Ведьмин лог (СИ) - Рэйн Ева
— Подождите. Кто такая Лилиан?
Валери скривилась, вспоминая лицо матери Гая. Эта женщина вызывала у нее крайнее отвращение и… страх.
— Лилиан — одна из местных, если можно так сказать. Агнес рассказывала мне, что она приехала сюда вместе со своим сыном лет пятнадцать назад. Живут они тихо, но по деревне про них ходят неприятные слухи. Говорят, что Гай — сын Лилиан и ее старшего брата, то есть — плод кровосмешения.
— Ох уж эти досужие сплетни. Если она приехала уже вместе с сыном, откуда здешним жителям знать, чей это вообще ребенок?
— Полагаю, Гай мог сам кому-то об этом рассказать… видите ли, он немного не в себе. Кстати, он тоже приходил ко мне вчера, буквально за пару минут до появления Катрин. Сказал, что я чем-то очень не нравлюсь его матери, и цель своего визита не озвучил. Просто признался, что пришел ко мне втайне от Лилиан. Я так и не поняла, что он этим хотел сказать, и отправила его домой, чтобы не ввязываться в неприятности.
— Правильно поступили… хорошо, а что случилось после того, как крестьяне пришли к Вам, чтобы забрать Катрин?
— Я открыла дверь, чтобы поговорить с Кристофом. До сих пор думаю — могла ли я ее спасти, если бы поступила иначе?.. эта мысль не дает мне покоя.
Адриан шагнул к девушке, участливо заглянув ей в глаза. Он хотел лишь немного поддержать ее, видя, с каким трудом ей дается этот разговор. Но Валери посмотрела на него в ответ, и его словно затянуло в два серебряных омута — казалось, само время остановилось, стоило инквизитору увидеть чарующую глубину ее зрачков, обведенных светлым ободком.
Сама Валери, казалось, ничего не заметила. Через несколько секунд она отвернулась, склонившись за новым цветком, и медленно пошла дальше. Адриан, глядя ей вслед, недоумевал — никогда прежде с ним не происходило ничего подобного. Надо все-таки держаться от нее подальше и соблюдать осторожность. С этой девушкой что-то не так…
— Вы идете? — Валери остановилась в нескольких шагах от Адриана, смерив его опасливым взглядом.
Так она тоже его боится… забавно, однако. Догнав Валери, инквизитор снова пошел с ней рядом, стараясь больше не смотреть ей в глаза.
— Да. Мы почти закончили. Расскажите, кто утопил эту бедную девочку, и на сегодня я Вас отпущу.
— Лишь на сегодня?.. — в голосе девушки прозвучало откровенное недовольство, и Адриан чуть не расхохотался. Да уж, мало кто любит вести беседы с инквизитором, особенно, если есть что скрывать.
— Верно. Вам, так же, как и остальным, запрещено покидать Темный лог без моего разрешения.
— Но я хотела прогуляться к лесу… мне нужно собрать травы, да и Стрела уже слишком давно находится в стойле. Если я буду сидеть дома после всего произошедшего, я просто сойду с ума!
Адриан развернулся и пошел обратно к деревне, поманив Валери за собой.
— Прогуляться Вы, так и быть, можете. Если поклянетесь не уезжать далеко и вернуться в течение часа. Иначе мне придется Вас искать, потому что после этого Вы станете для меня главной подозреваемой. И поверьте, Валери… я Вас найду.
Девушка поежилась, глядя на то, как пальцы инквизитора оплели рукоять меча. В его голосе звучала спокойная уверенность, и она поняла — и правда, найдет. И сделает с ней что-нибудь ужасное, решив, что она и есть ведьма. Интересно, что?.. обезглавит? Утопит? Сожжет на костре? Лучше не знать.
— Я клянусь, что приеду обратно в течение часа. Так подойдет?
Адриан улыбнулся, убрав руку с меча.
— Вполне. Но сначала ответьте на мой вопрос.
— Катрин отнесли к реке и бросили в воду несколько мужчин во главе с Кристофом, но мешок с камнями к ее ногам привязала Лилиан. Она раздавала указания остальным и подливала масла в огонь. А когда убили Катрин, Лилиан заставила крестьян переключиться уже на меня. Это все?
— Да, это все. Вы можете идти. — Адриан направился в сторону постоялого двора, даже не поклонившись на прощание.
— Ну и манеры… — пробурчала Валери, сердито взглянув ему вслед.
Теперь нужно забрать Стрелу и хоть ненадолго покинуть деревню. Сил больше нет здесь находиться!
Через несколько минут, Валери, верхом на Стреле, скакала в сторону леса, раскинувшегося между деревней и поместьем графини. Узкая тропинка вывела ее к живописной поляне, поросшей травами и цветами. Спешившись, Валери отпустила Стрелу пастись, а сама добрела до высокого раскидистого дуба и села на землю, прислонившись спиной к нагретому солнцем стволу дерева.
Рядом с Адрианом она старалась держаться, не думая о том, что ей пришлось пережить. Но как только Валери осталась одна, маска безразличия спала — обхватив себя руками, девушка разрыдалась. Страх, пережитый накануне, давал о себе знать — в каждой тени ей мерещились крестьяне, пришедшие по ее душу, а перед внутренним взором все еще стояло искаженное ужасом лицо Катрин.
— Господи, помоги мне… лишь бы мама приехала поскорее и забрала меня отсюда! — Валери, размазывая слезы по щекам, молилась, обращаясь к Богу как к последнему шансу сохранить и жизнь, и рассудок.
В кустах лещины неподалеку раздался какой-то шорох и Валери громко вскрикнула от страха, тут же прижав ко рту ладонь. Стрела насторожилась, глядя в ту же сторону, что и ее хозяйка.
Шорох раздался снова, в кустах кто-то завозился, и перед замершей у дуба девушкой появился Гай.
Не зная, что делать, она медленно поднялась на ноги. По телу снова разливалась противная слабость. И сколько бы Валери ни пыталась призвать силу своего дара, та все равно не откликалась на ее зов…
Глава 14 «Колыбельная для Папы»
В дверь тихо постучали, и Бонифаций, сидящий у камина, мгновенно напрягся, стиснув подлокотники своего любимого кресла. Так тихо, словно извиняясь, мог стучать только Джакомо Каэтани, в последние дни зачастивший сюда с тревожными новостями из Парижа. Отчеты и донесения, отправленные людьми Его Святейшества еще до того, как они пропали без вести, только доходили в Ананьи, зачастую будучи уже несвоевременными. Тем не менее, Папа приказал Джакомо докладывать ему обо всем, что связано с делами Филиппа, надеясь таким образом узнать хоть что-то важное.
— Входи. — Бонифаций поманил к себе Джакомо, застывшего в дверях, подобно привидению.
— Благодарю, Ваше Святейшество. Не помешаю?
Папа грустно улыбнулся, глядя, как языки пламени в камине жадно пожирают обугленные поленья, и отрицательно покачал головой. Ему уже начинало казаться, что благодаря неугомонному еретику Филиппу, все его усилия, направленные на благо Церкви, сгорят так же, как эти деревяшки. Бонифаций потерял покой и обрел вместо него бессонницу. Порой ему казалось, что он вообще разучился спать. Ночь, полная шорохов и тайн, становилась продолжением томительно-бесконечного дня, и он лежал на скомканном покрывале, уставший и безразличный, не находя успокоения ни в размышлениях, ни в молитве.
— Что на сей раз стряслось? Гийом, по приказу короля, оскопил всех монахов топором? Люди Филиппа проверяют ночные горшки тамплиеров в поисках сокровищ? Выкладывай, не стесняйся. — в голосе Бонифация прозвучала горькая насмешка, но увидев побелевшее лицо Джакомо, он тут же пожалел о собственной несдержанности.
— Н-нет, Ваше Святейшество. На сей раз новости относительно хорошие. Наши соглядатаи сообщают, что инквизитор Адриан добрался до Парижа в целости и сохранности. И, что еще лучше, один человек из тех, кого Вы посылали шпионить в замок Филиппа, вернулся. Я подумал, что Вы захотите расспросить его лично, чтобы получить информацию из первых уст. И… и привел его с собой. Прикажете впустить?
Бонифаций удивленно воззрился на собеседника, не ожидая от него такой сметливости. Видимо, тот разговор, так напугавший аудитора, все же принес свои плоды.
— Да, конечно. Пусть войдет, я выслушаю все, что он скажет.
Джакомо кивнул, и пригласив в комнату осведомителя, вышел в коридор. Папа взглянул на осунувшегося мужчину средних лет, стоявшего перед ним, согнувшись в почтительном поклоне, и вздохнул.
