Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби

— Да ладно тебе. Даже мне приходилось часто нянчиться с детьми, когда я была ребенком, — говорю я, подходя вперед, чтобы забрать мальчика.

Я удивлена, насколько он крепкий парень. Тяжелый малыш, и все четыре руки немедленно взмахивают в полном восторге, когда я прижимаю его к себе и покачиваю взад-вперед. Три кулака тянут меня за волосы, в то время как другой гладит по подбородку. Что ж, с этим ничего не поделаешь. Хотя он симпатичный, весь из себя пухленький младенец со светло-голубой кожей. Когда я беру его на руки, он сразу меняет цвет в тон моей коже и одаривает меня счастливой беззубой улыбкой.

Ладно, это мило.

— Где твоя мама, малыш? — я подбрасываю его на бедре. — Она идет сюда?

Он воркует и дергает за волосы. Этому малышу не больше нескольких месяцев. Держу пари, с ним несладко. Я бросаю взгляд на двух инопланетян, желая понять их тихий разговор. Не похоже, что кто-то еще сюда придет, и я снова смотрю на дерево. Конечно, похоже, что это дом только для двух парней. Ну, двух парней и случайного ребенка. Я чувствую, что не знаю часть истории.

Неудивительно, поскольку никто не говорит на моем языке.

Новоприбывший устало улыбается мне и что-то говорит К'тару, затем направляется обратно на дерево.

К'тар возвращается ко мне, и я думаю, мы снова одни. Ну, если не считать ребенка, которого нам подкинули. Я продолжаю держать малыша, и мне приходит в голову странная мысль. Ребенка оставляют с нами, потому что… потому что он принадлежит К'тару? Но этого не может быть. Он нашел отклик у меня.

Мне стыдно признаться, но на краткий миг я чувствую укол иррациональной ревности. Это глупо. Кхай в моей груди говорит правду. Тот самый кхай, который заставляет меня ревновать к парню, с которым мы познакомилась сегодня.

В глубине души я знаю, что веду себя нелепо. Если я сижу и рассуждаю логически, я знаю, что это не его ребенок. Мне довольно ясно объяснили, как работает резонанс, и если он находит отклик у меня, то не найдет отклика ни у кого другого, никогда. Резонанс — это разовый процесс. Если бы мои гормоны могли просто остыть и осознать это, все было бы замечательно.

Разве что… гормоны на самом деле не так уж хороши для расслабления. К'тар забирает у меня ребенка и начинает укачивать его, успокаивая так, как это сделал бы человек, достаточно опытный в таких вещах. Малыш немного суетится, и К'тар издает тихие пощелкивающие звуки языком, затем достает огромное яйцо из одной из корзин, прислоненных к основанию дерева. Он осторожно прокалывает отверстие в верхней части яйца и предлагает его малышу, как бутылочку. Я немного нервничаю, когда вижу, как малыш берет его в руки и высасывает содержимое, но если рядом нет мамы, думаю, у них не так уж много вариантов кормления.

Если нет мамы, это также объясняет, почему пара парней заботятся о ребенке. Я не должна критиковать, потому что ребенок выглядит толстым и здоровым, и К'тар улыбается ему с нежностью, от которой мои яичники снова переворачиваются.

— Как его зовут? — тихо спрашиваю я.

К'тар поднимает взгляд, в его глазах читается любопытство.

Я показываю на него.

— К’тар.

Затем на себя.

— Лорен.

Затем показываю на ребенка.

На его лице появляется понимание. Он покачивает ребенка, а затем усаживает его, похлопывая по спине. Как и любой другой ребенок, малыш ерзает, а затем срыгивает.

— З’рен, — говорит мне К'тар.

Это так невнятно и сказано так быстро, что уверена, что не смогу произнести это правильно, но все равно пытаюсь и получаю довольный кивок от своей пары.

Маленький З'Рен машет К'тару кулачком, бьет его в челюсть и что-то бормочет. К'тар немедленно лезет в корзину и предлагает ему маленький стручок с семенами. Малыш засовывает его в рот и сосет, сонно закрыв глаза. Это версия пустышки в джунглях? К'тар предлагает мне пустышку, и я беру ее от любопытства. Внутри немного сладковато-молочный вкус, и от этого у меня урчит в животе.

Я умираю с голоду и только сейчас понимаю, что ничего не ела с тех пор, как была с остальными на ледяном берегу этим утром. Кажется, что с тех пор, как это случилось, прошла целая жизнь, но на самом деле — меньше суток. Боже.

Меньше чем за день все в моем мире перевернулось с ног на голову.

Снова.

Держа ребенка подмышкой, К'тар поднимается на ноги и направляется к одной из корзин, сложенных рядом с выдолбленным стволом дерева. Он роется в корзинах, находит нужную и предлагает ее мне. Я беру и заглядываю внутрь. Там есть несколько каких-то коричневых орехов размером с кулак, и К'тар берет, раскалывает его зубами, затем предлагает мне. Внутри мягкая начинка, и когда я обмакиваю в нее палец, понимаю, что на вкус она как арахисовое масло.

Удивительно.

Я набрасываюсь на орехи, пока он укачивает ребенка, и к тому времени, как З'Рен отключается, мой желудок полон, и я, довольная, слизываю остатки орехового масла с пальцев. Мне дают стручок, наполненный прохладной водой, и я пью ее, пока К'тар встает на ноги и укладывает спящего ребенка в корзину, выстланную листьями растений и пухом. Она спрятана в дупле между двумя ветвями, и он проверяет ее, чтобы убедиться в безопасности, прежде чем положить там З'рена. Я хочу возразить, что корзина на дереве — не самое безопасное место для ребенка, но кто я такая, чтобы судить? В конце концов, я сижу на плетеном помосте. Я не знаю это место так, как они, иначе бы оделась немного получше для такого случая, но сижу в тяжелых кожаных штанах и топе. Я благодарна за то, что есть чем прикрыться, но из-за душной жары джунглей чувствую себя совершенно скользкой от жары, и кожа делает только хуже.

К'тар возвращается ко мне и прикладывает руку ко рту, показывая, что я должна вести себя тихо, чтобы не разбудить ребенка. Я киваю.

Затем мужчина достает нож и садится рядом.

— Эм, — выдыхаю я, изо всех сил стараясь говорить потише. — Что именно мы будем делать с этой штукой?

Он тянется к моим леггинсам и поворачивает нож так, будто собирается их срезать.

Я хлопаю его по руке.

— Нет, — шепчу я. — Плохая идея. Мне нужны штаны. То, что ты голый, не значит, что я хочу быть такой же.

Ну, он не совсем голый. На нем что-то вроде ремешка из листьев. Я всегда думала, что что-то подобное будет выглядеть нелепо, но он такой большой и мускулистый, что это смотрится очень, очень хорошо.

— Л’рен, — говорит он, и в голосе слышится терпение.

— К’тар, — говорю я в ответ, подражая его терпеливому тону. — Нет.

Он издает низкое рычание, как бы говоря мне прекратить это, и снова тянется к штанине. Когда я еще раз хлопаю его по руке, он сжимает ее в своей хватке, а затем другой рукой продолжает резать. Ну и черт. Ты не можешь ввязываться в драку с четырехруким парнем. Я извиваюсь, тихо протестуя, когда он продолжает разрезать штанину, разрушая сшитые вручную кожаные швы.

— Серьезно? Что ты делаешь? — шиплю на него. — Я не хочу быть голой.

Большой инопланетянин игнорирует мои гневные слова и продолжает терзать штаны. Он останавливается рядом с талией, и большая часть моей паники утихает, когда он это делает. По крайней мере, он не раздевает меня догола. Когда он продолжает, я понимаю, что К’тар шьет мне шорты вместо штанов. О. Что ж, в этом есть смысл. Моя кожа охлаждается, и я глубоко вздыхаю с облегчением, когда тяжелая, потная кожа падает вниз. Определенно, намного приятнее.

К'тар похлопывает меня по колену, когда заканчивает, и отпускает руки.

— Я поняла, — говорю я ему. — Спасибо. Это было заботливо с твоей стороны.

Если отбросить все проблемы с общением, он пытается мне помочь. И он прав насчет того, что шорты намного круче. Мои доходят до бедра, и хотя мне не очень нравится образ с оголенной задницей, не похоже, что на этом острове есть полиция моды. Никто не может видеть мой целлюлит, кроме него, его приятеля и ребенка. Думаю, все нормально.

И Марисоль, если мы когда-нибудь ее найдем. Боже. Я мгновенно чувствую себя подавленной. Я бросила ее? Она ушла? Могла ли я сделать больше, чтобы попытаться найти ее? Я прижимаю руки ко лбу, расстроенная до слез. Я так устала и чувствую, что подвела ее.