Джесса Слейд - Совращенная тенями
Она подняла бутылочку.
— Это все, что у тебя есть для оказания первой медицинской помощи?
— Я использую это, что бы избавляться от пятен.
— С кожи?
— С одежды. — Он покачал своей рубашкой. — Мой уборщик решил, что я мясник, — Арчер начал одевать рубашку. — Я предполагаю, что оно так и есть.
Сера забрала у него одежду.
— После дезинфекции.
Он открыл рот, чтобы отчитать ее, что он должен держаться от нее на расстоянии, чтобы не отвлекаться от миссии искупления. Но ничего не сдержало его. Он моргнул.
— Прекрасно.
Она уселась на кухне под лампами.
— Эти раны идут под дермис, в подкожный жир. — Она стирала кровь с его плеча мыльной тряпкой. — Не уж то на тебе много жира.
Он старался сидеть прямо и не откинуть ее руки от себя, не смотря на нестерпимую боль.
— Ты говоришь, как Букмекер.
Она вытерла пену.
— Кто такой Букмекер?
— Главный наш хранитель отчетов и историк. Мы называем его Букмекером. Образно. Это благородное имя передавалось из поколения в поколение. Я уверен, он мог бы рассказать обо всех наказаниях и типах демонов. — Он шипел, поскольку она обрабатывала перекисью плечо. — Ожоги хуже, чем ихор.
Она закончила обработку на его руке.
— Ты всегда так нервничаешь, когда тебе обрабатывают рану?
— Никогда раньше не обрабатывали, — он поглядел на пузырящуюся царапину, и увидел, как смягчились ее глаза. — Не надо меня жалеть, — предупредил он.
— У тебя были и похуже травмы. Я вижу шрамы, — она провела пальцем возле его позвоночника. Хотя демон спал сейчас, он не мог остановить дрожь, от ее близости. — Даже со сверхъестественным заживлением, ты наверно не одну неделю заживлял их.
— Я не помню.
— Как можно не помни рану, причем такую?
— Это было давным-давно. — От этой мысли он выскочил из-под ее руки и захватил кусок марли. Он мог просто надеть чистую рубашку. — Плоть заживает. Шрам остается небольшой. У Букмекера есть теория, почему демон не может убрать последние следы. Или не хочет.
Она наблюдала, Как он неловко оборачивал марлю вокруг своего плеча.
— Возможно это что-то вроде напоминания.
— Чтобы ни забыть? Спасибо. В следующий раз пошлю записку.
Он был доволен, по крайней мере, не видел ее пристального взгляда. Он не нуждался в ее жалости. Или помощи. Он зубами перекусил марлю и завязал не умело.
— Я имела в виду, — сказала она холодно, — что вы не бессмертны.
— О, да.
Глава 6
Сера задыхалась.
— Бессмертны?
— Мы можем быть убиты, сегодняшний вечер тому доказательство. Но пока демон просачивается в каждую клеточку нашего тела, мы живы.
Он окончательно примотал марлю и ожесточенно выругался.
— Да, и как долго это продолжается? — она махнула на стенку с оружием. — Введение в должность своенравных женщин, в зал памяти убийств демонов?
— Ты — единственная женщина, в данный момент
Бессмертие многое говорило.
— Демоны женофобы?
— У Букмекера есть теория. Возможно, это просто длительное разногласие. Владение тшувой происходит редко. Последний человек присоединился к нам почти тридцать лет назад.
— Тридцать…,- она покачала головой смущаясь. — Сколько тебе лет?
— Достаточно старый, — он, наконец, надел новую рубашку.
Она позволила себе предположить его возраст, ведь не раз позволяла себе бродить по мышцам его груди, завиткам темных волос тянущемся к пуговице его джинсов. В основном его выдавали большое количество старых шрамов. Ее пульс подскочил так, что было ощущение, будто сердце бьется внизу живота.
Двойник прибывший к ней, как ретушированная версия этого: приглаженный, прохладный и немаркированный.
Очевидно, демоны не знали о совершенном искушении.
Арчер резким движением оказался перед ней, и ее щеки вспыхнули.
— Так, — сказала она, скрывая свои мысли, будучи пойманная ее взглядом. — Я буду жить вечно.
— Скорее всего, ты будешь убита в одном из первых сражений. Война — сука. И я не уверен, что ты достаточно сильна.
Она сморщила нос.
— Ну и дела, спасибо.
— Возможно, ты выживешь.
— В следующие несколько дней, — вмешалась она. — Да, я помню. И тебе это приносит большую радость.
Он смотрел на нее долгое время, как будто пытался перевести ее слова на иностранный язык.
— Радость?
Ее щеки снова вспыхнули.
— Я дразнюсь.
— Дразнишься?
Она задалась вопросом, может это действительно так.
— У меня были пациенты, которые на последней стадии выглядели веселее, — пробормотала она.
— Они, наконец, умирали. — Он отступил к так называемому офису, где он ссутулился сел за компьютер спиной к ней.
Ладно, намек она поняла.
После бесцельного обхода вокруг комнаты, она стала рассматривать книги, лежащие на столе возле кушетки. Сунь-Цзы «Искусство войны», Гомер «Одиссея» и собрание: Макбет, Король Лир, Отелло.
Она отложила их. Неудивительно, что он в таком дурном настроении. Она должна посоветовать ему пару романов, что-нибудь, что повторно пробудит его веру в надежду, чувство юмора, его желание…
Ее пристальный взгляд пересек комнату, чтобы задержаться на широте его плеч. Но широких плеч было недостаточно, чтобы начать фантазировать о месте той, кто успокоит его замученную душу. Другие причины «не достаточно хороши» узкие бедра в этих джинсах, южный акцент и растягивание слов…
Возможно, романы не были хорошей идеей особенно сейчас, когда ее собственные эмоции казались такими… пробужденными. Наверно, позже.
— Возможно, если я переживу несколько следующих дней, — бормотала она. Она поняла, что навязчиво крутит кулоном туда-сюда по шнурку и вынудила себя успокоиться.
Она надела его за несколько дней до того, как оставила свою квартиру миллион лет назад. Он только вызывал в ее воображении воспоминания о бледных глазах демона.
Снимая камень, она увидела, как блик пробежал по квартире. Просто солнечный зайчик. Или нет. Она уже повидала достаточно сверхъестественного, чтобы сомневаться, даже если собственный здравый смысл сказал игнорировать. В конце концов, кулон от демона.
Она прикрыла глаза, так что бы квартира походила на туннель, с мерцающим светом в конце. Так легко дрейфовать, вперед к нему. Она никогда не делала ничего подобного.
Только при ожидании быть использованной демоном.
Она моргнула, и мир стал серым.
— О, проклятие. Опять я здесь.
Но это не был пирс озера. Серый был более мягкий, более неопределенный. Она сосредоточилась на свете, поскольку уже так делала на терапии однажды.
