Наталья Косухина - Синий, хвостатый, влюбленный
– Да, спасибо, – отозвалась я.
Нет, не все!
– Тогда, думаю, можно начинать.
– Да, – согласилась я и, взяв лицо привязанного чиви в руки, приступила.
Мать моя женщина! Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду доктор. Мерзко до отвращения.
Я легко вошла в подсознание, но потом меня начали переполнять все тайные желания и пороки этого гуманоида. Все то, в чем он боялся признаться даже себе.
Просмотрев все минут за двадцать, я наткнулась на сексуальные пристрастия, прервав сеанс, быстро извинилась и убежала в ванную, где мне стало плохо.
Когда минут через десять я вышла из ванной, то старалась даже не смотреть на допрашиваемого субъекта. Ко мне подошел ляг и предложил стакан воды. Я, испытав прилив признательности, улыбнулась ему и поблагодарила.
И, конечно, тотчас услышала голос Александра Уотерстоуна. Как же без него, родимого?!
– Извините, мы вам не мешаем? А то можем оставить наедине, леди даже переодеваться не надо. А дела, конечно, потом.
Ему что, в прошлый раз мало было? Не чувствуй я себя настолько плохо, то объяснила бы разницу между вежливостью, которая ему незнакома в связи с душевной убогостью, и заигрыванием. Но сейчас в душе поднялись только тоска и боль. Невыносимая, с такой сложно бороться. Впрочем, я буду не я, если покажу свою слабость!
Нацепив самую беспристрастную маску, на которую только оказалась способна, я повернулась к командору. Судя по его виду, он был зол. Очень.
– Прошу простить меня, командор. Я предпочла бы сейчас уйти. Кристалл предоставлю вам завтра утром.
– Конечно. Вас проводить? – тихо спросил Уотерстоун.
– Нет, благодарю вас.
Пошатываясь, я побрела домой. Побыстрее бы дойти! Побыстрее…
Добравшись до квартиры, я первым делом записала кристалл, так как данные лучше излагать сразу, пока свежо восприятие.
Потом, дойдя до ванной, я забилась там в угол и, сжавшись в комочек, заплакала от невыносимой душевной боли, которая раздирала меня на части. Дар – это не только радость и привилегии, но еще и проклятие.
* * *Александр Уотерстоун
После того как землянка ушла, я почувствовал себя полным гадом. И почему, когда она рядом, мой разум оставляет меня? Как теперь вести себя с ней?
– Жорж, оставь нас, – процедил Фредерик.
Ляга как ветром сдуло.
– Брат, мне стоит говорить, что ты вел себя недостойно?
Когда Фредерик начинал изъясняться таким тоном, ничего хорошего не жди.
– Нет.
– Знаешь, изначально я не собирался говорить с тобой на эту тему. Все-таки ты взрослый четырехсотдевяностосемилетний драг, умный и серьезный мужчина… Но, по-видимому, ошибся. О каком уме можно говорить, если ты не можешь справиться с ревностью по отношению к женщине?!
– Что? Ты думаешь, что говоришь?! Ты не в себе!
– Я-то думаю, в отличие от тебя. Это ты уже сутки не в себе! Отец когда-то говорил, что любовь забирает разум, но я его тогда не понял. Он такой же глубокой любовью, без ума, без остатка, любит нашу мать. И ты, видимо, в этом пошел в него. По крайней мере, без ума – это точно, – фыркнул брат и вышел, хлопнув дверью.
Не может Фредерик быть прав! Влюбился в землянку? Я, который всегда относился к ним с пренебрежением из-за их развратной натуры? Нет. Наверное, просто из-за отсутствия пары наступают дни безумия, хоть и раньше времени. Время покажет ему, что все это чушь.
Глава 7
Мария Кудрявцева
После нашего последнего столкновения с Александром Уотерстоуном меня преследовала тоска. Не знаю, то ли это из-за способностей тире, то ли депрессия при адаптации. Только на душе плохо и гадко.
Мысли о невыносимом драге не давали покоя. Первый раз за все время пребывания здесь я о чем-то сожалела. Неприятные думы о своих чувствах к нему я гнала прочь. Ну какая может быть любовь, если мы даже не целовались, а мысль о встрече с ним вызывает судорогу лицевых мышц?
Александр задел в душе что-то личное, отчего тоска о родном прошлом стала еще сильнее.
Даша осторожно интересовалась моим здоровьем и как-то сказала, что в последнее время я замкнута и агрессивна. Ну да, только внутри я словно чего-то постоянно боялась. Утром, принеся, как и обещала, кристалл командору, я до ужаса не хотела встретить его брата. Какое-то чувство то ли дискомфорта, то ли беспокойства владело мной.
Не став гадать, в чем причина депрессии и странного поведения, я погрузилась в работу. Набрала экспериментальную группу и работала с ними в мастерской над новым проектом по двенадцать часов.
Помимо непонятных страхов мне было о чем подумать. Я присматривалась к ребятам, которых выбрала. Все умные перспективные специалисты… но у меня такое чувство, словно они привыкли работать вместе. Как такое возможно, ведь я сама их выбирала?
После работы я приходила домой и еще часов шестнадцать – восемнадцать прорабатывала идею нового факультета. Официально меня попросили о немногом, так что нужно было просто выполнить поручение и посмотреть, что они будут делать дальше.
Всякие обязанности занимали много времени, поэтому на большее сил не оставалось, и я буквально отрубалась, падая на постель. Раз в два дня я приходила к командору на доклад и в последний раз услышала недвусмысленное направление к доктору. И я работаю настолько интенсивно, что он не успевает прорабатывать мои результаты. А у него жена!..
К доктору я не пошла. Но взамен получила выходной, в который совершенно не знала, чем заняться, ведь работа стала моей отдушиной, способом спрятаться. Вот только с утра, когда после стука открыла дверь, меня ждал сюрприз.
– Здравствуйте, – поздоровалась чиви.
– Э-э…
Не ожидала я такой гостьи. На пороге стояла Элоиза, жена командора.
– Мне можно войти? – приподняв брови, поинтересовалась женщина.
– Да, да, конечно, – пробормотала я, отступив.
Она прошла в квартиру и огляделась.
– У вас тут очень необычно.
– Да? Я как-то не задумывалась о том, как это может смотреться в вашем времени, а Даша ничего не говорила.
– Даша вообще мало говорит.
– Да. Одно из качеств, за которые я ее ценю.
– И вы не боитесь, что она будет шпионить для Фредерика?
– Нет. И без нее есть кому шпионить. Драг никогда не поставит дорогих ему людей под удар, для них родственные связи священны. Или я ошибаюсь? – спросила я, косясь на жену командора. – Вот, например, в моей группе работает лучший друг Александра Уотерстоуна. А также младший брат вашего мужа и, соответственно, того же Александра Уотерстоуна.
– Я так понимаю, вам это доставляет боль? Но зачем тогда вы решили с ними работать? Ведь состав группы определялся вами.
– Они оба отличные специалисты. Да и в общем-то мне все равно. Так, наблюдения…
