Желанная герцогиня (СИ) - Любимка Настя

Ровно для этого Венда и была разбужена, пусть под иным соусом. Но… Сарвенда четко видела, что скакал герцог, один. Его конь был пусть и не под завязку, но нагружен, что сомнений ни у кого не должно возникнуть — Его светлость собирался пусть не в особо дальний, но путь. Например, за своими слугами, которых я не пустила.

Конечно, существовал риск, что герцог окажется в поместье Ойдохи раньше его свиты, которые все еще в пути. Все же расстояние от моей деревни до поместья Трута Ойдохи составляет три вехи.

Почему я оставила мужа не в своих владениях, скажем, на дороге в несколько часах езды от слуг, которые все еще едут? Честно я опасалась того, что мои же земли, при условии, что герцог придёт в себя и затребует меня, сами ко мне его и выкинут.

Но я рассчитывала на свою удачу, что герцог если придет в себя, то не сразу сообразит, где он и куда следует идти. А может и вовсе не выберется. Конечно, я бы предпочла, чтобы он мучился не меньше Стейзи, но… Мне в случае его смерти и так разгребать немерено придется, с его же наследством.

— Кар! — раздалось над головой. — Кар!

Мне на плечо сел морф и что-то на своем птичьем закаркал. Естественно, я его не понимала.

Да и он был явно перевозбужден, чтобы вообще как-то попытаться донести свою мысль более действенным способом.

Видимо, устав от моей тупости, ворон взлетел, нагнал коня Радана, и уселся тому на круп (бедный конь, когти-то у ворона острые), затем моментально взмыл в воздух и вернулся обратно.

Проделал он все это несколько раз. Причем конь каждый раз ускорялся, когда чувствовал на себе лишнего ездока.

— Я правильно понимаю, что ты проследишь за ними?

— Кар! — торжествующе возвестил мор. — Кар!

На языке таки вертелось — брось, пусть уже сдохнет, но я слишком хорошо понимала, что становиться вдовой совершенно не время. Меня же загонят в замок Радана, и, скорее всего, шустро замуж выдадут.

— И проследишь, чтобы он подольше блуждал в лесу и не вышел к людям раньше, чем тут появятся его слуги? А еще, чтобы случайно не зашел на мою территорию?

— Кар!

— Спасибо, — выдохнула я.

В то, что морфу это удастся — не сомневалась. Он сейчас легко принимает любую форму, дикого и опасного зверя, хоть волка, хоть медведя, хоть самого черта лысого.

Окреп морф за это время. Значительно окреп… И пусть не ко всем людям подойти может, однако за это лето морф спокойно касался не только меня или Илюшу, но и Тирхана, и Интену, и Люси, и даже Аррияша.

А уж про своих воспитанников молчу, часто они сами к нему лезли: то шерсть потрогать пушистую, то перья рассмотреть, то еще какую ерунду… И несмотря на то, что радрак на морфе все еще есть, небесной кары не произошло. Никто не заболел, не умер.

Правда, со всеми остальными, морф сохранял дистанцию.

Напрашивался вполне логичный вывод, морф каким-то образом перекинул свое отношение ко мне на тех, кто входил в мой ближний круг. То ли магия какая, то ли еще что-то, чего я пока постичь неспособна.

Жаль, конечно, что артефакт так и не удалось снять. Но будем откровенны у меня не нашлось столько свободного времени, чтобы им заняться как следует.

Мне бы еще понять, что делать с Сарвендой, и станут ли королевские гончие (а как их еще назвать?) заезжать в мои владения, чтобы забрать ее, а не только Радана. Или не станут рисковать и сразу потащат провинившегося герцога под светлы или какие-там очи короля?

Увы, но об этом я смогу узнать позже. Значительно позже.

— Домой, — попросила я духа, когда морф, Радан и его конь скрылись с моих глаз. — Домой.

Глава восьмая

За полвехи до высылки Радана из герцогства Моррисон 

— Я хочу уехать! — яростно выдохнула Сарвенда, но тихо, так, чтобы никто кроме герцога ее не услышал. — Давай вернемся обратно!

Вот только слух морфа позволял уловить не только ее слова, но даже сердцебиение ребенка, находящегося в ее утробе.

Вороном он сидел на ветке дерева, самого ближнего к окну комнаты, в котором находились бесстыжие любовники.

Его злила не столько ситуация, как сами люди, незваными гостями заявившееся на его территорию. Если с герцогом морфу еще как-то пришлось смириться, потому что избавиться от его общества задачка не из легких, все же Радан законный муж герцогини и отец Илиаса, то его свита и слуги, а особенно бессовестная рыжеволосая тварь, которую и женщиной-то сложно назвать, приводили его в такое бешенство, что дух Священной Земли на целых полтора часа закинул его подальше в лес — остыть.

Не разрешая ни к герцогине вернуться, ни к Илюшке, как смешно называла сына Анастейзи.

Лишь недавно дух смилостивился. Морф успел не только Анастейзи проверить, полюбоваться Илюшкой, но и решил подслушать общение Радана с его любовницей.

Может, он и не сумеет донести всю информацию до Стейзи с Тирханом, но хотя бы будет знать, что же на самом деле потребовалось герцогу от ненавистной жены.

— Зачем тебе второй ребенок от этой? — не унималась женщина. — Ты обещал, что наш сын станет наследником!

— Станет, Венда, но не раньше, чем мои дети от Стейзи вырастут. Ты знаешь законы. До совершеннолетия первенца я ничего не смогу сделать.

О да, морф тоже знал законы, сам не ведал откуда, но преотлично знал, и едва удержался от возмущенного карканья! Если наследник Радана от законной жены после совершеннолетия погибнет, то право наследования перейдет к бастарду!

— Тряпка! И обманщик! Я пять ходов ее терпела! Пять! Нас наконец приняли при дворе, а ты, вместо того чтобы остаться в столице, помчался к жене! За вторым ребёнком!

— Тише, нежная моя.

Морф мысленно скривился. Где этот влюбленный олух нежность увидел? Ворону и смотреть не требовалось, чтобы сказать, что Сарвенда безобразно выглядит. С перекошенным от гнева, с опухшим и покрасневшим от слез лицом, да и беременность явно красоты не добавляет… К тому же им пришлось преодолеть долгую и тяжелую дорогу, а отдохнуть как следует никто из них не успел. Какая же там нежность и красота?!

Баба обезумевшая. Пособница Шенмали! [7]

— Осталось немного потерпеть. Король обещал, что как только эта родит второго ребенка, нас оставят в покое и позволят жить так, как мы с тобой хотим. Она останется здесь, будет растить сыновей, а потом…

— Сыновей?! — взъярилась собеседница герцога. — А если родит дочь?! Ты снова поедешь делать ей ребенка?!

— Святая Ночь бывает лишь раз в два хода и гарантирует зачатие дитя с первого раза. Так что, если ее утроба исторгнет дочь, придется повторить спустя три хода.

— Повторить?!

Сарвенда перешла на крик, и речь ее стала бессвязной. Морф хоть и хотел, но никакого способа приглушить звук не мог. Вопли женщины были настолько отравительными, что морфу пришлось уговаривать себя сидеть неподвижно и дослушать, чем же все кончится.

От того, что он услышал, ему стало противно и муторно. Анастейзи не заслуживала такого отношения. А уж за Илюшку он прямо сейчас готов выклевать бесстыжие глаза пособников, да вырвать их грязные языки!

— Венда, ты одна в моем сердце и мыслях. Ты одна, самая родная, — жарко шептал герцог, желая успокоить рыжеволосую мальду [8]. Он жадно выцеловывал ее лицо и руки, не забывая поглаживать талию и шею своей любовницы. Морф не видел, но по шуршанию одежды и звукам, улавливал происходящее. — Я быстро управлюсь, обещаю. Святая Ночь сделает из нее послушную куклу, ни сопротивляться, ни мешать мне Стейзи не сможет. И мы сразу…

— Не хочу! Не хочу! Не нужен тебе этот ребенок! Мы и так сможем жить как хотели! Она пусть тут гниет, вместе со своим отродьем!

— Прекрати! — морф даже удивился, услышав такое от затуманенного, опьянённого своей страстью, Радана. — Ты ведь тоже можешь родить дочь, а не сына. Все в воле Священной Пары.

— У меня будет сын! Сын! И всегда будут только сыновья! Я хочу вернуться в столицу. Мне здесь не нравится! Нам с сыном не нравится! Где мои слуги?! Где лучшие покои? Почему меня поселили в этой лачуге?! Радан, ты обещал, что выполнишь все мои желания. Так я желаю, страстно желаю уехать отсюда!