Ульяна Соболева - Осколки безумия
Со мной происходили перемены, я менялась. Меня преследовал непреодолимый голод, жажда. Все звуки казались невыносимо громкими, запахи въедались в мозги. Я испытывала постоянное раздражение. Меня бесило все, начиная с включенного телевизора и заканчивая шумом пылесоса или звоном посуды на кухне. Я поссорилась с Крис. Впервые. Господи, впервые за всю мою жизнь. Я наговорила ей гадостей. Я себя не узнавала. Отец уехал в Румынию, Фэй все чаще приезжала только затем чтобы в очередной раз взять у меня кровь. Каждый день эти пробы, томографии, датчики. Я уже ненавидела всех и вся. Мне казалось я вот-вот сорвусь и я сорвалась …на Крис. Она всегда была вспыльчивой и, когда я настойчиво потребовала ее рассказать мне все, иначе я просто разнесу весь дом к чертовой матери, она повернулась ко мне и яростно бросила:
— Марианна, черт возьми, у тебя есть шанс начать жизнь с чистого листа. Так начни, зачем ты копаешься в прошлом, зачем? Все станет на свои места в свое время. Не мучь себя и нас.
— Это моя жизнь! Чертовых семь лет, когда формировалась моя личность. Их нельзя вычеркнуть, стереть, изменить. Я проснулась с разумом восемнадцатилетней девчонки, Крис. Мне двадцать пять. Я взрослая женщина. Вчера я ходила к гинекологу и знаешь что? Я не девственница. У меня были мужчины. Или один или десятки. Кто они? Что значили в моей жизни? Я ничего не помню!
— Я бы полжизни отдала, чтобы не помнить свое прошлое. Своих мужчин. Не волнуйся их не было у тебя много.
Это была как пощечина. Словно она говорила мне, что у таких как я и так мало шансов. Мне типа нечего вспоминать. Ее всегда хотели, красавицу, умницу, блондинку и РОДНУЮ ДОЧЬ…а я просто милая Маняша, которой можно сесть на голову и свесить ноги. От которой можно все скрывать, вешать лапшу на уши и манипулировать ее чувствами.
— А у тебя их было так много, что ты просто не можешь забыть из-за количества?
В этот момент я пожалела о своих словах, но было поздно. Позже я начну анализировать, когда именно я стала сжигать все мосты за собой.
— Я все равно узнаю рано или поздно.
— Узнаешь. Но не от меня, — я видела, что причинила ей боль своими словами, что от меня она такого не ожидала. Так пусть ожидают, я больше не та дурочка к которой все они привыкли.
— Почему?
— Я дала слово молчать.
Я подошла к сестре и схватила ее за плечи.
— Кому ты дала слово? Зачем?
Она сбросила мои руки и вышла из комнаты. Я была уверенна, что Крис мне этого не простит. Но в тот момент мне было все равно. Я схватила сумку и выскочила из дома как ошпаренная. Мне нужно было побыть одной, срочно поработать, отвлечься. Мне нужны была встряска, и я ее получила. Потому что едва я спустилась с порога, к ограждению подъехал черный мерседес с затемненными стеклами и ворота распахнулись, пропуская гостя вовнутрь. Сердце пропустило всего один удар, и я бросилась к своей машине.
— Торопишься, Марианна?
Как странно звучало мое имя, когда его произносил Николас Мокану. Словно даже оно несло сложную смысловую нагрузку. Ощущение, что все совсем не так просто как мне казалось раньше, превращалось в твердую уверенность.
— Да, тороплюсь. На работу.
Он засмеялся, и я невольно разозлилась.
— Почему ты смеешься?
— Потому что ты никогда там не работала, Марианна, — ответил он и у меня все внутри похолодело. Что еще он обо мне знает?
— Отец сказал…
— В тот момент он говорил все что угодно, чтобы уберечь тебя от волнений.
Что ж я готова в это поверить.
— Если ты приехал к Крис, то ее нет. Они с Габриэлем уехали…куда не сказали.
— Я приехал к тебе.
Не скажу, что я удивилась. Последнее время я удивлялась все меньше. Между мной и этим человеком что-то происходило в прошлом, и эта недосказанность висела в воздухе.
— Зачем?
— Ты ведь хочешь все вспомнить, малыш? Я могу тебе помочь.
Наверное, я должна была обрадоваться, но вместо этого по коже побежали мурашки. Потому что он совсем не похож на того кто хоть что-то в этой жизни делает бескорыстно. Он преследует иные цели. Какие? Мне почему-то не хотелось об этом знать.
— Я вспомню…не думаю, что ты можешь мне в этом помочь.
Я пошла вперед, к машине, стараясь не оборачиваться.
— Я могу отвезти тебя в те места, где ты любила бывать. Память странная штука, Марианна, она может вернуться от самого незначительного воспоминания. Я покажу тебе твое прошлое, ты ведь этого жаждешь. Ведь никто из твоей семьи не торопится дать тебе хотя бы одну зацепку. Я дам тебе тысячи, клянусь.
Я остановилась. Внутри поднималась непреодолимая волна любопытства и пугающее осознание того, что он и правда много обо мне знает. А еще его слова они были сказаны таким тоном, от которого сердце пустилось вскачь. А его «клянусь» прозвучало как заклинание.
— Последний шанс… я сейчас уеду и больше не предложу тебе быть добровольным гидом по твоему прошлому.
Я резко обернулась и увидела в его синих глазах искорку триумфа. Подлец даже не сомневался, что я соглашусь. Подошла к нему вплотную.
— Хорошо…допустим, ты такой милый и добрый, что хочешь мне помочь. Зачем это тебе?
— Нет, я не милый, Марианна, не добрый. Я такой, каким ты меня чувствуешь, и твоя интуиция тебя не обманывает.
А каким я его чувствую? Опасным. Непредсказуемым. Сексуальным. Животным.
Я посмотрела на его лицо, такое порочно красивое и на мгновение забыла о возможности вздохнуть.
— Зачем это мне? Ты не поверишь в это сейчас — но я хочу, чтобы ты вспомнила. Наверное, больше чем ты сама.
Синие глаза на секунду потемнели, и я увидела в зрачках свое отражение. Его энергия обволакивала, одурманивала. И я внезапно спросила, сама не веря в то что это возможно:
— Мы были друзьями?
В этот момент он захохотал, я даже вздрогнула от неожиданности. Его смех звучал оскорбительно, потому что он смеялся надо мной.
— Никогда, — сказал он тихо, глядя мне в глаза, проникая под кожу, — мы никогда не были с тобой друзьями.
Истинный смысл этих слов был известен ему одному. Меня же он пугал. Но я уже не могла дать задний ход. Я хотела узнать, пусть он покажет, если никто другой не хочет. У меня нет выбора.
