Ковен (ЛП) - Вудс Харпер

Торн замер, слегка наклонив голову в сторону, и на мгновение задержал на мне взгляд. Он кивнул, положив руку на плечи Ибана, который стоял, глядя между нами, словно ошарашенный.

Торн—Грэй, я заставила себя исправить даже свои мысли, кивнул один раз.

Потом они оба ушли.

ГРэЙ

12

Мои ночи всегда были беспокойными.

Я бродил по коридорам Холлоу Гроув, решив отказаться от предложенной мне в качестве ночной спутницы одной из женщин-Сосудов, согревавших мою постель в прошлом. Джемма ничем не заслужила того гневного ответа, который она получила, когда предложила себя сегодня вечером, но это не помешало мне вздрогнуть от ее прикосновения.

Даже спустя несколько часов моя реакция приводила меня в ярость. Эта девушка была никем. Просто еще одна ведьма, которую скоро превратят в ту, кем ее хочет видеть Ковен, с сердцем, полным лишь ненависти к моему роду. Ведьмы заставляли меня испытывать лишь благодарность за то, что я не обладаю массой бьющейся плоти в своей груди.

Лучше не иметь ее вовсе, чем иметь ту, что гниет под кожей.

Но вот уже несколько десятилетий прошло с тех пор, как в Кристальной Лощине появился человек, который смотрел в лицо Ковенанту и на каждом шагу бросал ему вызов. Она была упряма и трудна, груба и несдержанна.

Но когда я смотрел на шпалеру, где с помощью ее магии оживал внутренний двор, сомнений в одной истине не оставалось.

Ведьмочка попала мне под кожу.

За несколько часов, прошедших с тех пор, как я отнес ее в постель, от этих лоз распространилась жизнь, прокатившись по всему двору. Кусты роз пульсировали жизнью, из ярких зеленых листьев и острых колючек появлялись свежие бутоны. Там, где раньше был лишь призрак напоминания о том, что когда-то было, теперь двор пульсировал жизнью. Жизнью, которой очень, очень давно не было в Ковене.

Я сжал руки в кулаки, отворачиваясь от вида того, что она подарила. Ковен не заслуживал той жертвы, на которую она была готова пойти, чтобы вернуть к жизни землю, которую они использовали и над которой издевались. Сюзанна и Джордж уводили ведьм от всего, что когда-то ими двигало, все глубже погружаясь в эгоизм, который определял политику внутри семей.

Благо ведьм больше не имело для них никакого значения, в то время как с самого начала это было единственным, о чем заботились члены семьи. Мы построили этот город, укрыли его от страшных людей Салема, чтобы защитить магию, которую Люцифер даровал ведьмам за их согласие служить ему.

Двери в комнаты Трибунала светились золотым светом, когда я повернулся к ним спиной и направился к лестнице, ведущей в студенческие общежития. До первой Жатвы оставалось совсем немного времени, и я вместе с другими Сосудами двинулся по общежитиям, выбирая себе ведьм на ночь.

Я быстро спустился по лестнице, наслаждаясь пустотой коридоров. Редко когда в этой школе не было кипучей деятельности, когда персонал и студенты не общались и не знакомились друг с другом, готовясь к предстоящему учебному году. Поскольку занятия начинались на следующий день, в столь поздний час все расходились по своим комнатам, чтобы отдохнуть.

Я достал из кармана свою копию ключа от комнаты Уиллоу, тихо повернул его в замке и шагнул в затемненную комнату. Луна и звезды светили в единственное окно в другом конце общей комнаты, массивный круг был смещен к центру благодаря камину, который стоял в углу напротив двери Уиллоу.

Ручка ее двери легко повернулась, я толкнул ее и шагнул в затемненную комнату. Она не удосужилась задернуть шторы, прежде чем лечь на постельное белье. В изнеможении она даже не переоделась в шорты и майку, которые я попросил Джульетту принести в ее комнату, как только мы приехали.

Ее свитер был отброшен на край кровати, и на ней остались только майка и джинсы, в которых было ужасно неудобно спать. Я подошел к ней, где она мирно дремала в центре кровати. Ее голова была слегка наклонена в сторону, где я стоял, что дало мне время изучить мягкие черты ее лица.

В покое исчезла острота ее характера, пропали резкие колючие слова и язвительные взгляды. От этого она выглядела как-то моложе, менее ожесточенной жизнью в подполье. Я не понимал, зачем пришел к ней в комнату, ведь в прошлом я никогда не нарушал уединения студенческого общежития. Хотя меня не нужно было приглашать куда-либо в пределах школы, учитывая, что мое имя было одним из тех, что значились в документах на законное владение, управление школой было тонким танцем равновесия.

Мой союз с ведьмами позволял терпеть колкие замечания и пассивную ненависть. А вот пробраться ночью в их комнаты было бы совсем другим делом.

И все же я стоял здесь, у постели внучки Сюзанны Мадиззы. Я опустился на кровать и осторожно присел на край. Уиллоу не шевелилась, ее дыхание и сердцебиение оставались ровными и медленными.

Протянув руку, я провел по ее щеке линию, на которой остался слабый след ее засохшей крови. Ее запах отвлекал меня от работы, искушал, заставляя делать то, чего я не предполагал, когда пришел сюда.

Я и сам не знал, чего хотел, придя сюда.

Старые следы, оставшиеся на ее руках, были единственным свидетельством того, что она пользовалась запретной магией, что она знала о врожденной силе ведьминской крови. Когда ее мать жила в Кристальной Лощине, она не практиковала старые способы. Флора воспитывалась матерью при постоянном участии и вмешательстве Сюзанны, пока мать не умерла. Именно в ту ночь она инсценировала свою смерть, чтобы избежать того, что Сюзанна станет ее единственным опекуном, хотя она была еще подростком.

Я не знал ее хорошо. Не знал я и всех начинающих ведьм, ведь Холлоу Гроув уже закрылся после резни, произошедшей за шесть лет до этого. Да и вообще мое общение с ними было максимально ограниченным, а она еще даже не достигла совершеннолетия, когда уехала.

Так что же произошло с Флорой Мадиззой после того, как она покинула Кристальную Лощину, и почему это побудило ее вернуться к утраченному пути магии? Я подозревал, что мирно спящая маленькая Ведьмочка знает гораздо больше, чем хочет признать, и хотел бы взять ее амулет и потребовать нужные мне ответы.

Вместо этого я наблюдал за тем, как она меняет положение, потирая ноги, словно отчаянно желая устроиться поудобнее. Я вздохнул и бросил взгляд на стопку пижам на комоде у противоположной стены. Я медленно приподнял ее рубашку, обнажив тончайшую линию кожи на животе. Я медленно расстегнул пуговицу на ее джинсах, не сводя глаз с ее лица. Я был уверен, что ее магическое истощение слишком велико, и она не проснется, но я хотел знать при первых же признаках, нужно ли мне бежать, прежде чем она обнаружит меня в своей комнате.

Ведьмочка никогда бы не дала мне возможности дослушать это до конца.

Я расстегнул молнию на ее брюках, и этот звук эхом разнесся по тишине комнаты. Она все еще не шевелилась, даже когда я вцепился пальцами в пояс и осторожно спустил его на бедра. Ее кожа была мягкой под моими пальцами, изгиб ее бедер стал виден, когда джинсы медленно потянулись вниз.

Дойдя до колен, я опустился на кровать, чтобы аккуратно перекинуть обтягивающую ткань через икры и лодыжки, снял их с ее ног и бросил на пол рядом с кроватью.

Нижнее белье было черным, кружевные трусики-шортики, которые спускались по животу в виде буквы V, а затем ложились на бедра. Они идеально подходили к ее телу, притягивая мой взгляд к ее изгибам и мягкости ее фигуры.

Я провел пальцами по небольшой выпуклости ее живота, наслаждаясь сонным стоном, вырвавшимся из ее горла в ответ на мое прикосновение. Она откинула голову в сторону, выгнув спину так, что прижалась к моему плечу.

— Блять, — прошипел я сквозь стиснутые зубы, заставляя себя встать с кровати и увеличить расстояние между нами, так как мой член затвердел в брюках, а клыки запульсировали от желания поесть.

Я не мог рисковать Кристальной Лощиной и своей способностью сосуществовать с ведьмами, особенно ради Ведьмочки, которую я даже не знал.