Лизи Харрисон - Мой сосед вурдалак
— Но я об этом и думаю! — упорствовала Фрэнки. — Если я сдамся, то помогу всем. Все прекратится.
— Но тебе это не поможет. Тебе будет грозить серьезная опасность, — произнес Виктор. — И это причинит боль нам.
На этот раз взгляд отвела Фрэнки.
— Я наполнил твой мозг пятнадцатью годами знания, — продолжал Виктор. — Что ты с ними сделаешь — выбирать тебе. Но пожалуйста, подумай о безопасности. Сдаться — благородный выбор, но не безопасный.
Вивека кивнула, соглашаясь с мужем.
— Давай, мы с тобой дадим отцу возможность немного повозиться с инструментами? Бьюсь об заклад, к тому моменту, как собака будет готова, он…
Матовое окно распахнулось и захлопнулось.
— Извините, можно, я вас перебью? — раздался голос юноши.
— Билли, ты?
— Ага, — застенчиво подтвердил Билли.
— Билли Файдин? — спросил Виктор, очевидно, знакомый с ним по собраниям ЛОТСов.
— Ага. Э-ээ. Здрасьте, мистер и миссис Штейн. — Билли взял из груды в углу одно из одеял Фрэнки и обмотался им. — Я здесь.
Перед ними возникла фигура, напоминающая лепешку-буррито.
— Я знаю, что пробираться тайком в чужой дом нехорошо. И я хочу, чтобы вы знали, что я никогда не стану заниматься гадостями или извращениями.
Фрэнки хихикнула.
— Я просто не хотел привлекать внимание к вашему дому, ну, чтоб не получилось, что я позвоню и вам придется открывать дверь невидимке. Но мне нужно с вами поговорить. Со всеми вами, — настойчиво произнес Билли.
Виктор приподнял густые брови и выжидающе посмотрел на гостя.
— Я знаю, как не позволить Фрэнки сдаться, — сказал Билли.
Ой-ё-ёй!
— Откуда ты знаешь, что она собралась сдаваться? — поинтересовалась Вивека.
— Ну, я…
— Наверно, он лез в окно, как раз когда я об этом говорила! — выпалила Фрэнки.
— Ну да, — подтвердил Билли. — Мне было не очень просто пролезть, ну, и я некоторое время слушал. Я за лето немного прибавил, особенно в бедрах. Вы, может, не заметили, потому что это одеяло очень стройнит, но…
Виктор почесал в затылке.
— Но если ты это только сейчас услышал, откуда ты…
— И что же ты задумал? — быстро спросила Фрэнки, дабы пресечь расспросы.
— Раскрасьте меня в зеленый цвет и наденьте на меня какой-нибудь клевый наряд, чтобы все подумали, будто я — это Фрэнки. Я сдамся, а там смою краску и скину одежду, стану обратно невидимым и удеру.
Фрэнки просияла.
— Ты думаешь, мои наряды клевые?
— Фрэнки! — одернула ее Вивека. — Это серьезно!
Виктор скрестил руки на груди поверх лабораторного халата.
— Если полиция подумает, что Фрэнки сбежала, не примутся ли они снова разыскивать ее?
— Нет, если я оставлю там пригоршню болтов и ниток от швов, — сказал Билли. — А потом Фрэнки нужно будет только избавиться от мелирования, накраситься, снова одеться как человек и отправиться обратно в Мерстон. Нормалы понятия ведь не имеют, что это она устроила… ну, то есть я хотел сказать… в общем, они уверены, что Фрэнки Штейн — всего лишь обычная ученица с нормальной кожей. А вовсе не таинственный зеленый монстр, потерявший голову на танцевальной вечеринке.
Виктор хмыкнул и задумался над объяснениями Билли.
Вивека вздохнула.
— Даже не знаю. А что подумают твои родители? Все и так уже обвиняют нас в том, что мы подвергли их детей опасности. Это безответственно.
— Да все в порядке. Им пофигу. Я уже…
Фрэнки ткнула одеяльную лепешку локтем в бок.
— Ну, то есть вы, конечно, правы, — пошел на попятный Билли. — Я непременно сперва получу их разрешение. Но так, для справки: папа разрешил мне пробраться на кухню к «Кентуккийским цыплятам», чтобы узнать, что же за семь специй они там применяют. А мама однажды отправила меня проследить за казначеем РТА, чтобы выяснить, не ворует ли та деньги. Так что они не станут возражать, раз это для доброго дела.
— Ты сделаешь это ради нас? — спросила Вивека.
— При одном условии, — отозвался Билли.
— Каком? — спросил Виктор.
— Позвольте Фрэнки сражаться.
Фрэнки улыбнулась. Она точно знала, что он имеет в виду.
— Что-что?
Билли подошел ближе к ее родителям.
— Фрэнки хочет изменить существующее положение вещей. И она — единственный известный мне человек, у которого довольно храбрости для этого, — сказал он. — Я уже давно ждал такого человека. Все мы ждали. Не препятствуйте ей.
— Это война, которую невозможно выиграть, — сказал Виктор. — Уж поверь мне. Все мы пытались, до той или иной степени. И все проиграли.
— При всем уважении, сэр, — это наши родители проиграли. Мы — нет, — возразил Билли. — Но мы выросли, внимая перепуганным рассказам вашего поколения, и потому боимся бороться. Боялись до сих пор. Пока не появилась Фрэнки. Дайте ей хотя бы попытаться.
Виктор с Вивекой вздохнули. Если бы они держали в руках белый флаг капитуляции, от этого вздоха он затрепыхался бы.
Фрэнки положила руку Билли на плечо и сжала его, в знак признательности. «Ой, какой он, оказывается, мускулистый!» Она начала вправду восхищаться этим парнем. Придумывать способы спасти ее полагалось родителям. Это была их работа, не Билли. И все-таки он продолжал ее выполнять, снова и снова.
— Наверно, я смогу смастерить лицо Фрэнки часа за два. Форма у меня сохранилась, — сказал Виктор.
Фрэнки передернуло.
— Ой, фу!
— Можешь воспользоваться моим париком, который я ношу, когда волосы не в порядке, — предложила Вивека. Меня что, настолько легко подменить? — поинтересовалась слегка уязвленная Фрэнки.
— Вовсе нет. — Виктор обошел стол и сгреб дочь в охапку. От него пахло кофе и веяло чувством облегчения. — Потому мы и согласились на это предложение.
— Ну так чего, договорились? — спросил Билли.
— Только если ты будешь ставить нас в известность о каждом шаге, — смилостивился Виктор. — Если вы собираетесь сражаться, вам нужно думать обо всем и научиться терпению, потому что — должен вас предупредить — битва будет очень долгая и изматывающая.
— Высоковольтно! — воскликнула Фрэнки и обняла всех. — На этот раз я вас не подведу, обещаю!
Внезапно она разомкнула объятия и кинулась к окну.
— Куда ты собралась? — спросил отец.
— За телефоном. Мне нужно написать Мелоди и рассказать про наш план. Она отведет Фрэнко-Билли к Бекке и…
— Где ты взяла телефон? — удивилась Вивека.
Фрэнки притормозила и повернулась к одеялковой лепешке с мегаваттной улыбкой.
— Да он просто появился из воздуха.
И впервые за целую вечность родители улыбнулись ей в ответ.
