Люси Монро - Воспламененные луной (ЛП)
- Выглядишь так, словно рассматриваешь вторгшегося на твою территорию англичанина, но пахнешь так, будто сам желаешь овладеть мной. - Безразличие в ее голосе говорило об осведомленности в том, что с ним происходит, а слова еще больше подтвердили это.
И он знал. Не понимал, но знал, что это была правда.
- Ты – крикт, но скрываешь свою волчью натуру так хорошо, что даже я не могу ее ощутить.
- Я не принадлежу к волкам, - отвращение, с которым ее губы произнесли слово «волк», не оставило сомнений.
Пока еще …
- Ты должна быть волком. Ты не обыкновенный человек.
- У людей есть собственная сила.
- Да, есть, но ты – крикт.
Она не отрицала, но упрямо стиснула рот, что говорило ему без слов, что она не ответит.
- И ты ничего не забыла, кроме, пожалуй, как говорить правду.
Этого должно было хватить, чтобы сдержать его влечение, но ее упрямство и наравне с этим внутренний дух приводили к трате последних сил на защиту. Эта девушка была ему ровней.
Глаза цвета плодородной, богатой земли опасливо сузились.
- Ты называешь меня лгуньей?
- Нет, – Барр научился на ошибках Талорка и не будет голословно обвинять, пока не поймет ситуацию целиком.
Он не скоро забудет результат глупости Талорка с его собственной женой. С тех пор друг глубоко печалился и сожалел, но ничто уже не могло стереть их воспоминания.
- Я не называю тебя лгуньей, но думаю, что ты скрываешь от меня правду.
Взгляд ее стал хмурым и вызывающим, но она оставалась немой и неподвижной.
- На самом деле ты не лжешь, не так ли?
- Нет. - Слово содержало в себе смысл часового разговора.
- За тобой следует ложь, нагроможденная одна на другую, чтобы защитить первую, - предложил он дальше.
- Если я лгала, ты должен был сказать это, будучи старшим криктским воином, кем ты и являешься.
- Мои чувства говорят одно, но инстинкты – другое, - и как было это возможно, он удивился.
-Ты доверишь инстинктам над ощущения своего волка?
- В этом случае? Да, - пока, тем временем волк не учуял лжи, беспокойно съедало его изнутри, так как он был уверен, что все не так, как кажется. Но в тоже время те самые инстинкты говорили ему заявить на нее права. И он не собирался их отрицать.
Барр приблизился к кровати, по крайней мере, в его сознание поселилась всего одна мысль: он овладеет ею этой ночью.
Глава 6.
Барр, крадучись, двинулся к кровати, словно кот, а не волк, которым он являлся, посылая дрожь предвкушения и касаясь нервов естества ворона Сабрины. Глаза цвета грозовой тучи следили за ней с властью древних жрецов, служившие когда-то их единому клану. До того, как волки решили, что Вер-птицы не заслужили быть криктами.
Устные предания гласили о тех временах: о жрецах, целителях и вождях, но не рассказывали о волке, способного захватить ворона лишь одним взглядом.
Ничто не готовило ее к встречи с Барром в донегальском клане. Ни одна из историй не помогала ей понять, что делать с такими сильными чувствами, что они подрывали основы ее контроля и вызывали желания, которые нельзя было отрицать. И не важно, что она была абсолютно уверена, что связь с волком приведет к ужасным последствиям.
Едва тело приготовилось к неминуемому спариванию с волком, как в ее разуме раздался предупреждающий крик. Мозг настаивал не поддаваться желанию, но тело отказывалось подчиняться ему.
Впервые в жизни разум Сабрины был не в состоянии отстоять свои позиции, а хваленный контроль был похоронен под пылающими углями желания. Инстинкты ворона требовали ответить на него, сжимая и увлажняя лоно. Никогда не знавшие наслаждение от ласк любовника соски затвердели от страстного желания.
Расслабились мышцы, которые в обычном состоянии были напряжены и готовы в любой момент вступить в бой, позволив ногам немного раскрыться под накрытым одеялом.
От витавшего в воздухе аромата ее возбуждения крылья носа Барра затрепетали. Достигнув кровати, он откинул одеяло. И девушка позволила ему это, не предпринимая попытки прикрыть ожидающую его взгляда наготу. Страстное желание тела затмевало всякую веру, что ей необходимо избежать этого соития.
Он глубоко вдохнул, прикрывая глаза тяжелыми веками:
- Ты хочешь меня.
- Да, - не имеет смысла отрицать это от него или от себя.
Не тогда, когда пряный аромат ее желания обволакивал их.
- Этой ночью я возьму тебя, - заявление прозвучало высокомерно, но что-то было в его тоне, что предупреждало, спрашивало ее разрешения.
Он ждал ее согласия, тем самым демонстрируя, что обладает лучшим самоконтролем, чем она. Барр остановится, если от него потребуют этого. Сама же Сабрина не думала, что ей это удастся.
Но она не кроткая девушка, чтобы стерпеть его превосходство.
- Мы будем обладать друг другом.
Он хищно улыбнулся.
- Поверь мне: ты хрупкая женщина, нуждающаяся в защите.
- Да.
Не слабая, конечно, но определенно нуждающаяся в защите. Ведь есть ее клан, состоящий из не волков, и которому даже этот мужчина, настолько побеспокоившийся о человеческой девушке, не мог оказать защиту.
- Конечно, но ты крикт и сильная, хотя отрицаешь это.
Сабрина ни разу не утверждала, что не является криктом, но отрицала то, что она – волчица. Ее сил не хватило на то, чтобы выговорить такое лживое оскорбление о себе.
Объяснение, почему для нее быть волком считается оскорблением, повлекло бы за собой раскрытие секретов, которые никто на свете не должен знать.
Лэрд донегалов не стал ждать ответа, казалось, что он и не собирался вовсе этого делать. Барр просто избавился от своего пледа и оружия короткими, но эффективными движениями, демонстрируя ей великолепное тело воина. Может, у него не было шрама на лице, как у его близнеца, но вовсе не означало, что он не обладал отметинами. Среди его криктских меток на предплечьях и спине было несколько небольших шрамов, очевидно полученных во время битвы. Каждый из них делал его еще более привлекательным для нее. Мужчина, который сражался и получал раны в результате защиты тех, кого называл своим кланом, был тем человеком, которым она могла бы во всем восхищаться.
