Карин Эссекс - Влюбленный Дракула
Несмотря на все мои усилия, странное чувство не проходило. Наконец я решилась коснуться того укромного места на своем теле, к которому никогда прежде не прикасалась. Приподняв ночную рубашку, я скользнула рукой вниз. Пальцы мои двигались осторожно, словно прикасались не к моей собственной плоти, а к чему-то опасному и непредсказуемому. Я ощутила впадину пупка, гладкую кожу живота, шелковую густоту волос; потом пальцы мои проникли в самый сокровенный уголок моего тела, нежный и влажный. О, этот уголок был для меня настоящей загадкой, большей загадкой, чем сердце и легкие, ибо эти органы я хотя бы видела на картинках.
Какой-то шум, раздавшийся за дверью, заставил меня отдернуть руку, но в следующую секунду я поняла, что это всего лишь скрип петель, потревоженных сквозняком. Больше всего на свете мне хотелось забыться сном и забыть о случившемся, но сознание постороннего присутствия не давало мне покоя. Кто-то вошел внутрь меня в самом буквальном смысле. Неужели какой-то дух явился сюда ночью, чтобы овладеть мною? Если это так, я с восторгом устремилась навстречу его желанию.
Рука моя вновь скользнула меж ног, раздвигая бедра. Средним пальцем я нащупала заветный вход и осторожно проникла внутрь. Там, внутри этой крошечной волшебной пещеры, все было невыразимо мягким и нежным; касаясь ее влажных сводов, я испытывала неведомое прежде удовольствие. Тесные своды сжались вокруг моего пальца, и меня охватил сладкий трепет, подобный тому, что я ощущала во сне. Где же он, таинственный любовник, подаривший мне невыразимое наслаждение, откуда он пришел и куда он скрылся?
Пальцы мои прикасались лишь к моей собственной плоти, горячей и возбужденной. Темная сторона моей души отчаянно хотела продлить эти упоительные минуты, однако разум твердил, что я поступаю дурно. Уступив его голосу, я извлекла палец из пещеры наслаждений и невольно поднесла к лицу, вдыхая терпкий солоноватый запах. В следующее мгновение я поняла, что томившее меня странное чувство развеялось. Тот, кто находился внутри моего тела, исчез.
На следующее утро я получила письмо от своей ближайшей подруги, Люси Вестенра, которая вместе с матерью проводила лето на морском курорте в Уитби. «Мне мучительно не хватает умной и деликатной собеседницы, которой я могла бы открыть свой ум и сердце. Иными словами, мне не хватает тебя, — писала Люси. — К тому же у меня есть весьма интересные новости о предмете, занимающем нас обеих». В конверт с письмом был вложен железнодорожный билет. Люси знала, что Джонатан в отъезде, а школа мисс Хэдли каждый год в августе закрывается на каникулы. Ученицы и учителя разъезжались по своим семьям, а директриса отправлялась в гости к сестре, живущей в Дербишире. Лишь одна я, не имея родственников, проводила месяц в полном одиночестве, заботясь о сохранности школьного имущества, а досуг посвящала чтению книг и прогулкам по Лондону. Я вынуждена была смириться с подобным положением вещей, что не мешало мне порой впадать в уныние и отчаянно тосковать по каникулам в кругу близких.
Джонатан отсутствовал уже несколько недель, однако я до сих пор не получила от него ни единого письма, и это обстоятельство служило для меня источником величайшего беспокойства. Все ли у него благополучно? Не позабыл ли он меня в разлуке? Пытаясь успокоить свою тревогу, я объясняла отсутствие писем недостатками в работе почты. В своем письме я сообщила Джонатану адрес Люси в Уитби и попросила писать туда.
Скажу откровенно, я с нетерпением ожидала встречи с Люси, понимая, что, в отличие от Кейт, она с участием отнесется к моим брачным планам. Я уже предвкушала, как мы во всех подробностях будем обсуждать моего жениха, нашу свадьбу и нашу будущую семейную жизнь. У самой Люси был весьма упорный поклонник, Артур Холмвуд, будущий лорд Годалминг, которого я видела всего несколько раз. Судя по тому, что Люси намеревалась сообщить мне некие интересные новости, Артур попросил ее руки. В том, что она ответила согласием, я не сомневалась. Люси никогда не была влюблена в Артура, однако давно смирилась с тем, что ей на роду написано выйти замуж за лорда. Я знала также, что Люси не будет втягивать меня в дискуссию о женских правах и свободах, о которых Кейт могла рассуждать с пеной у рта. Разговоры двух невест, взволнованных грядущими переменами своей участи, представлялись мне куда более увлекательными, и я была уверена, что в обществе Люси проведу время чрезвычайно приятно.
Часть вторая
УИТБИ, ЙОРКШИРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ
Глава 3
1 августа 1890.
Поезд, направляющийся в Йорк, отошел от платформы пасмурным летним утром, еще до рассвета. Пока состав катился по Лондону и окрестностям, я сидела на скамье тихо как мышь. Мне трудно было избавиться от ощущения, что какая-то неведомая сила помешает моему отъезду и вернет меня назад, на душные городские улицы. Когда поезд наконец вырвался из клубов дымного утреннего тумана, окутывавшего город, я вздохнула с облегчением. Словно откликаясь на мою радость, первые солнечные лучи пробились сквозь плотную завесу туч, и поля, тянувшиеся по обеим сторонам железной дороги, внезапно превратились в изумрудные россыпи. Золотистые кипы сена, скатанные в огромные катушки, казались завитками чудесных волос Рапунцель. Лошади и коровы, пасущиеся на бескрайних лугах, поднимали головы к солнцу, наслаждаясь его теплом. Мальчишки в высоких сапогах расчищали землю от камней, а старый фермер следовал за ними с плугом. Солнце играло в лужах, оставленных недавним дождем, живительные его лучи проникали сквозь окна вагона и касались моего лица.
Теплый воздух, который я с таким наслаждением вдыхала, был пропитан копотью, летевшей из паровозной трубы, но меня это ничуть не беспокоило. Все прочие дамы, находившиеся в вагоне, закрыли свои лица носовыми платками. Лишь я бесстрашно сидела у открытого окна, позволяя свежему ветерку ласкать мою кожу.
Через несколько часов поезд прибыл в Йорк, где я пересела в дилижанс, который, преодолев мили болотистых пустошей, должен был доставить меня в Уитби. По мере приближения к городу равнинный пейзаж уступил место холмам; дорога то поднималась на вершину одного из них, то спускалась вниз, и от этого утомительного аттракциона меня стало слегка подташнивать. Солнце, мой постоянный спутник на протяжении всего путешествия, неожиданно скрылось за тучами. Огромная стая белых птиц, только что безмятежно разгуливавших по полю, взмыла в воздух и улетела прочь, как видно, в поисках укрытия от той стихии, которой грозило свинцовое небо. В Мэлтоне дилижанс сделал остановку, чтобы забрать новых пассажиров. Часы на башне показывали двенадцать. Поверить в то, что сейчас всего лишь полдень, было невозможно, и я осведомилась у кучера, правильно ли идут часы.
