Полукровка (ЛП) - Вендел С. И.

Не оставляй ее, пронзительно взвыл зверь.

Что может случиться, если он останется? Совсем ненадолго. Просто чтобы убедиться.

7

Знакомые запахи человеческой деревни наполнили чувства Сорчи: древесный дым, домашний скот, сушеные травы и мыльные лепешки. Тропинка под ногами, утоптанная годами, была испещрена незнакомыми колеями и неровностями, заставляя ее внимательно выбирать каждый шаг. Жизнь деревни гудела звуками, которые раздавались даже из домов, и Сорча пошла на шум.

Людская болтовня заставила ее наконец поднять глаза, и она увидела работающую деревню. Люди суетились, сходили с веранд, тащили тележки, запрягали лошадей и быков и ухаживали за садами. Дети носились по улицам, собаки, виляя хвостами, гнались за ними. Это была идиллическая, знакомая сцена — деревня, которая могла быть где угодно в Эйреане.

Шум и суета резко контрастировали с безмятежностью леса. Между бесконечными днями, когда она была ослепленной с кляпом во рту, в плену у работорговцев, и последними днями в тихой компании Орека она отвыкла от всех этих видов, запахов и звуков.

Она впервые осталась одна за… время до того, как ее похитили.

Сорча так редко бывала одна. В доме, полном братьев и сестер, в поместье, предназначенном для тренировки лучших боевых коней, в обществе, которое почитало ее благородного отца, она почти никогда не оставалась одна. Она стала тайком убегать в дом тети Софи или выводить свою лошадь Фьору погулять в тишине после обеда, просто чтобы ненадолго отвлечься от болтовни и рутинных дел, но даже тогда она не уходила.

Сама Сорча и ее семья знали, где она находится.

Было небольшим облегчением снова оказаться среди людей, но по мере того, как она углублялась в город, люди останавливались и глазели. Никто не поздоровался с ней и даже не спросил, кто она такая, просто смотрели на нее суровыми, подозрительными глазами, и тревога начала разлагаться у нее внутри.

Она сделала еще несколько шагов, прежде чем кто-то, наконец, подошел к ней.

Жилистый мужчина с копной темных волос, седеющих на висках, и со старой мотыгой в руке ступил на тропинку.

— Ты заблудилась? — спросил он без лишних церемоний.

— Вообще-то, да.

Ее ответ, казалось, удивил его не меньше, чем ее — прямой вопрос мужчины.

Нахмурившись, он спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Я надеялась закупить припасы и выяснить, где я нахожусь. Как называется этот город?

Поджав губы и нахмурившись, мужчина ответил:

— Биррин.

Сердце упало, когда она услышала незнакомое название. Так далеко на юго-западе границы Эйреана были неопределенными, непростой компромисс после столетий войны с орками западных гор. Жесткие границы нужно было защищать, и после стольких сражений и человеческих жертв корона в конце концов решила, что, пока людям ничего не угрожает, граница здесь существует скорее на карте, чем в реальности.

Очень мало сведений об этом регионе попало на карты. Включая эту деревню. Она все еще не представляла, насколько далеко на юго-запад она находится и, следовательно, насколько далеко от дома.

— И как…

— Откуда ты идешь?

Сорча поджала губы, уже раздраженная.

— С горы.

Губы мужчины скривились, обнажив зубы в оскале отвращения.

— От орков.

Недовольный ропот загудел вокруг них, и Сорча поняла, что другие подошли ближе, устремив на нее подозрительные взгляды. Ее пульс участился, и она нащупала кинжал в ножнах в кармане плаща, испытывая облегчение от того, что Орек настоял, чтобы она оставила его себе.

— Да. Я сбежала из их лагеря несколько дней назад.

Снова взволнованный шепот и, что еще более тревожно, мужчина направил на нее острые зубья мотыги.

— Значит, ты их, — прорычал он.

— Орочья шлюха, — прошипела горстка женщин.

Кровь отхлынула от лица Сорчи, и ее желудок болезненно сжался.

— Нет, я…

— Мы не хотим видеть здесь таких, как ты, орочья шлюха, — мужчина плюнул ей под ноги, и плевок размазался по носкам ботинок.

— Меня продали им, — прошипела Сорча, — люди. Они похитили меня из…

— На севере, да, — усмехнулся мужчина. — Наконец-то это стало вашей проблемой.

— Что…?

— Как ты думаешь, где они похищали людей раньше?

На глаза мужчины упала темная тень, которая предупреждала ее не спрашивать и не спорить. Сорча не хотела знать.

И этот человек, вероятно, не хотел слышать, что родной отец Сорчи много лет работал с лордом Дарроу над искоренением торговли плотью. Очевидно, они не смогли зайти так далеко на юг.

Она снова поджала губы, держа все свои аргументы и обиду при себе. Обмен насмешками с этим человеком не даст ей того, что ей нужно.

— Пожалуйста, — сказала она, — мне просто нужны кое-какие припасы. Я была в лесу несколько дней.

— Ведя их прямо к нам.

— Нет, я была осторожна.

— Ты не первая орочья шлюха, которая проходит сюда. Орки всегда возвращаются за тем, что принадлежит им, — прорычал мужчина, надвигаясь на нее с мотыгой.

Сорча подняла руки.

— Я не хочу ничего плохого, мне просто нужно…

— Здесь тебе никто не поможет, — выплюнула женщина справа от Сорчи.

— Убирайся отсюда, орочья шлюха. Беги, пока можешь, — прошипел другой.

Когда Сорча умиротворяюще подняла руки и закрыла рот, чтобы сдержать тошноту, мужчина с мотыгой хмыкнул, снова плюнул ей под ноги и развернулся на каблуках. Толпа, собравшаяся вокруг них, ворчала и шипела на нее вполголоса одну и ту же фразу: «Орочья шлюха».

Она долго стояла там, пока народ осторожно возвращался к своим делам, хотя подозрительные взгляды по-прежнему устремлялись на нее. По городу прокатился враждебный гул, и Сорча стиснула зубы, борясь с желанием поджать хвост и убежать.

Вместо этого она начала переставлять одну ногу за другой.

Если они не собирались выгонять ее из города, она могла бы пойти дальше и посмотреть, не поможет ли ей кто-нибудь. Она не могла позволить себе не сделать этого.

Смаргивая подступающие слезы, Сорча размеренным шагом продвигалась дальше в Биррин. Насмешки и хмурые взгляды преследовали ее, отчего у нее покалывало шею.

Она придерживалась главной тропы, обходя пялящихся на нее людей, проходя мимо них. Не в силах уклониться от каждого толчка в плечо, Сорча подавила ворчание и потупила взгляд.

Просто продолжай идти.

Маленькие тропинки ответвлялись от главной дороги, как притоки реки, но она придерживалась самой широкой, не желая давать кому-либо возможность загнать ее в угол между зданиями. Наконец, главная дорога вывела на что-то вроде городской площади — широкое открытое пространство с редкими участками травы и множеством коновязочных столбов.

Справа от себя она наконец увидела то, что искала. Обшитое вагонкой здание с широким навесом, затенявшим обшарпанное крыльцо и скрипучую вывеску с изображением бочки. Женщина, такая же обветренная, как доски древнего крыльца, на котором она стояла, смотрела на площадь с хмурым видом, который она с готовностью обратила на Сорчу, когда та появилась в поле зрения.

Шурша лоскутной юбкой, женщина направилась обратно в дом.

Глубоко вздохнув, Сорча двинулась к торговой лавке.

Когда она вошла, дверь скрипнула, объявляя о ее приходе. Запах кожи и пыли ударил в нос, и потребовалось время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Несмотря на множество витрин вдоль задней стены, груды товаров стояли в беспорядке. Ящики были завалены луком, веревками, неразрезанными тканями и необработанной шерстью. На восточной стене висело множество седел вперемежку с обувью разных размеров и сбруей. Сорча прошла вокруг колес повозки, разномастных стрел с истертым оперением, потертых мешков с картошкой, тусклых оловянных кубков и бочек с железными обручами. Ее глаза не могли полностью охватить все вокруг, но они зацепились за то, что выглядело как стопка наспех сложенной ткани.