, она действительно любила Сета, однако любовь к одному вовсе не говорила о том, что больше никого она не замечает.
— Знаю. И Кинан тоже знает.
Бабушка продолжала гладить Айслинн по волосам. Она умела успокаивать без приторного сюсюканья. Впрочем, о сюсюканье Айслинн знала только из книг. В реальной жизни у нее была только бабушка и больше никаких взрослых. Сейчас Айслинн казалось, что они прожили вместе целую вечность.
