Шеррилин Кеньон - Ночные объятия
Его бедра двигались вперед и обратно, резко и сильно. Тэлон дразнил ее руками, пальцы поглаживали ее во время толчков. Удовольствие от его касаний пронзало каждую клеточку ее существа.
И когда она достигла оргазма, он был так силен, что Саншайн пронзительно вскрикнула.
Тэлон зарычал при звуках ее экстаза, а ее тело сжало его. Она кончила, продолжая стонать, и увлекла его за собой на вершину удовольствия.
Потом она сделала самое странное из того, что было… она нюхала его шею и лицо, осыпая поцелуями его щеки и плечи.
Тэлон застыл.
Его руки плотно сжались вокруг нее, когда она обвилась вокруг него всем телом. Нежность ее касаний и жестов уколола его, прорываясь сквозь удерживаемые заслоны, за которыми он хранил свои эмоции.
Это было так, как будто она действительно беспокоилась о нем. Как будто он что-то значил для нее. Как будто она занималась любовью с ним.
Только одна женщина когда-то держала его так …
Он едва дышал. Фактически, впервые через полторы тысячи лет он чувствовал, что занимался любовью с женщиной не только для удовлетворения примитивного желания.
Нет, это не было бессмысленным сексом. Он чувствовал ее. Чувствовал себя связанным с нею. Чувствовал, как будто они были чем-то большим, чем просто незнакомцами, ничем не обязанными друг другу.
Ее губы обжигали его кожу, потому что она продолжала нюхать его шею и подталкивала его своим телом. Он крепко обнял ее и закрыл глаза. Его чувства и эмоции кружились от короткого мгновения удовольствия.
Когда он кончил в ее объятиях, его разбитое и утомленное сердце затрепетало.
Он лежал здесь, уязвимый и паникующий.
Нет, он не мог чувствовать этого. Он не мог чувствовать ее. Это было невозможно.
Он ошибся. То, что у них было, просто секс. Потрясающий великолепный секс, не более того.
Секс.
Простой.
Основополагающий.
Без усложнений.
И он собирался доказать это себе так или иначе…
Саншайн лежала в блаженстве полного удовлетворения, прерывисто дыша и медленно приходя в себя. У нее был самый невероятный оргазм из всех испытанных ею. Она не могла поверить в то, как он все тонко чувствовал, как прикасался к ней.
Она прижимала его голову к сердцу и чувствовала его неровное дыхание у груди. Она качала его в колыбели своего тела и впитывала его теплую мужскую тяжесть.
У Саншайн были мужчины, которые быстро удовлетворялись, поэтому она была полностью не готова, когда он перевернулся на спину и притянул ее к себе на грудь.
— Ты же не думала, что я закончил с тобой, не так ли? — сказал он ей на ушко.
— В общем, да.
Он засмеялся.
— Леди Саншайн, я только начал.
К ее восхищению и благоговению, он хорошо доказывал свои слова в течение следующих нескольких часов.
Они занимались любовью на кровати, на полу, на диване. Он брал ее в самых разных позах, как будто, воспроизводил всю Камасутру.
В конце концов, они закончили в кухне, где он положил ее на стойку и медленно и нежно любил ее.
О небо, это мужчина был невероятен! У него было больше выносливости, чем у целой группы атлетов и он был совершенно бесстыден, занимаясь с ней любовью. Никогда она не была с мужчиной так, чтобы столь непринужденно чувствовать свое тело и его желания.
Слишком трудно пройти мимо такого мужчины, как этот.
Когда они закончили со стойкой, Саншайн поняла, что больше не сможет смотреть на нее, не покраснев. Тэлон стоял голый и изучал ее холодильник, завернув косички за ухо, пока искал еду.
Он все еще тяжело дышал после последнего вихря удовольствия, и Саншайн задалась праздным вопросом, будет ли она ходить в раскорячку после марафона этого дня.
И все же он выглядел потрясающе, передвигая контейнеры в поисках пищи. Его обнаженный зад был пиром для глаз, и когда он наклонился, чтобы изучить ящики, она не могла противиться желанию провести рукой по мускулистому бедру, дальше между ног и приласкать его там.
Он резко втянул воздух сквозь зубы и выпрямился.
Саншайн ответила ему озорной усмешкой, которая принесла ей короткий поцелуй, прежде чем он снова вернулся к холодильнику.
— Моя леди, у вас есть что-нибудь, приготовленное из мяса?
Саншайн пробежала рукой по его спине, поглаживая красные отметины там, где она вонзила ногти во время последнего оргазма.
— У меня есть булочки с начинкой из сои, и немного сохранилось гранолы, зародышей пшеницы и овсянки.
Он по-настоящему застонал.
— Жаль. Я — строгая вегетарианка.
Он вздохнул.
— А я — строгое плотоядное животное.
Она облизнула губы и улыбнулась, так как вспомнила, как игриво он прикусывал и облизывал ее тело.
— Я заметила.
Он развернулся к ней и понял, что его обнаженная плоть против него. Он поцеловал ее в губы так, словно был все еще в состоянии насладиться ею после всего, что было у них днем. Потом отступил.
— Как бы сильно я не хотел тебя снова, я должен питаться чем-то большим, чем твое горячее, пышное тело.
Он схватил соевый сыр с верхней полки и все пшеничные крекеры, которые были на стойке. Ему действительно нужно что-то другое, а не она, чтобы погрызть, хотя, честно говоря, она нравилась ему в качестве жевательной игрушки.
Мужчина был ненасытен, и лучшим из всех, он был чемпионом в том, что делал с нею.
Она с любопытством смотрела, как он схватил свой Снупи-диспенсер и шагнул обратно в гостиную.
Саншайн взяла стаканы с водой и прошла за ним к журнальному столику в стиле арт-деко.
Тэлон сел перед ним и нарезал сыр, потом положил его на крекеры. Он скормил ей один.
— Итак, расскажи мне, чем бы ты занималась сегодня, если бы меня здесь не было.
Она рассмеялась.
— Я уверена, что мне сиделось бы более удобно, с одной стороны.
Его лицо приняло забавное выражение, он опустил голову и потерся носом об ее шею.
— Я могу растереть что-нибудь, что заставит тебя почувствовать себя лучше?
Она прошептала глубоким чувственным голосом:
— Твое растирание — это то, что втянет меня в неприятности.
Он пробежался языком по ее ключице, потом отступил и съел крекер.
Он подавился.
Саншайн дала ему стакан воды.
Тэлон быстро выпил его до дна и нахмурился.
— Как давно это произведено?
Он проверил дату истечения срока хранения на сыре, и его сердитый взгляд потяжелел.
— Соя? — спросил он, когда узнал упаковку. — Ты позволила мне есть сыр из сои? Это отвратительно.
— О, — произнесла она, как будто говорила с ребенком. — Ты — бедный ребенок. Мне так жаль.
— Нет, тебе не жаль.
— Неправда. Мне жаль, что у меня нет ничего, что может захотеть съесть такой большой, сильный мужчина, как ты.
