Юлия Исаева - Брачные узы (СИ)
Твоя откровенность требует от меня взаимности. Я так решила и ничего не могу поделать со своей в том убежденностью.
Есть человек, который мне симпатичен, однако он неправильно толкует мою привязанность, что делает прежние отношения невозможными. Это сильно печалит и ранит, но, что лишний раз доказывает правильность моего совета, мы с ним не видимся, и мне легче. Конечно, привязанность продолжает существовать, но я не ощущаю настоящем потребности в общении с этим мужчиной, хотя ещё недавно мне казалось, что для меня очень важно видеть его и говорить с ним. Глория полагает, что я стала жертвой своего воображения. Это вполне возможно, но только отчасти, ведь я не могу создать человека, я могу лишь приукрасить его личность в соответствии со своим вкусом. Людям свойственно становиться жертвами собственных иллюзий. Впрочем, заблуждения воспитывают чувства и разбавляют привычную рутину.
Желаю тебе отдохнуть от учебы и грустных мыслей!
Жду встречи!
Твоя подруга Софи.
Небольшая личная гостиная в Бэрри была предназначена для семейных вечеров и приема особо дорогих гостей, она располагалась в той части дома, куда имели доступ лишь хозяева и прислуга, некое приватное пространство, положенное всякому представителю аристократического рода. София сидела у камина, то и дело зябко поводя плечами — огонь разгорался неуверенно и как-то нехотя, не давая достаточно тепла. В кресле напротив расположилась Магда, в её руках мелькала игла, ведущая незамысловатый узор черно-белой вышивки. Разговор между племянницей и тетей не клеился, так что в комнате царила колкая тишина, даже уютное потрескивание бревен в камине не могло смягчить неприятного впечатления.
— Завтрак подадут в столовую, если холод не отбил аппетит, — заявил Алихан, всего на минуту опередив слугу, в чьи обязанности входило приглашение к столу.
София вскинула голову, распущенные волосы волной прошли по её плечам.
— Совсем не хочу есть, — призналась девушка, — Посидишь со мной?
Алихан кивнул и занял кресло, в котором только что сидела Магда. Женщина молча покинула гостиную, не удостоив племянников ни единым словом.
Брат Софии был высоким щуплым юношей с тонким голосом и женским смехом, из-за чего старался всегда сохранять серьезность. Его младенчески припухлое лицо сочетало в себе черты обоих родителей, но в странных, немного нелепых пропорциях. Он не был красив, хотя старших сестер все без исключения считали красавицами. Алихану не повезло родиться невзрачным в семье внешне привлекательных людей. Взрослея под сестринским началом, юноша был чуток и чувствителен, но, к счастью, сумел сохранить мужественность и некоторую суровость по отношению ко многим вещам. В нем, что называется, был стержень; этот факт несказанно радовала Руфуса, после рождения двух дочерей страстно мечтавшего о сыне.
— Отвратительная погода и нечем себя занять, — пожаловалась София, не глядя на брата.
— Тебя задевает отсутствие отца? — поинтересовался Алихан, как бы не замечая пустых жалоб.
— Немного, хотя без него, признаться, намного легче дышать, — искренне ответила София. Руфус сослался на дела государственной важности и отказался праздновать День Сошествия в обществе своей немногочисленной и в последнее время не очень дружной семьи, — Тебя волнует недостаток мужского общества?
— Отнюдь, — Алихан покрутил кистью руки, разминая мышцы. Софи решила, что всё дело в утренней тренировке — его светлость любил упражняться с холодным оружием.
— Надеюсь, мы с Глорией не сильно докучаем своей болтовней.
— С вами интересно, — бесхитростно возразил Алихан, — К тому же мы слишком редко видимся, чтобы пренебрегать возможностью общаться.
— И то правда, — София кивнула, переводя отсутствующий взгляд с огня в камине на лицо младшего брата, — Ты решил, как скоро вернешься в столицу?
— Сразу после праздников. Руфус не терпит долгих отлучек.
— Ты его любимец, — безразлично заметила девушка.
— Но говорит он преимущественно о тебе, — Алихан улыбнулся.
— Ворчание отца — не лучшая рекомендация.
— Хуже равнодушие.
— И снова прав! Впрочем, все вы явно недооцениваете, как много мне известно о действительном положении дел.
— Ненавижу расстраивать тебя по пустякам.
— Моя судьба — пустяк?
— Не принимай так близко к сердцу. Он наш отец и проявляет ту заботу, которую считает достаточной. Ну, нет в его планах ни дочери-юриста, ни дочери-политика.
— Чем дальше, тем в тебе больше проявляется его влияние, — с досадой заметила София.
— Но это не помешает нашей дружбе?
— Ни в коем случае! — София улыбнулась, медленно поднимаясь на ноги, — Всё-таки следует поесть.
— Отличная мысль, — поддержал Алихан, вскочив с кресла и помогая сестре восстановить равновесие, нарушенное неудачным расположением нижних юбок.
— Так странно думать, что придет время, когда ты совсем покинешь наш дом, — задумчиво призналась София, беря брата под руку.
— Говоришь так, будто хоронишь раньше срока, — упрекнул Алихан.
— У меня в этой жизни не так уж много союзников, — пожала плечами София, зная, что на самом деле задела брата не так сильно, как он пытается показать, — Лишившись твоей поддержки, я по-настоящему пострадаю.
— Не выдумывай лишнего, — немного раздраженно велел Алихан. Его рука ощутимо напряглась под маленькой ладошкой Софии, — И не будь такой эгоисткой.
— Не могу обещать, — игриво стрельнув глазами в сторону деловито вышагивающего рядом юноши, призналась Софи. Алихан закатил глаза.
За небольшим круглым столом сидели три молчаливые женщины — Лайна, Глория и Магда. Появление Софи и Алихана заметно оживило обстановку, хотя Магда так и не решилась вмешаться в возмутительную, по её мнению, беседу племянников. Глория с удовольствием поддержала шуточную перебранку младших брата и сестры, даже её светлость Лайна нашла в себе силы искренне улыбаться, глядя на детей, хотя отсутствие Руфуса серьезно сказалось на её возможности веселиться.
Праздник не был похож на праздник, хотя основная его суть в той или иной мере проявлялась — то тут, то там: то в объятиях женщин старшего поколения, будущих сестрами, то в теплых взглядах между младшими из присутствующих. К концу долгого позднего завтрака София совсем расслабилась и сумела прогнать гнетущие мысли о продолжительной неустроенности и крахе последней надежды на снисхождение со стороны его светлости. Никто не желал поддержать её честолюбивые устремления, призывая строптивую молодую илле к разумности и жизни обычной аристократки. Последние дни девушка всё чаще вспоминала его благородие Даниэля, подобные мысли вызывали короткий трогательный смешок и желание тут же на что-нибудь отвлечься. Софии казалось, что думать об отвергнутом ею Луисе вполне нормально, в то время как его благородие отчего-то категорически недопустимая тема для размышлений. Причин такого своего отношения она не могла не только отыскать, но даже представить.
