Куколка (СИ) - Серебрянская Виктория

На какое-то время реальность вокруг словно размылась. Словно мы с Дайренном неожиданно угодили туда, где, кроме нас, ничего и никого не было. И было крайне важно не разрывать взгляд…

— Зачет, — вдруг сухо сообщил декан. И очарование рухнуло. Звуки вернулись, и я заметила, то мы стоим посреди группы моих однокурсников, тискающих и толкающих Качиэни. А стороной вдоль полосы препятствий к нам направляется Гимро.

Только в эту секунду я вдруг осознала, что стою, почти уткнувшись в грудь киллу. У всех на глазах. Смутившись, сделала неловкий шаг назад, пошатнулась. В ботинках все так же хлюпало. И ноги в них скользили. Декан, стоило мне покачнуться, молниеносно выбросил руку вперед и подхватил меня под локоть, страхуя от падения. А меня словно током ударило…

— Спасибо… — промямлила, не зная, как выпутаться из этой истории. Не понимая, что вообще на меня нашло. Почему-то Дайренн очень странно на меня действовал. И услышала в ответ сухое:

— Вам нужно переодеться и переобуться, Аврора.

Спорить не стала, растерянно кивнула в знак того, что все услышала. И тогда Дайренн, наконец, отпустил мой локоть, отошел и отвернулся от меня. А меня накрыло очень странное ощущение: лишившись внимания декана, мне вдруг стало очень холодно и неуютно. И одновременно стало легче дышать.

Растерянная и оглушенная произошедшим, я беспомощно огляделась по сторонам. Взбудораженные прохождением полосы парни уже разбились по сложившимся группкам и делились впечатлениями от пары. Примерно треть из них тоже побывала в грязевой ванне. Причем как минимум один был забрызган жидкой грязью с головы до ног: по всей видимости, сорвался с каната и плюхнулся в болото. А один арлинт баюкал левую руку. Видимо, получил травму.

— Внимание, группа! — вдруг услышала я зычный голос Гимро, который незаметно присоединился к нам. — У вас полчаса, чтобы привести себя в соответствующий уставу вид! Затем собираемся в аудитории двадцать три Д на объявление результатов и разбор ваших ошибок. Все ясно?

— Так точно! — нестройно отозвалось несколько голосов. На что Гимро ехидно прищурился:

— А чего тогда стоим? Кого ждем?

Одногруппники повернулись и трусцой побежали в сторону общежития. Я пропустила всех и побежала самой последней. Сил на скорость уже не было. И я не хотела, чтоб меня обгоняли и язвили на мой счет. Но когда поравнялась с Гимро, то услышала едкую фразу:

— Ну что, Куколка, тебе понравилось на руках у Качиэни?

Я промолчал в ответ. Но едкая фразочка Гимро разозлила. Настолько, что в общежитие, именуемое казармой, я прибежала почти одновременно с остальными. Очень быстро избавилась от испачканной формы, почти молниеносно приняла душ, переоделась и, все еще кипя от злости, помчалась в аудиторию двадцать три Д. Очутившись там едва ли не самой первой.

Аудитория двадцать три Д оказалась самым обычным классом с одиночными партами, стоящими в три ряда по десять штук. Первым моим порывом было устроиться за самой последней, самой дальней от стола преподавателя. Слава всем космическим богам, что я успела сообразить: за спинами таких, как Качиэни, я оттуда ничего не увижу. Пришлось садиться за первый стол у окна. Подальше, насколько можно, от преподавателя.

Основная часть моих однокурсников, в том числе Качиэни и тот фарн, рядом с которым я сидела на памятной вводной паре у Дайренна, ввалились минут через пять шумной гурьбой, мгновенно заполнив собой все свободное пространство комнаты. Мне даже показалось, что портреты каких-то академических деятелей, украшавших собой стены, поморщились от создаваемого будущими десантниками шума.

— Эй, Куколка! — насмешливо прогудел игумар, утраиваясь за самым дальним столом от преподавательского. — Ты почему не подождала остальных? Разве не в курсе, что в коллективе должно быть чувство локтя?

На миг я растерялась. Игумар обращался ко мне вполне по-дружески. Да и вообще не сделал мне ничего плохого. Но злость на Гимро, все еще пузырьками углекислоты отравлявшая мне кровь, заставила огрызнуться:

— Ты-то мой локоть даже не почувствуешь, с какой бы силой я тебе его ни пихала! — А вот от толчка твоим я вполне могу улететь в космос!

Качиэни неожиданно не обиделся. Наоборот, все, кто был вокруг него, заржали над моими словами. Как над хорошей шуткой. Включая самого игумара. Я растерялась еще больше, не зная, как на все это реагировать. На мое счастье, в этот момент раздался сигнал, извещающий начало пары. А вместе с ним в аудитории появились Дайренн и Гимро.

Ни декан, ни игумар садиться не стали. Молча замерли на месте, ожидая, пока в аудитории стихнет шум. Я смотрела на эту парочку и испытывала очень странное чувство, что оба инопланетника смотрят на меня в упор.

— Итак, курсанты, — негромко заговорил Дайренн, когда его все заметили и в аудитории стих шум. — Сегодня у вас был своеобразный вступительный экзамен. Но если при поступлении мы оценивали ваши физические возможности, то сегодня по тому, как вы прошли все испытания, мы делали вывод о перспективах, которые вас ожидают. О ваших скрытых талантах, которые нужно раскрыть, о ваших слабостях, на которых можно сыграть. Или от которых нужно избавляться.

Дайренн говорил негромко, но уверенно. И его голос, казалось, разлетался по всей аудитории, как божий глас. Мне опять показалось, что портреты академических деятелей жмурятся от удовольствия, слушая декана. Но, конечно же, при всех продвинутых технологиях Альянса, это была всего лишь иллюзия из-за повышенной нервозности.

— Десант, ребятки, — подхватил Гимро, заложив руки за спину и выпятив грудь, — это особое братство. Это семья, за любого члена которой пойдешь на все и до конца. Это побратимы, которым доверишь спину без оглядки. И будешь думать не о том, что творится там, за спиной, а о том, как бы побыстрей и поэффективней разобраться с находящимся перед тобой врагом, точно зная: побратим думает и действует так же!

— После окончания обучения, — снова взял слово декан, — вас будут отправлять в такие точки, куда, порой, не ступала нога разумного. Или ступала, но с преступной целью, противоречащей законам Альянса, угрожающей благополучию граждан. А у вас будет только один приказ: любой ценой устранить угрозу. И именно вам придется решать, как это сделать, чтобы минимизировать потери. Чем или кем пожертвовать. А что или кого нужно в обязательном порядке, любой ценой сохранить. Всему этому, чтобы вы потом, во время службы, не столкнулись с проблемой, не остались с ней один на один, мы и будем вас учить. Мы, преподаватели академии, отдадим вам все, что знаем и умеем сами. Ну а что из этого выйдет, будет зависеть уже от вас.

Я неожиданно заслушалась. Успокоилась. Собралась. И даже не дрогнула, когда преподы перешли к разбору ошибок каждого из нас.

Я такого не ожидала. Но оказалось, что хотя бы парочку ошибок, с точки зрения десантника, допустил каждый из нас. Слушая объяснения Дайренна и Гимро, я украдкой оглянулась. И обнаружила, что половина парней сидят, поджав губы. Еще бы! Кому будет приятно, когда допущенные им просчеты под увеличительным стеклом будут рассматривать дотошные педагоги и рассказывать о своих выводах для других.

До меня дело дошло очень быстро. Так как у нас в группе основная часть фамилий приходилась на последнюю треть алфавита. Так что я едва успела настроиться на то, что сейчас прозвучит моя фамилия, а потом все в группе узнают, какая я слабая и никчемная. Но реальность превзошла ожидания.

— Гусева. — негромко объявил Дайренн и сразу же нашел меня взглядом. Я встала по примеру курсантов, чьи ошибки разбирали до моих. И распахнула глаза на всю ширь, когда услышала: — В целом неплохо, на твердую тройку с плюсом. Но вы, Аврора, совершенно не умеете работать в команде. Вы одиночка по натуре. И будь вы немного посильнее физически, я бы первый рекомендовал вам перейти в диверсионно-штурмовую группу. Но увы. Вы слабы и ту программу не вытянете. А значит, у вас выход один: учиться работать в команде. Учиться доверять своим товарищам и сослуживцам. И учиться быть готовой всегда подставить другому свое плечо. В остальном неплохо. Гораздо лучше, чем я ожидал, — резюмировал декан. — Садитесь.