Куклы (СИ) - Кравцова Марина Валерьевна

- Вам придется смириться, Алекс Каэрэ, - сказала Аглая. - Ваша золотая четверка должна пожертвовать собой, хотите вы того или нет. Для моей магии мне нужно было самое лучшее – самые яркие таланты, самые сильные эмоции… самая искренняя любовь.

- Вы же не хотите сказать… - начал было Сардо.

- Именно это я и хочу сказать, - слегка повысила голос колдунья, не теряя спокойствия. – Если вы, четверо, не сойдете с ума, то все равно никогда уже не станете прежними. А вам, любезный, - перевела она взгляд на Сержа, - просто будет грустно… ведь вы так привязались к кукле, да? Но Летти необходима – Альсени вложила в нее часть своей души… Уходите. Вы никогда не поймете чувства матери, а Альсени была мне как дочь.

Серж не слушал ее. Он медленно перевел взгляд с Летти на кукольную Альсени… и пошел к ней, неторопливо, спокойно, не отводя глаз от неживого матового лица. Аглая по-прежнему не проявляла признаков беспокойства, и это хладнокровие начинало уже казаться вымученным. Она торжествующе усмехнулась, когда рука Сержа, протянувшаяся к лицу Альсени, наткнулась на невидимую преграду. Но он не опустил руку.

- Альсени… - услышали все его тихие слова, обращенные к той, чью внешность сейчас представляла неподвижная кукла. – Прости меня, пожалуйста. Если бы я был чуть более внимателен к тебе – да и к себе тоже… мы были бы счастливы. Пусть недолго, но это было бы красивое счастье. Ты все-таки смогла рассказать мне о своих чувствах, Альсени. А вот я тебе о своих… не догадался. Послушай хотя бы сейчас… Я ведь правда… люблю тебя.

Летти вздрогнула и подняла голову. Черные цветы начали медленно опадать с платья куклы… один за другим. Мерцание алой розы становилось все бледнее. Странное сияние, исходящее из магического круга, слабело и наконец совсем погасло. И Серж смог коснуться щеки куклы-Альсени… Но это прикосновение обожгло его пальцы холодом. Тогда он поспешно нагнулся и подхватил на руки Летти.

- Что… происходит? – Аглая схватилась руками за горло, словно ей не хватало воздуха. Ее глаза сверкнули… постепенно она начинала понимать, что ее великая задумка потерпела крах. И она закричала:

– Что вы натворили?!

- Ничего, - покачал головой Серж, прижимая к себе Летти. – Я не сделал ровным счетом ничего. Вы ошиблись. Вы думали, что Альсени разорвала свою душу и часть ее вложила в куклу, но это не так. Просто когда создаешь что-то настоящее – тебя становится больше. Вот и все. А Летти – настоящая. Альсени смогла сказать то, что хотела, и Летти пришла ко мне, потому что ее создательница мечтала быть со мной. Но сама Альсени сейчас у Творца… ее душа – умиротворенная, цельная и живая. И она не приняла той не-жизни, которую вы хотели сотворить, Аглая. Да еще и ценой чужих страданий. Это же так просто…

Аглая, казалось, не слушала. Она сделала несколько неровных шагов к большой кукле, а потом у нее подкосились ноги. Колдунья упала на пол перед неживой копией Альсени и горько, навзрыд заплакала. Повисло неловкое молчание. Но его нарушил взволнованный девичий голос.

- Не плачьте, Аглая! Не плачьте… - Лалина подбежала к убитой горем женщине, села рядом с ней и крепко обняла. – Хотите… - она кивнула на статую Альсени, - я буду вам вместо нее?

Аглая подняла голову и недоуменно посмотрела на девушку. Но не отстранилась от нее, не оттолкнула.

- Я уйду из дома! – твердо заявила Лалина. – Будем жить вместе. Все равно мы не ладим с Кариной, да и… без Альсени дом уже не тот. А я похожа на нее, посмотрите. Мы ведь сестры…

- Уходим, - тихо сказал Алекс, обращаясь к Сержу и Сардо. – Больше нам здесь нечего делать.

Серж крепко прижимал к себе Летти. Маленькую, смешную, живую Летти… все, что ему осталось от Альсени…

Глава 16. Песня души

Весь следующий день Роза Лейн, полностью исцелившаяся после разрушения злого колдовства, читала дневник Альсени Арабел. Серж принес его Розе с согласия Карины. Читала, перечитывала и много думала. Ведь то, что они замыслили, требовало погружения любимой певицы Альсени в глубокую сердечную тайну.

На следующий день к Розе пришел Сардо. Со скрипкой. И они приступили к репетиции…

Собрались все снова у Марии. Вновь сплотившаяся золотая четверка, Серж и Летти. Расположились поудобней в зеленой комнате – куклу посадили в большое кресло.

- Готов? – спросила Роза у Сардо.

Тот кивнул.

- Начинаем.

И она, под аккомпанемент его скрипки, запела…

Это была удивительная песня. Очень нежная. Очень ясная. Очень неземная. Слышались в ней и таинственные голоса звезд, и перешептывание встречающих весну лесных деревьев, и трепетание крылышек мотылька, кружащего над огненным цветком… Птицы воспевали льющееся сквозь листву утреннее солнце. Звенел хрусталем ручеек. Своя песня была даже у пряности спелых ягод… И у полета – бесконечного полета над этой красотой была своя песня. И у бездонных глаз, смотрящих с неба на земное счастье.

Роза превзошла себя. Так она никогда еще не пела. И Алекс, и Сардо, и Мария, искренне наслаждавшиеся талантом подруги на многих концертах и вокальных конкурсах, такую Розу слышали впервые. А вся суть была в том, что пела она тихо. Да, были и звучные переливы, и длинные ноты. Пару раз льдистый голос взметнулся вверх в надрыве, но потом снова медленно соскальзывал туда, где царили нежность и тайна, почти тишина… Шепот любви, ласковость робкого прикосновения… и беззвучная музыка полета. Очень мягко завершила Роза, очень тепло. И показалось, что где-то еще – в воздухе, в невесомости – что-то есть, что-то осталось… что-то еще непременно будет.

Сардо перевел дух. У него была одна задача – не показывать себя. Дать лишь немного музыки, ровно столько, сколько было нужно Розе. Так они решили вдвоем, и он со своей задачей справился.

Серж сидел, опустив голову. Прозвучала песня, слова и музыку которой написала Альсени… мечта девушки исполнилась. Она была уверена, что ее любимый никогда этого не услышит. А он услышал. В исполнении Розы Лейн, как Альсени и хотела. И теперь уже сам ощутил ту мучительную переполненность, когда душа становится больше. Когда она так стремится отдать – красоту, радость, смысл, вдохновение… так жаждет отдать… И сотворить, быть может, что-то в другом сердце, в другой душе…

- Милая моя… - почти вслух прошептал он.

И все услышали тихий девичий вскрик. И повскакивали с мест. В кресле, в глубине которого вот только что утопала маленькая кукла, теперь сидела девушка. Настоящая живая девушка. С грациозной фигуркой, с длинными рыжими волосами, с тонким личиком, сейчас запрокинутым. Глаза ее были закрыты. И все, глядя на нее, ощущали присутствие какой-то особенной, странной, невиданной ранее магии. Но эта магия была чистой. Светлой. Сержи взял тонкую теплую руку, свесившуюся с кресла, и крепко-крепко сжал. Девушка открыла глаза. Бирюзовые. Круглые. Живые. Просветленные.

Он с силой потянул ее к себе, и она поднялась с кресла. Теперь они стояли рядом – лицом к лицу.

- Ты похожа на Альсени, - голосом, дрогнувшим от слез, проговорил Серж, рассматривая знакомый изящный овал лица, тоненький носик, светлые нежные губы… Она покачала головой.

- Я знаю, - ответил он. – Ты не Альсени. Ты Летти.

- Летти? – изумленно выдохнула Мария. – Летти… живая девушка?

- Кто ты? – спросил Алекс, не сводя глаз с удивительного создания.

- Не знаю, - отвечала Летти. – Наверное, я теперь некто вроде русалки… Или сильфиды… Но точно знаю одно – я больше не кукла. Серж… - она просто, по-детски, обвила руками шею юноши, и он почувствовал исходящий от нее запах сирени. – Позволь мне вернуться с тобой в лесной домик. Не прогонишь?

Серж не сводил с нее счастливого взгляда. И твердо ответил:

- Никогда.

Глава 17. Рождайся заново

Прошло несколько месяцев. Алекс шел по главной площади Хрустального острова, волей-неволей постоянно прокручивая в памяти сцену последнего свидания с Розой. Она тогда спокойно собирала чемоданы, а он смотрел на это, сидя в углу ее комнаты, и молчал. Пока девушка наконец не обернулась к нему.