Ольга Шиленко - У меня все будет Хорошо!
Мир застыл, пара уже прошла мимо Суокки наверх, а она стояла, не в состоянии даже думать, безумная боль поразила ее душу. Тут появился Квинн, и как спусковой крючок, подействовал он на Суокки. Она сорвалась вниз по лестнице и вбежала в холодную ночь. Она не видела, куда бежит, голые ступни изранились в кровь. Ветки изорвали одежду и волосы, царапин на лице она не ощущала, слезы сплошным полотном застилали глаза. Она бежала пока не кончились силы, а затем упала. Упала и стала просто плакать, свернувшись калачиком, она растворилась…
----------------------------
Он слышал как бьется ее сердечко еще до того, как открылась дверь. Она стояла босая, с расплетенными волосами и красными глазами. Что получится так удачно, Эрик не ожидал. "Отлично" — со злостью подумал он и крепко обнял Джессику, он что-то плел ей на ухо, и с каждым смешком Джессики, сердечко Суокки билось все медленнее и медленнее, он поцеловал девушку в плечо и посмотрел на Суокки, ее сердце провалилось, глаза, полные соленой воды, смотрели на него и сквозь него, бесконечная боль, острая, разрывающая… больше ничего. Что-то в груди у него сжалось: "Нет! Я не позволю ей властвовать надо мной! Она заслужила это! она предала!" — демон внутри него не желал пощады.
Они прошли мимо девушки, она, казалось, не видела их. Оказавшись в комнате, Джессика стала недвусмысленно прижиматься к нему. Эрик грубо оговорил ее, но та не послушалась и продолжала, тогда он в ярости оттолкнул ее:
— Убирайся! Пошла прочь!!! — орал он вне себя от гнева
Джессика на карачках выползла из комнаты и вылетела пулей из дома. Он стал пить, осушил целую бутылку виски:
— Перестань!! — кричал Эрик — Прекрати это!!! — он разорвал на себе рубашку и стал драть ногтями свою грудь — Хватит!! Я не хочу чувствовать ЭТО…
Ранее, предыдущим вечером
Он только что держал ее в объятиях. Аромат тела Суокки пропитал все его существо, и он растворялся в нем. Никогда не ощущал он себя таким легким, наполненным… влюбленным?…
Эрик почувствовал как в груди словно что-то растет, вот это нечто зашевелилось, лаская изнутри, принося эйфорическое удовольствие: "Бабочка!" — понял он — "Это моя связь с ней, голубая маленькая бабочка…" Эрик улыбнулся и подумал о Суокки, и бабочка часто-часто зашевелила крылышками, щекотя его душу, это метафизическое воплощение их связи было удивительным и необычным.
Настоящее время
Бабочка яростно билась внутри груди. Это была совершенно иная боль, нежели физическая, это была душевная боль, ЕЕ боль… Он уже ничего не соображал, желая лишь покоя, чтобы не чувствовать, невозможно было более выносить пытку… Наконец, в какой-то момент этой агонии, бабочка упала замертво и растворилась. И Эрик отключился.
14 глава
Билл почувствовал неладное еще с вечера. Что-то было не так, он понял: Суокки угрожала опасность. Он двигался на пределе своих возможностей, но был слишком далеко от их дома. До рассвета оставалось два часа. Он влетел в комнату Суокки, постель была пуста, он вернулся на улицу и вдохнул полной грудью, вот, он нащупал его: аромат свежей крови. Билл рванулся по его следу. Через несколько минут он нашел Суокки и то, что он увидел, повергло его в шок.
Она лежала в сырой земле, свернувшись в клубочек, тело было сильно изранено, одежда лежала лохмотьями, сердце билось еле-еле… Он опустился и взял ее на руки:
— Суокки, ты слышишь меня? — нежно спросил он, но она молчала, тело было очень холодным. Медлить было нельзя, и он прокусив запястье, влил свою кровь ей в рот. Билл встал с девушкой на руках и побежал к дому.
Суокки бредила сутки, обрывками памяти всплывали образы мамы и бабушки, Джейсона и Тары, она все бежала за ними, а они ускользали… и она снова проваливалась в забытье. Когда девушка открыла глаза, увидела встревоженные глаза Тары и Пэм, Джейсон дремал на диване:
— Что-то случилось? — спросила девушка
— Суокки, милая, слава Богу, ты очнулась!!!! — у Тары побежали слезы по щекам — Как ты нас напугала!
Суокки силилась вспомнить, и не могла:
— Я ничего не могу вспомнить!
— Милая, не переживай, все наладиться, а пока отдыхай. Ты все вспомнишь — заботливо сказала Пэм и нежно поцеловала ее в лоб
Девушка успокоилась и снова провалилась в сон. Она проснулась вечером и чувствовала себя намного лучше, настолько лучше, что смогла встать и походить. Несколько следующих дней к ней относились как к больной, хотя она думала, что была здорова, тем не менее ее заставили проваляться в постели. Она спрашивала, что же произошло, но все отводили глаза и меняли тему. В один из дней к ней зашел Квинн, он был страшно подавлен:
— Суокки, прости меня. Я не хотел, чтобы все так закончилось. Я, я… никогда бы не поступил с тобой так… я был ослеплен своим желанием… Простишь ли ты меня?
— Квинн, расскажи мне, что случилось в тот вечер, и я прощу тебя! — да, это было нечестно, но по-другому никто не хотел объясняться
— Хорошо — сказал он и рассказал ей все, что знал
Память стала оживать яркими вспышками, она, наконец, вспомнила все до момента отключки:
— А потом, Квинн? Как я оказалась здесь?
— Тебя нашел Билл Комптон и принес домой
— Билл? Я не помню его — удивилась Суокки
— Ты простила меня? — он жалобно глядел в ее глаза
— Квинн, конечно, ты был и остаешься моим другом. Все хорошо! Ну чего ты? — она дружески погладила его по плечу
— Спасибо, Суокки, спасибо — он поцеловал ее руку — мне очень неудобно, но я должен ехать. Я ждал, когда тебе станет лучше, чтобы поговорить, я не мог так уехать, но сейчас я вынужден…
— Все нормально, Квинн, когда ты снова сможешь погостить у нас?
— Ты и вправду хотела бы этого? — в глазах зажглась надежда
— Ну, конечно, я правда не сержусь! И очень хочу посмотреть другие места среди холмов, ты покажешь мне их?
Он вздохнул с облегчением:
— Как только смогу, я сразу же приеду, обещаю! А теперь, отдыхай
Он наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку. Квинн ушел. Суокки полежала, переваривая информацию, она почувствовала себя стальной внутри, "маленькой наивной девочке больше нет места в моей жизни" — сказала она, и первое, что сделала, когда встала: выбросила в окно полусухую голубую орхидею.
— Суокки, у тебя все нормально? — с тревогой в голосе спрашивала Тара
— Да, а почему ты спрашиваешь? Ты же видишь, что я здорова, и по-моему выгляжу даже лучше прежнего — эту непонятную метаморфозу отметили все, Суокки и правда словно стала светиться изнутри, ничего казалось бы не изменилось, но вот одного взгляда на нее хватало, чтобы точно сказать, она стала краше и сильнее и вообще смотреть на нее хотелось.
