Лиза Смит - Дневники вампира: Голод
Елена попыталась завести разговор:
– Ты не думаешь, что Дамона кто-то туда пригласил?
– Очевидно, раз он там оказался.
– Значит, это правда, что говорят про… про людей вроде тебя, Что необходимо, чтобы вас пригласили. Но ведь Дамон пробрался в физкультурный зал без всякого приглашения.
– Это потому, что физкультурный зал не является местом проживания живых существ. Таков один единственный критерий. Не имеет значения, дом это, палатка или квартира над магазином. Если живые люди едят и спят там, требуется, чтобы нас туда пригласили.
– Но я не приглашала тебя ко мне домой.
– Нет, приглашала. В ту первую ночь, когда я отвез тебя домой, ты распахнула дверь и кивнула мне. Приглашение совсем необязательно должно быть словесным. Если намерение присутствует, этого уже достаточно. И персона, тебя пригласившая, совсем необязательно должна проживать в этом доме. Подойдет любой человек.
Елена задумалась.
– А как насчет плавучего дома?
– Все то же самое. Хотя бегущая вода может сама по себе быть барьером. Для некоторых из нас почти невозможно ее пересечь.
Елена вдруг зримо представила себе, как она вместе с Мередит и Бонни на всех парах несется к Плетеному мосту. Каким-то образом она тогда поняла, что, если они переберутся на другую сторону реки, то ускользнут от существа, которое за ними гонится, и окажутся в безопасности.
– Так вот почему все так получилось, – прошептала Елена.
Впрочем, оставалось неясно, откуда она об этом узнала. Создавалось впечатление, будто это знание оказалось вложено в ее голову из какого-то внешнего источника. Затем Елена поняла кое-что еще.
– Ты прошел со мной через мост. Значит, ты можешь пересекать бегущую воду.
– Это потому, что я слаб. – Стефан сказал об этом просто, без всяких эмоций. – Тут, безусловно, содержится определенная ирония. Но чем мощнее твоя Сила, тем больше тебя затрагивают определенные ограничения. Чем больше ты принадлежишь к Тьме, тем сильнее правила Тьмы тебя связывают.
– А какие еще есть правила? – спросила Елена.
У нее в голове уже начинал созревать определенный план на будущее. Или, по крайней мере, надежда такой план создать.
Стефан внимательно на нее посмотрел.
– Да, все верно, – кивнул он. – Думаю, тебе пора их узнать. Чем больше ты узнаешь про Дамона, тем больше шансов, что сумеешь себя защитить.
«Сумеешь себя защитить?»
Возможно, Стефан знал больше, чем Елене казалось. Но когда он свернул на боковую улочку и припарковался, она просто поинтересовалась:
– Не следует ли мне наесться чеснока?
Стефан рассмеялся.
– Только если ты хочешь подмочить свою репутацию. Однако есть определенные растения, которые могут тебе помочь. Например, вербена. Это трава, которая защищает от колдовских заговоров. Кроме того, она помогает сохранить ясность ума, когда кто-то использует против тебя Силу. Обычно ее носят в мешочке на шее. Бонни вербена наверняка бы понравилась – она считалась священным растением у друидов.
– Вербена, – повторила Елена, словно пробуя на вкус незнакомое слово. – А что еще?
– Сильный свет ламп или прямые солнечные лучи могут быть очень болезненными. Вскоре ты заметишь, что погода изменилась.
– Уже заметила, – отозвалась Елена. – Ты хочешь сказать, что Дамон это делает?
– Да, должно быть, это он. Для контроля над стихиями требуется колоссальная энергия, но тогда ему становится легче путешествовать при свете солнца. Пока небо затянуто облаками, Дамону даже не требуется защищать глаза.
– И тебе тоже, – заметила Елена. – А как насчет… ну, крестов и тому подобного?
– Никакого эффекта, – помотал головой Стефан. – Хотя, если человек, который держит такой крест, действительно верит в его защиту, это может многократно усиливать волю к сопротивлению.
– А… серебряные пули?
Стефан кратко рассмеялся.
– Это для оборотней. Насколько я знаю, им не нравится серебро в любой форме. А вот осиновый кол в сердце – это по-прежнему надежный метод для устранения мне подобных. Есть, однако, и другие способы, не менее эффективные: сжигание, обезглавливание, вбивание гвоздей в виски. Или, лучше всего…
– Стефан! – Потерянная, горестная улыбка на его лице не на шутку Елену напугала. – А как насчет превращения в животных? – спросила она. – Раньше ты говорил, что, имея достаточные Силы, ты мог бы это проделывать. Если Дамон способен становиться любым животным по своему усмотрению, как мы вообще сможем его узнать?
– Вовсе не любым животным по своему усмотрению. Дамон ограничен одним животным – или, максимум, двумя. Сомневаюсь, что даже с его Силой он способен на что-то большее.
– Значит, мы продолжаем искать ворону.
– Верно. Кроме того, внимательно наблюдая за поведением обычных животных, ты сможешь понять, что он где-то неподалеку. Животные обычно не слишком хорошо на нас реагируют – они чуют, что мы охотники.
– Янцзы неистово лаял на ту ворону. Как будто знал, что с ней что-то не так, – припомнила Елена. – Ах… Стефан, – добавила она изменившимся тоном, когда новая мысль ее поразила. – А как на счет зеркал? Я не помню, чтобы ты когда-либо смотрелся в зеркало.
Какое-то время Стефан хранил молчание.
– Легенда гласит, – сказал он затем, – что зеркала отражают душу того человека, который в них заглядывает. Вот почему первобытные люди страшатся зеркал – они боятся, что их души будут пойманы в ловушку и похищены. Предполагается, что мне подобные вообще не отражаются в зеркалах – ведь у нас нет душ.
Медленно-медленно он протянул руку к зеркалу заднего вида, наклоняя его так, чтобы Елена смогла туда заглянуть. В посеребренном стекле она увидела его глаза, потерянные, загнанные и бесконечно грустные.
Она почувствовала, что сейчас просто необходима поддержать Стефана.
– Я люблю тебя, – прошептала Елена.
Это было единственное утешение, которое она могла ему предоставить. Больше у них ничего не оставалось.
Стефан крепко обнял Елену и зарылся лицом в ее волосы.
– Ты – мое зеркало, – прошептал он в ответ.
Напряжение постепенно уходило из его тела, пока теплота и спокойствие, напротив, втекали внутрь. Елена также ощутила облегчение, и покой буквально ее пропитывал. Было так славно, что она чуть не забыла уточнить у Стефана смысл его последней фразы. Вспомнила она об этом, только когда они стали прощаться у входной двери.
– Я – твое зеркало? – спросила Елена тогда, глядя на Стефана.
– Ты забрала мою душу, – пояснил он. – Закрой дверь и сегодня ночью больше ее не открывай.
Затем Стефан ушел.
– Елена, слава богу! – воскликнула тетя Джудит. Когда Елена недоуменно на нее посмотрела, тетя добавила: – Бонни звонила с вечеринки. Она сказала, что тебе вдруг стало плохо. Когда ты не вынулась домой, я встревожилась.
