Сердце целителя (ЛП) - Бриджес Миранда

И я пригвождаю его к стволу ближайшего дерева.

Его широко распахнутый взгляд встречается с моим, но не отпускаю его. Удовольствие, которое испытываю от того, что он находится в моей власти, заставляет мою кровь гореть и бешено пульсировать в жилах.

— Отпусти меня, — просит он.

Я качаю головой, ухмылка растягивает мои губы. — Ты говоришь, что я твоя пара, — значит, ты тоже мой. Ты, Брэкстон, принадлежишь мне.

— Почему именно сейчас проявляются твои дравианские инстинкты? — бормочет он. Однако я не слышу насмешки, только легкое любопытство.

— Не знаю, — отвечаю с изящным пожатием плеч. — Может, они всегда были там, тянули меня к тебе. Поверь мне, когда говорю, что пыталась бороться со своими чувствами к тебе, но больше этого не делаю.

Удерживая левую ладонь обращенной к нему, тем самым надежно его контролируя, шевелю пальцами свободной руки. Моя улыбка становится шире, когда молния его летного костюма опускается.

— Скайлар.

Звук моего имени, явно предупреждающий, посылает волну возбуждения прямо в мое лоно. Не то чтобы я планировала это, но теперь точно не отпущу его.

Одно движение правой руки вниз — и Брэкстон обнажен передо мной. Мои легкие сжимаются, когда я вижу его тело и татуировки, украшающие его кожу. Его грудь в таком тонусе, такая упругая, что я облизываю губы при одной мысли о прикосновении к нему. Опустив взгляд ниже, рассматриваю его твердый живот, а затем его член. Теперь облизываю губы по совершенно другой причине. Оторвав взгляд от его члена, скольжу по его мускулистым ногам, а потом останавливаюсь на летном комбинезоне, облегающем его лодыжки.

Брэкстон чертовски горяч.

Понимая, что не смогу прикоснуться к нему, поскольку он обездвижен моим даром, использую несколько лиан, привязывая Брэкстона к дереву. Для осторожности я убедилась, что они связывают не только его запястья, но и лодыжки, а ноги раздвинуты. В таком виде он еще больше возбуждает меня.

Медленно, как будто он моя драгоценность, приближаюсь к нему и протягиваю руку, чтобы прикоснуться. Его сердце стучит под моей ладонью, и мой клитор пульсирует в ответ. Я провожу пальцами вниз, пока не касаюсь головки его члена. Брэкстон втягивает воздух, а затем со стоном выпускает его, когда сжимаю его в кулак. Проводя большим пальцем по щели на головке, уже влажной от его возбуждения, я прикусываю губу, наблюдая, как Брэкстон извивается и дергается под моими прикосновениями.

— Скайлар.

На этот раз мое имя произносится как молитва, когда этот сильный мужчина поддается моему соблазну.

— Ты мой, — повторяю я, хотя он не нуждается в напоминании. Повторяю про себя, потому что мне нравится, как звучат эти слова. Поглаживаю по всей длине его великолепного члена и прижимаюсь губами к шее Брэкстона. — Ты кончишь для меня, — говорю я, усиливая давление и скорость своих ласк. — Ты отдашь мне свое тело и не будешь сдерживать себя. Ты можешь быть сильным, но я тоже, и могу принять все, что ты захочешь мне дать.

Его стон отдается в моих ушах, поощряя и возбуждая меня. Я облизываю его шею, проводя языком вверх. Язык скользит по его гладкой коже, и я не останавливаюсь, пока не добираюсь до кончика его заостренного уха. Беру его в рот, посасывая и покусывая, отчего Брэкстон впивается в мою руку, стиснув зубы.

— Я не только хочу увидеть, как ты кончаешь, — шепчу ему на ухо, обязательно касаясь его губами, — но и хочу услышать тебя.

Брэкстон напрягается всем телом, низкий стон вырывается из его груди. Я не прекращаю ласкать его, пока его оргазм не утихает, оставив его вялым, а его голова падает вперед. Сейчас лианы — единственное, что удерживает его от падения. Я бы солгала, если бы не призналась, что мне нравится видеть его удовлетворенным и обессиленным от удовольствия, полученного от моей руки.

Облизываю кончик его уха, и Брэкстон поднимает голову, фиксируя свой взгляд на мне. Вытерев руку, снова берусь за его член, не в силах сдержать удивления, когда тот становится твердым.

— Уже? — шепчу я.

— Я всегда буду желать тебя. — Он сжимает челюсть, в его взгляде вызов. — Это никогда не было предметом сомнений.

— Обещания, всего лишь обещания.

Внезапный треск заставляет меня отступить, я оглядываюсь вокруг в поисках источника шума. Лозы вокруг Брэкстона распадаются на моих глазах, а затем он непринужденно выходит из своего летного костюма и отталкивается от дерева. Я делаю шаг в сторону, не зная, что за мужчина преследует меня.

— Ты думаешь, что твоя сила сильнее моей? — спрашивает он. — Я один из самых могущественных дравианцев, обладающих этим даром, и сегодня ты это узнаешь.

Он поднимает руки, и я вздрагиваю, не зная, что последует дальше. Лозы пробираются сквозь ветви деревьев, словно живые существа, затем сползают по стволам, чтобы встретиться в воздухе над нами. Они собираются в волнистую массу, переплетаясь друг с другом, пока не повисают гроздью прямо над моей головой. Я непонимающе смотрю на это творение.

Брэкстон опускает руки, но лианы все еще висят. Невероятная демонстрация силы заставляет ослабнуть мои колени, но не больше, чем безумное выражение его глаз.

— Иди сюда.

Сжимаю кулаки и делаю неуверенный шаг к нему. Мне приходит в голову мысль, что Брэкстон позволил мне овладеть собой, поскольку его дар явно сильнее моего. Не уверена, что это было сделано для того, чтобы дать мне чувство безопасности и контроля, но сильно подозреваю, что причина именно в этом. Любой страх или неуверенность, которые у меня были, исчезли в этот момент. Брэкстон всегда делает то, что лучше для меня, даже когда я этого не знаю.

Не дожидаясь, я расстегиваю молнию на своем летном костюме, выхожу из него и отправляю его в полет, чтобы он упал в кучу поверх костюма дока. Прижав руки к бокам, жду. Чего, не знаю.

Брэкстон окидывает меня взглядом, как бы осматривая, но я улавливаю в нем вожделение, которое заставляет его ониксовые глаза практически сверкать. Он обходит меня, и хотя не прикасается ко мне, его энергия и желание словно притягивают меня.

Однако, услышав мой вздох, Брэкстон притягивает меня в свои объятия.

— Что случилось с твоей спиной? — спрашиваю я, приглушенная его объятиями.

Он отстраняется и смотрит на меня, при этом его губы сжимаются. — Ты из-за этого расстроилась?

— Больше, чем расстроена. Я в ужасе.

Он выдыхает. — Я предполагал, что зрелище отпугнет тебя, поэтому меня не должна удивлять такая реакция.

— О чем ты говоришь? И откуда они у тебя? — спрашиваю срывающимся голосом, в голове проносятся образы белых крестов, разбросанных по всей его спине. Там больше шрамов, чем безупречной кожи. Мне становится тошно от боли, которую он наверняка испытал.

Его брови сходятся. — Логично, что тебя тошнит от вида моей изуродованной кожи. Я могу только предположить, что твое влечение ко мне уменьшилось из-за этого.

Я поджимаю губы, хотя мне хочется плакать. — Это нелогично. Вообще-то, для разумного человека это такая глупость.

Он вскидывает брови, но это не останавливает мою тираду. Не могу поверить, что он думает, что я настолько поверхностна.

— Я расстраиваюсь при виде твоих шрамов, потому что мне больно их видеть, а не противно. Мое сердце разрывается при мысли о том, как сильно ты страдал и что думаешь, что моя забота о тебе основана на таких поверхностных вещах. — Прижимаюсь к нему, чтобы освободить руки и поднести их к его лицу. — Кто тебя обидел?

Поэтичность момента не пропала для меня даром. Сначала это был Брэкстон, который хотел защищать меня из-за моих страданий, а теперь роли поменялись. Ярость, которую испытываю, видя его старые раны, заставляет мою силу пульсировать во мне с такой силой, что мои волосы разлетаются по плечам.

— Мой отец, но он уже давно умер, — отвечает Брэкстон.

Искренне расстроенная, я хмыкаю. — Ну, думаю, никто из нас не сможет никого убить. Жаль.

— Я бы не хотел, чтобы у тебя было такое пятно на душе.

— Почему он это сделал? — спрашиваю я.