Дженнифер Рардин - Землю грызет мертвец
Два трапа по обе стороны двери вели наверх, на главную палубу. Я как раз раздумывала, насколько мудро будет взбежать и выглянуть, но тут до меня донесся запах, от которого я поморщилась.
— Сюда идут, — прошептала я, принимая от Вайля последний кулер.
Мгновение спустя из стеклянных дверей, будто выходя на сцену, явился по-голливудски худощавый вампир с азиатскими чертами лица, одетый в лиловый костюм, белую рубашку с кружевами и лаковые черные туфли. Мы с Кассандрой, Коулом и Бергманом переглянулись. Аплодировать надо или нет?
— Вы опоздали, — произнес он надменно, проводя мизинчиком по лбу, пересеченному тонкой прядью черных волос, устремленной к противоположному уху. И обращался он к Коулу, что мне не понравилось. Отчего это они всегда думают, будто самый красивый в компании и есть самый главный?
— Просим прощения, — ответила я и протянула руку, отчего мне пришлось отпустить кулер. Как и ожидалось, вампир тут же его подхватил, но был очень недоволен, что пришлось касаться столь низменных предметов. А я встряхнула его вялую кисть так, что он вздрогнул — а ведь он мог бы мне спину сломать двумя пальцами. В теории по крайней мере.
— Мы делали сырные слойки, загорелась плита, и куча времени ушла, чтобы ее погасить. Вы же знаете, как любит гореть сыр.
Я улыбнулась, отпустив другую ручку, чтобы поправить бандану. Опа-ля! И он уже держал весь кулер. Поставив его на палубу, вампир обтер руки о свои лиловые слаксы.
Потом посмотрел на меня сверху вниз — это было нелегко, потому что я дюймов на пять выше.
— Я ничего не знаю о свойствах сыра, — произнес он. Я попыталась заговорить — он поднял руку: — Более того, и не желаю знать.
Ах, «более того»! Подумаешь, цаца какая.
— Какой красивый костюм, — сказала я, влив в эти три слова всю свою язвительность. — Где вы нашли такую прелесть?
Подтекст он полностью пропустил мимо ушей и тут же стал прихорашиваться.
— А, эту старую тряпку? Купил тут в одном магазинчике некоего Фраермана. У них там гениальный портной. Но если не можешь позволить себе платить по его ценам, лучше даже и не смотреть.
Ну и ну. Мало того что у него цветовая слепота, он еще и изгой общества. Может, убить его прямо на месте?
— Вы не могли бы показать нам, как пройти на кухню?
— Вы имеете в виду камбуз? — спросил он, надменно фыркнув.
Я не успела осуществить свой блестящий план привязать ему на шею якорь и сбросить за борт, потому что передо мной возникла Кассандра. Сунув этому типу в руки какую-то коробку, она подняла с палубы кулер.
— Если вас не затруднит, — сказала она вежливо.
Он возмущенно вышел в двери, моя команда за ним, я позади. Вайль кашлянул, я обернулась через плечо, и он изобразил три коротких жеста, явно означающие: войди туда, вернись обратно, не облажайся там. Я в ответ сделала не менее ясный жест. К сожалению, он воспринял этот жест буквально, и, боюсь, я оставила его в состоянии нарастающего возбуждения.
Лиловый хмырь ввел нас через двери в кают-компанию экипажа. Позади столов проходила стойка нержавеющей стали, отделяющая столовую от камбуза.
— Какая милая кухня, — похвалила я, и этот дурак поморщился, а Кассандра украдкой улыбнулась. Я открыла холодильник, проверила ящики. — Очень… организованная.
Тупица поставил коробку на стойку.
— Чень Лун внимательно следит за чистотой, — пояснил он строго. — Пожалуйста, проверьте, чтобы после вас все осталось, как было.
— Ну разумеется! Мы здесь только, чтобы служить.
Я отвесила ему поклон — достаточно низкий, чтобы дать ему понять: если ему случится попасть на Средний Запад, девять из десяти фермеров согласятся, что у него в заднице кукурузный початок торчит. Он фыркнул, вскинул голову — жалея, вероятно, что у него нет длинных кудрей: от них жест был бы еще эффектнее. Потом он вышел через сводчатую дверь в противоположном конце камбуза. Заранее изучив план судна, я поняла, что он идет по винтовому трапу на главную палубу.
Мы быстро выгрузили товары. Пусть вампам не нужны для выживания изысканно разложенные ассорти из креветок, крекерчики, украшенные зеленью, и галлоны «Маргарит», но удовольствие от них вампиры получат. Тем или иным способом.
Когда мы закончили, камбуз напоминал подсобку передачи «Сеть ресторанов». Я бы не удивилась, если бы вдруг из чулана вылез болезненно тощий телевизионный повар и принялся излагать рецепты шашлычков.
— Жрать хочу, — заявил Коул, набрав полные горсти квадратных печений. — А на подносе для этих вот места нет, так что…
И он закинул их себе в рот.
— Коул!
Кассандра ударила его по плечу.
— Чего? — Он открыл рот, там была только полупережеванная масса.
— Тебе сколько лет?! — рявкнула я на него и бросила в него креветкой — она застряла в волосах парика. Бергман ее оттуда выудил, обтер и снова положил на блюдо.
— Вот это уже мерзость, — заявила Кассандра.
— Дети! — бухнул голос Вайля в ушах, громко и внезапно, так что мы все виновато поджались. — Я надеюсь, что вы прямо сейчас работаете, а не валяете дурака.
— Охолони, Вайль, — ответила я. — Бергман просто проводит эксперимент: как реагируют вампиры на введение в организм краски для каштановых волос.
— Кстати, Вайль, хотел полюбопытствовать, — сказал вдруг Коул сочным голосом, какой мог бы быть у Винни-Пуха после большого бочонка меда. — Ты когда-нибудь красил волосы? Знаешь, блондинам куда веселее жить.
— Если они не в больнице.
Коул вдруг принял позу, невероятно напомнившую только что ушедшего дурака.
— Что за жалкая ничтожная личность! О Боже!
Следующие три минуты мы давились здоровенными ломтями смеха, стараясь вырвавшиеся замаскировать под кашель. Глаза у нас слезились, а кашляли мы, как завзятые курильщики. Некоторые в минуты напряжения играют в видеоигры. Другие пинают собак, бьют жен, хватаются за сердце. А я смеюсь. Обычно в самый неподходящий момент. Очевидно, этим заразилась и моя команда, но помогло. Похоже, нам именно этого не хватало, чтобы вжиться в назначенные роли.
Проконсультировавшись с картой, оставленной Йеттой, и сообразив, куда девать все принесенное добро, мы взяли коробки с надписью «столовые приборы», бросили на тележку выпивку и несколько коробок с закусками и потащили все это наверх.
Вылезли мы в большое открытое помещение, разделенное на официальную столовую в глубине и зону развлечений с детской площадкой в передней четверти и уголком для бесед, где кто-то поставил два мягких дивана и шесть кресел возле имитации камина. В отделке преобладал блестящий клен с лазурью и немножко слоновой кости. Ну-ну. Изысканно.
