Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ) - Алора Анна

– Адептка, сядьте на место!

Я прищурилась. Ишь, орет еще на меня. Как же, сяду я. Тут вон что творится с магистром, а мне сидеть?

А ректор сорвал с кровати тяжелое покрывало и поскорее кинул дядьке Симеону:

– Прикройтесь, магистр!

Я хмыкнула. Вот в чем дело-то. Выходит, дядька Симеон после оборота в виде неподобающем. Ну, это понятно. Одежка-то в негодность приходит. И как это он умудрился, уже второй раз за такое короткое время? Нет, надо с этим разобраться.

Я, конечно, не бабуля. Но оборотней-то навидалась. В лесном краю жили, чего уж.

В селе у нас целых три семейства их жили. Раз в месяц прибегали жены-то, в ножки бабуле кланялись, зелье от обороту просили. Так-то мужья у них были покладистые, норова спокойного, после смены ипостаси сразу в лес. Да вот одежки-то на них не напасешься.

Вот и просили зелье такое, чтоб хоть раз в три месяца оборачивались. А лучше так и в полгода-то. Но бабуля насчет полгода не советовала. Вредно, говорит, им. Норов пострадает, будут злые да недовольные.

А селянки и творожка свеженького, и сливочек, и яичек только-только снесенных курочкой молоденькой-то нам приносили.

Стоило только вспомнить, как слюнки потекли.

Творожка свеженького страсть как захотелось. Поэтому я долго ждать не стала. Вот разберусь с дядькой Симеоном, помогу чем смогу, и домой скорее. А там уж…

Фыркнула, обошла ректора, который явно злился-то. Вот с чего бы? И скорее к пострадавшему.

– Дядька Симеон, родненький, как себя чувствуете? – ласково заговорила я. С оборотнем-то надо только лаской. Особенно, когда у него и оборот толком не вышел, и назад никак не может. Застрял, бедняжечка, между человеческим и … я пригляделась получше, но так толком и не поняла, каким обликом-то. Вроде и волк, а вроде и нет.

Глянула магическим зрением - так и есть, потоки сбились, а вот в области живота закрутились этакой спиралькой. А вот не нужно спиральки-то. Лишняя она тут.

И что делать буду-то… Пузырьки мои, пузыречки в домике остались. Да и…на такой-то случай нет у меня ничего. Разве талии взволнованной пару капелек для начала?

Или вот… Попробовать по старинке, как бабуля раз делала? Страшновато как-то. А вдруг не получится и только хуже сделаю страдальцу? Вон он, как кривится то. И клыки висят, говорить мешают.

– Погоди, дядька Симеон, – ободряюще сказала я и повернулась к ошалевшему от моей наглости ректору.

Сандр стоял набычившись, и в глазах его изумрудных горел опасный огонек.

Меня даже дрожь пробрала, да только на минутку. Не до страху и дрожи тут, когда живая душа страдает.

– Господин ректор, – вежливо сказала я. – Не могли бы вы послать кого в мой домик? Там зелья самые нужные да настойки остались.

– А то ж вон магистр как мучается. Помочь надо, – сказала я строго и посмотрела ну таким вот жалобным взглядом-то, что и ректор не выдержал.

Только глазами полыхнул:

– Как вы себе это представляете, адептка? На доме ведьминская защита активизировалась, высшего уровня, – зло выплюнул Сандр.

Ойй…

А вот про это-то я и не подумала. Тогда надо бабулиным методом. Я тряхнула косой, а она возьми и рассыпься локонами смоляными по плечам.

Ректор судорожно сглотнул.

Ну, извините. Понимаю, что выгляжу не как адептке положено, но что ж делать?

Скорее собрала волосы да и скрутила узлом. Некогда косу плести-то. Хорошо, в кармане юбки нашлась узкая ленточка, кожаная. Валялась давненько, вот и пригодилась.

Опять покосилась на злющего как сто чертей ректора и, закрыв глаза, поднесла руки к животу дядьки Симеона, покрытому покрывалом.

Дядька Симеон вздрогнул. Сандр Огненный зашипел разгневанной гадюкой, а камин вдруг полыхнул таким ярким пламенем, что и через закрытые глаза увидела я.

Глава 22

Увидела, да поскорее взор свой внутренний перевела в точку между бровями. Ровно так, как бабуля говорила. Руки лежат на покрывале, и чувствую, прямо дрожат. Нет, не дело это. Дышать надо ровнее да внимания ни на что и ни на кого не обращать.

Попробуй, ага, когда тут ректор шипит, огонь в камине полыхает как не в себя.

Но ведьмочка я или нет? У меня тут живое существо страдает. Надо сосредоточится, Ведяна. Надо!

Сделала вдох глубокий, а выдох-то еще глубже. Потихоньку дело пошло. Уж и свет яркий видеть перестала, и в руки спокойно так лежат. Вот и ладненько.

Светлая мать, ну дальше-то что?! Вроде и сосредоточилась, и руки не дрожат, и смотрю куда надо. А ничего не чувствую и не вижу ничего.

Или плохо смотрю? Уставилась изо всех сил в эту точку между бровями и замерла. Даже дышать перестала.

И вот тогда-а… Сначала почувствовала, а потом и увидела как из моего источника к рукам тоненькие такие ниточки, из света сотканные потянулись. И прямо вот к той спиральке, что у дядьки Симеона образовалась.

Потянулись, стали будто толще и спиралька эта сама собой стала расправляться, раскручиваться. Я еще так постояла, и как почувствовала, что хватит, дальше организм-то и сам справится, так руки и убрала.

И прямо так хорошо мне стало-то. Вот чувствую, вся лишняя сила из моего источника ушла. Не спать не тянуло, не танцевать. Благодать просто.

Я открыла глаза и улыбнулась:

– Дядька Симеон, вы как сейчас?

Ну, клыки у него, слава Светлой матери, втянулись. Челюсть нижняя, правда, длинновата еще да и шерсть на морд… на лице не сошла полностью. А так..

Магистр анимагии подвигал заросшими щеками, вытащил руки из-под покрывала - и это были уже нормальные руки-то!

– Шпасибо, Ведяна. Долшник твой, – благодарно улыбнулся дядька Симеон, и у меня на сердце так тепло стало-то.

Хорошо быть ведьмочкой! А быть ведьмочкой с источником, похоже, еще лучше.

И тут меня будто что изнутри подтолкнуло. Такое вот чувство… Вот не зря я источник-то помянула. Неужто он опять будоражится?!

Прислушалась. Внутри тишь да гладь. Тогда что это было-то?

Будто кто зовет…

Пожала плечами. Почудилось. Бывает.

Дядька Симеон крякнул и стал подниматься с кресла.

– Не-не, дядька Симеон, – тотчас встрепенулась я и тот, кто звал меня, тотчас исчез. – Погодите вставать-то. Вот я сейчас до дому сбегаю, зельице вам одно принесу.

И завтра как огурчик будете, – затараторила я.

– Именно, магистр! Оставайтесь в кресле, – сзади буркнул снова чем-то недовольный ректор.

И чего ему опять не то? Вон, магистр в себя пришел. Радовался бы, так нет.

Что за странный маг-то? Даже и смотреть на него не хочу. Вот нет, чтобы сказать:

– Спасибо, Ведяна.

А он молчит, глазами зыркает. Вон, едва спальню свою не спалил-то. Камин как полыхал, а?

Нет, что ни говори, а огненные маги - страшное дело-то. Опасные они.

Такое зло взяло, что я фыркнула и вылетела за дверь как ошпаренная.

Выбежала из ректорского дома, и припустила по дорожке из красного кирпича. И ноги совсем даже не болели. Добежала я быстрее ветра, и скорее к домику.

– Явилас-сь! – дверь распахнулась и на пороге возник Рыська. Глаза сверкают, клыки блестят, хвостом бьет как тигр разъяренный. Злющий-презлющий.

– И что ты у меня за ведьмоч-чка такая? Куда пос-среди ночи делась, а? – лапы на груди сложил, стоит в дверях надутый. И смотрит, главное, на меня вот так же зло, как я на ректора.