Лика Лонго - Темная вода
Я вбежала на крыльцо последней, как раз в тот момент, когда первые тяжелые капли ударились о землю. И уже через несколько секунд за моей спиной разразился ливень. Он стоял сплошной стеной, барабанил по крыше и окнам, лизал своим мокрым языком дверь.
Холл был просторный и светлый. Кремовые обои, бежевые занавески и мягкий ковер. Из кухни раздался голос тети Маши:
— Так, ребята, кто сбегает за чайником? Он в летней кухне остался, с утра еще.
— Я схожу, я дождика не боюсь! — бойко предложила я. Что-то в этом неистовом дожде манило меня.
Тетя Маша высунулась с кухни.
— Нехорошо гостей заставлять делать что-то по дому, но раз ты сама вызвалась… — засмеялась она. — Возьми зонт, он в шкафу справа от тебя!
Я нашла зонтик и распахнула дверь. Дождь шумел так, что ничего больше не было слышно. Казалось, небо и земля соединились воедино, и не разобрать, где кончается море и начинается дождь. Я раскрыла зонт и вступила под быстрые струи. Капли тотчас забарабанили по упругой ткани, и я, стараясь перепрыгивать лужи, побежала к летней кухне. Совсем рядом громыхал гром
Пузатый чайник стоял на столе и как будто ждал меня. Я прижала его к себе и повернулась было к выходу из кухни, как вдруг в свете молнии у забора увидела фигуру человека.
Понимаю, это звучит дико, но мне показалось, что там, за кустами, стоит Семен.
Сколько длится вспышка молнии? Секунду? Две? Ровно столько я и смотрела на него. Мокрый до нитки, с прилипшими ко лбу потемневшими прядями волос, он не двигался и глядел на меня своими пронзительными стальными глазами!
На несколько секунд все погасло, и меня вновь окутала темнота. Кажется, сердце на мгновение перестало биться. Когда же снова раздался раскат грома и свернула молния, около забора никого уже не было.
Я в ужасе покрепче ухватила зонт и бросилась в дом. В холле прижалась к стеклу, пытаясь разглядеть во мгле забор. Никого…
Сердце бешено колотилось, а руки дрожали так, что я несколько минут не могла закрыть зонтик. На ум пришла фраза: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Семен не мог оказаться здесь! Никто, кроме Пашков, не знает адреса тети Маши!
А вдруг он следил за нами? Ехал на своем «Форде» за автобусом? Но я обязательно увидела бы его — трасса почти все время была свободной, и я постоянно смотрела в окно.
Наверное, мне просто показалось. Говорят, если непрерывно о чем-то думать, это может тебе привидеться. Похоже, так и случилось. Надо бы держать себя в руках, а то так и до дурки недалеко!
— Полиночка, а как же торт? — развела руками тетя Маша, когда я отказалась от десерта.
— Спасибо, я шашлыками наелась. Завтра обязательно попробую! — ответила я машинально.
После чаепития я пожаловалась на головную боль и ушла в гостевую комнату. Все были явно расстроены моим поведением, но я ничего не могла с собой поделать — ночное видение не давало мне покоя.
Комната для гостей располагалась под самой крышей, на втором этаже. Она была обита деревом, и в ней стоял уютный запах свежей древесины. Ничего лишнего — небольшая светлая кровать, легкие занавески на окне, маленький ночник в виде желтого месяца и тумбочка около кровати. Из сада доносился шум дождя, снизу был слышно, как басит большой Пашок и заливается смехом тетя Маша.
Я подошла к окну — оно как раз выходило на забор и калитку. Ливень все еще бушевал, но молнии и громовые раскаты больше не будоражили пространство.
На улице и в саду было пустынно.
Глава 6
Воскресенье прошло в суете. Утром, после очень обильного завтрака, мы попрощались с тетей Машей и дядей Колей, и я стоически выдержала еще одну порцию намеков на то, что наконец-то у большого Пашка завелась девушка. Полдня мы гуляли по городу — в предвкушении Олимпиады Сочи напоминает одну большую стройплощадку: бетонные заборы преграждали нам путь в самых неожиданных местах. Мы сходили в музей, пообедали в кафешке в центре города, прошлись по набережной, постреляли в тире. Когда катались на очень страшном аттракционе, где нас переворачивало и проносило головой вниз в полуметре от земли, из меня чуть не вырвался обратно съеденный в кафе обед. Наконец около шести вечера мы сели на автовокзале в свой благоухающий бензином раздолбанный автобус. Город утомил меня обилием магазинов, аттракционов и людей. Оказывается, в Бетте я уже от этого отвыкла. Больше всего мне хотелось поскорее оказаться в поселке и позвонить Семену. Но по дороге автобус сломался, и вернулись мы почти в одиннадцать — о встрече теперь не могло быть и речи.
На другой день рано утром, только я продрала глаза, мне позвонила Надька.
— Ну что, кулёма, купила новый купальник? Или в своем поросячьем пойдешь? — с ходу начала она поддавать меня. И откуда это в людях берется столько энергии с утра?! — Не забудь презерватив на голову! — загоготала подруга так, что в трубке все зашипело.
— Что? Какой презерватив? — Я никак не могла понять, чего она от меня хочет. Мозги отказывались работать в семь утра.
— Как какой? Резиновый! Мы сегодня в басик идем. В бассейн то есть. При себе иметь купальник, шлепки, полотенце и шапочку!
— Хорошо, — пробурчала я, потягиваясь. И подумала, что купальник так и не купила…
В своей московской школе я больше всего ненавидела физкультуру. Мне было очень тяжело переключаться после Тургенева на спорт, а потом потной и измученной топать на физику. Однако в седьмом классе после ссоры одноклассник Илюша «случайно» бросил в меня мяч, да так, что я заработала сотрясение мозга. После этого моя мама-паникерша запретила мне ходить на физру. Как медик она всегда делала липовые справки, чтобы меня освобождали от ненавистного предмета И пока мои одноклассники дружно потели, прыгая через козла, физрук прикалывался надо мной: «Полина, ну займись хоть чем-нибудь! Ну хочешь, я дам тебе упражнения для беременных, чтобы ты хоть как-то спортом занималась?»
Когда нас водили в соседний лесопарк наматывать круги на лыжах, я в первый же день сломала лыжину. После этого физрук окончательно махнул на меня рукой и разрешил вообще не появляться на его уроках.
В Бетте все по-другому. Здесь нет лыж, зато есть море и бассейн. Сегодня мы, скорее всего, будем плавать именно в бассейне, потому что погода стоит не очень теплая. Да и утопленников в последнее время стало многовато, что не могло не насторожить школьное руководство.
В ходе сборов оказалось, что у меня нет шапочки. Мама всплеснула руками и скрылась в своей комнате. Через пять минут она вынесла мне старую шапку, в которой плавала в молодости. Ярко-малиновая шапочка советских времен была сделана из противной скрипучей толстой резины с приляпанной сбоку огромной розой. Даже спустя десятилетия она сохранила неприятный резиновый запах.
