Ольга Смирнова - Самая правильная ведьма
Но гуманисты в последнее время активизировались, начали кричать на каждом углу о том, что права вампиров грубо попираются, свободы нарушаются, и тому подобную лабуду. В итоге Положение потеряло реальную силу, и вампиры резко распоясались. Хотя, на субъективный взгляд Миры, очень правильный был документ.
И почему Тиона сослалась на этот юридический анахронизм? Те же мысли отразились в глазах тощего, и только толстый ничего странного в словах колдуньи не усмотрел — то ли не понял, то ли не захотел понимать. Пока Мира размышляла над тем, что надо бы этих гуманистов и борцов за идею выпустить ночью в город, и вооружить при этом лишь любимыми листовками о правах расовых меньшинств, Тиона продолжала говорить:
— Вот наш отчет — составлен по форме Р15 со всеми необходимыми подробностями. Визуальную схему мы приложили, копию выслали вашему начальнику, господину Брассу, если не ошибаюсь. Вот наши координаты, — Тиона всунула бумажку с телефонами и адресами тощему, а папку с отчетом толстому и продолжила: — С нами находился наш куратор, Ричмонд Брайт. В данный момент он не может присутствовать, так как…
Спит, послав всех подальше, — усмехнулась Мира.
— … вызван учебным комитетом для отчета по текущему делу. Как только господин Брайт освободится…
Читай, выспится, — поправила Мира, про себя, естественно.
— …то немедленно явится в ваше отделение для более полного отчета.
После такого монолога тощий проникся к Тионе если не любовью, то благоговением и взирал на нее внизу вверх, даже несмотря на то, что был на две головы её выше. Толстый же был жутко недоволен таким произволом и зло сверкал глазами.
— Это наш район, что здесь забыли какие-то студентишки? — ткнул он пальцем в огороженное место.
— Мы не какие-то студентишки, — отрезал Джей, выступив вперед. — Мы — учащиеся Единого университета Магии и Чародейства.
— Да мне все равно, где вы учитесь, хоть на смрадных болотах, — вспылил толстый немедленно. — Какое право вы имеете вмешиваться в чужие дела?
Джей холодно посмотрел на полицейского и отчеканил:
— Наверное, это произошло потому, что наши доблестные стражи порядка не справляются со своими обязанностями.
Опа, — подумала Мира, — вот вам и хваленое равнодушие колдунов! Толстый всего пару раз успел оскорбить парочку, а Джей уже готов в драку лезть — видимо, потому что рядом была его девушка, парню хотелось показать себя во всей красе. Тиона тоже это заметила и успокаивающе дотронулась до руки блондина. Тот кинул на нее взбешенный взгляд, но быстро затух. Зато патрульный пошел в наступление:
— Вы, двое молокососов! Вы еще жизни не видели, пороху не нюхали и в драке хорошей не участвовали, а всё туда же — меня учить! Вы умудрились не только влезть не в свое дело, но и испоганили мне место преступления, стерли следы, потеряли улики. И ваш отчет, — он швырнул Тионе в лицо кипу листочков, отданных ему ранее, — мне совершенно ни к чему. Я все сказал. Вы свободны, дайте профессионалам делать свою работу.
Нездоровый пыл, с которым толстый бросился в спор с незнакомыми ему людьми, интонации — будто тысячу раз твердил об этом, а эти двое его не слушали, все говорило о том, что тема явно не новая, да еще и задевающая толстяка за живое. Так сильно, что реагировать адекватно он уже не мог. Презрительно фыркнув, полицейский развернулся и зашагал к ограждению. Тощий, понурившись, семенил следом. Действий напарника он не одобрял, но и возражать смысла не было.
Листочки не долетели до Тионы и зависли в воздухе, затем аккуратно собрались вместе и полетели за полицейскими. Девушка смотрела вслед удаляющимся слугам закона и по ее лицу нельзя было ничего прочитать, зато Джей кипятился за двоих, и Мире это было понятно. На его месте, если бы так оскорбили дорогого ей человека, она бы в асфальт закатала негодяя, предварительно поплевав ему на голову. Но Тиона не разрешила парню действовать, и последнему оставалось лишь тихо исходить яростью, глядя вслед обидчику. Ведьмочка невольно восхитилась девушкой — вот это самообладание и нервы, вот это умение держать себя в руках, а главное, держать в руках своего парня! Такая неприглядная мышь, а поди ж ты!
Когда полицейские подошли к оградительной ленточке, толстый обратил внимание на Миру, скромно стоящую в сторонке и старательно притворяющуюся фонарным столбиком. Маленькие глазки презрительно сощурились:
— Таак, — протянул, пихнув напарника под бок, — а это у нас кто? Ведьма! И что ведьма здесь делает, спрашивается?
— Я - жертва, — пискнула Мира, пока не найдя в себе смелости говорить громче, но она всегда долго раскачивалась. — Так в отчете написано.
— Что говорит эта ведьма? — нарочито тихо переспросил толстый тощего.
Тот не заметил издевки (или сделал вид, что не заметил) и повторил, добавив в голос громкости:
— Что она — жертва.
— Я слышал, дурак! — вспылил толстый, и Мира поняла, что достается от полицейского всем. — Неужели ты всерьез можешь поверить, что ведьма может быть жертвой? Ты подумай, пошевели мозгами, или что там у тебя в голове! Ведьма на месте преступления — о чем нам это говорит?
Тощий старательно завращал глазами, почесал в затылке и высказал логичное, на взгляд Миры, предположение:
— О том, что на нее было совершенно нападение?
— Нет, дубина! — взвыл толстый, что, правда, не произвело особого впечатления на его младшего напарника. — Неверно в корне! Пробуем еще раз. Злая ведьма и… — он присмотрелся к горке пепла, — вампир упокоенный. Ночью, в неблагополучном районе. Думай!
Тощий был спокоен как умертвие:
— Вампир напал на ведьму с целью употребить… — немного замялся, — в пищу. В результате, согласно Общим правилам по самообороне, главе пятой, статье третьей «Внештатные ситуации и превышение пределов самообороны», был упокоен студентами Единого…
— Молчать! — завизжал толстый и машинально схватился за кобуру. — Молчать, щенок! У тебя в голове мозги есть? Ты два года за мной ходишь, а так ничему и не научился.
Тощий стушевался, глядя то на Миру, то на студентов, уже не обращавших на присутствующих никакого внимания — учащиеся Единого университета присели на корточки у горстки пепла и с увлечением ковырялись в ней небольшими лопатками, переговариваясь между собой. Ему было неловко и стыдно за собственного напарника, не умеющего держать себя в руках, но он давно убедился: делать толстому замечания — дохлый номер, он кроме себя никого не слушает. Мира сочувствующе вздохнула и незаметно улыбнулась парню. Тот улыбку увидел и даже воспрянул духом. Его проницательные карие глаза потеплели.
