Брак по-тиквийски 5. Жених для Веры (СИ) - Натали Р.

Зохен! Арден аж покачнулся, словно пыльным мешком ударенный, сигарета выпала изо рта. Ну конечно! Картинка сложилась, словно паззл. Грудь ему вовсе не привиделась, не галлюцинация это, вызванная озабоченностью. И бледно-зеленый вид каждые три декады, сопровождающийся желанием откосить от спорта, и кровавые тряпочки в мусорке гостиничного номера… И теперь понятно, почему мальчишка не хотел участвовать в увлекательном соревновании «у кого больше».

Хотя какой он, к зохенам, мальчишка?

Надо выпить, подумал Арден.

Нет, нельзя. Он же в школе. Тут и курить не стоило бы. Он аккуратно поднял упавший окурок, завернул в бумажку, чтобы не оставить следов даже в мусорной корзине. А у мальчика не хватило соображалки завернуть свои тряпочки. То есть у девочки. Ну как такое откровение пережить на трезвую голову?

— Ильтен, зайдите в класс, — бросил учитель, когда Вера, переодевшись, вышла из кабинки.

Приглашение ее удивило, но лишь слегка. Господин Арден периодически вызывал детей, чтобы поговорить об их траектории обучения, о выборе профессии, о необходимости сдать долги по учебе, о поведении. Чтобы порекомендовать дополнительную литературу или проконтролировать выполнение исследовательской работы. Да мало ли зачем! Только обычно он предупреждал об этом утром, на линейке.

Интересно, что он хочет обсудить? Вера надеялась, что исследовательскую работу. И боялась, что недавно разбитое мячом окно в кабинете директора. Она вошла, не показывая опасения, кинула рюкзачок на ближайший стол и встала в ожидании то ли разноса, то ли разбора.

— Господин Арден?

Учитель прошел мимо нее к выходу — она развернулась, — плотно закрыл дверь. Обошел Веру, рассматривая ее со всех сторон.

— Ильтен, вы девочка.

Интонация была не вопросительной. Значит, отвечать не обязательно. Вера молчала. Она знала, что когда-нибудь это вскроется. И на самом деле это гораздо хуже, чем любой разнос из-за разбитых стекол.

— Я гляжу, вы не возражаете.

А смысл?

— Ильтен, почему вы никому не сказали?

— Меня бы выгнали из школы. — Вера хлюпнула носом. — Девочки же должны сидеть дома и ждать замужества. А я хочу учиться!

Лучший ученик. Ильтен Железные Яйки. Девочка!

— И ребята перестали бы со мной дружить. — Из глаза выкатилась слеза и поползла по щеке.

— Ну, это не такая уж великая беда. — Арден достал носовой платок и аккуратно стер слезинку. — Вместо тех ребят нашлось бы множество мужчин постарше, желающих с вами общаться.

Слезы так и закапали. Мужчины постарше, которым нужно от девушки только одно, не заменят школьную компанию.

Арден любовался ею. Теперь, когда он понял, что это девушка, она воспринималась совсем по-другому. Плавные, грациозные движения, изящные черты лица, огромные серые глаза с густыми ресницами… Как он мог прежде этого не замечать? А тренер — и вовсе слепой дурак. Хотя он слишком молод, может, вообще не знает, как выглядят девушки. И как пахнут… Арден втянул носом воздух. Девочка, разгоряченная после игры, пахла упоительно. Совсем не похоже на парня. Возбуждающе.

— Ильтен, я никому не скажу, — пообещал он, не отрывая глаз от небольших, почти незаметных бугорков под белой рубашкой. — Если вы стремитесь учиться, я на вашей стороне. Я дам вам все возможности. Всё, чего захотите.

Бугорки так и манили. И он не удержался. Почему нет? Устав грозит увольнением и уголовным преследованием за совращение мальчика, но про девочек там ничего не написано. Девочки как раз для этого и существуют. Арден протянул руку и сдавил. Девочка испуганно ойкнула.

— Не бойтесь, Ильтен, — пробормотал он ей в ухо, прижав к себе. — Я просто научу вас еще кое-чему… сверх программы.

Однажды этот день настанет, говорил папа. Какой-нибудь мужчина увидит в тебе не чужого ребенка, а свою женщину. Если он достойный человек, а не маргинал или щенок, не обижай его отказом. Но возьми с него подороже.

Вера не очень представляла себе, что значит — подороже. Однако вряд ли что-либо могло быть дороже для нее в тот момент, чем сохранение ее тайны и возможность остаться в школе. Глотая слезы, она терпела боль. Постепенно в голову проникала мысль: а может, она продешевила?

— Мне больно, между прочим, — буркнула она отошедшему к окну господину Ардену, невероятно довольному и размышляющему, почесывая бородку, а не плюнуть ли на правила окончательно и не закурить ли прямо здесь.

Он обернулся с блаженной улыбкой.

— Такое бывает, Ильтен. Не волнуйтесь, вам еще понравится.

— У меня кровь идет!

— Ой, Ильтен, вы вспомните, сколько моей крови попили за эти пять весен. Одна поездка в Синиэл чего стоила! А расколоченные окна — я уже со счета сбился, сколько раз директор ставил мне на вид. А зохеновы ловушки в коридорах с ведром воды, выливающимся на голову? А цемент в унитазе? А натрий в пруду? А эта мелкая взрывчатая хрень на моем стуле?

— Это не хрень, а иодид азота, — всхлипнула Вера.

— Типичная хрень! — непедагогично так выражаться, ну да ладно, за сегодня он и без того наворотил. — Я удивляюсь, как вы ядерную бомбу тут не взорвали, вам же физика больше химии нравится.

Вера заплакала в голос от несправедливого упрека. Ей и так плохо, а он еще!

Ардену стало неловко. Это же девушка, а он ее отчитывает, будто пацана, по инерции. С девушкой надо мягче. Он подошел, аккуратно погладил ее по золотистой макушке, стриженой под мальчика.

— Ну, не плачьте, Ильтен. Все пройдет. Вот, возьмите салфетки, сколько надо. А хотите, я буду вас со спорта отпрашивать в те дни, когда вам нехорошо? Скажу тренеру, что у вас важные онлайн-курсы в это время.

— Да? — Вера оживилась, слезы моментально просохли. — Правда?

— Я даже найду вам эти курсы, чтоб не врать. Они, конечно, все для студентов, но у вас ведь мозги есть, осилите.

— Спасибо, господин Арден. — Глаза прояснились. Это действительно дорогого стоит.

— Заходите в конце декады. Заодно и про исследовательскую работу поговорим.

Ребята немного огорчились, что теперь дважды в декаду у Ильтена по вечерам занятия, но никто не удивился. Не удивился и тренер, услыхав про онлайн-курсы. Чего-то подобного ожидали: парень серьезно увлекся наукой, явно готовится к институту. Фарн посетовал: мол, чё за дела, команда без вас ухудшит результат. Но отговаривать не пытался: институт так институт. Он уже давно не считал, что умники — пропащие люди, и даже начал некоторых из них уважать.

Учитель свои обещания выполнял на сто процентов. Даже на двести. Никому ни словом не обмолвился, с тренером договорился, нашел и оплатил курсы по астрофизике. Лекции, правда, были доступны лишь в записи, так как читал их процессор Терм на Т1. Зато это лекции настоящего ученого, сделавшего прорывные открытия в структуре Вселенной, а не просто педагога, решившего подзаработать. Господин Терм был далеко не стар, но уже хорошо известен в научной среде, и заслуги его оценены настолько, что он получил возможность оставить работу и заниматься только физикой — редкое достижение. Учитель отзывался о нем с большим пиететом.

Господин Арден взялся лично курировать исследовательскую работу Веры по электротехнике. В электричестве как таковом он слабо разбирался, так и жил бы с неисправной розеткой на кухне, если бы Вера ее не починила. Но сводил ее на электромеханический завод, подыскал толкового руководителя, помогал править текст, шлифовал доклад. Съездил с ней в Тильгрим на детский конкурс, где она заняла первое место, начал хлопотать о конкурсе уровнем выше.

Еще он организовал ей доступ на сайт научной библиотеки. Тоже платный, папа ни за что не одобрил бы, но господин Арден не скупился. Если это нужно девушке для счастья, он сделает все, чтобы она чувствовала себя счастливой. И, в свою очередь, сделала счастливым его. Благо последнее гораздо проще.

Вера была в полном восторге от того, как все ладно устроилось с физкультурой, и от открывшихся перспектив. Ради этого можно и смириться с мелкими неприятностями. Не с теми, что она сочла неприятностями вначале — быстро выяснилось, что новая сторона отношений с учителем несет скорее приятности. Больше всего неудобств доставляла борода. Аккуратная, ухоженная бородка господина Ардена хорошо смотрелась издалека, но при непосредственном контакте немилосердно кололась. Вера высказала ему претензию: мол, уберите бороду! И нарвалась на категорическое непонимание: