Яся Белая - Цветы всегда молчат
Появилась графиня Брандуэн. Она подошла и одной рукой сжала руку Ричарда, другой – ладошку Джози. Графиня была высокой, величественной, со следами ослепительной красоты, женщиной, предпочитавшей платья ранневикторианской эпохи.
– Дети мои! Как же хорошо, что вы заглянули! – восторженно проговорила она, увлекая обоих за стол.
Джози она посадила по правую руку от себя, откровенно хвастаясь ею.
– Моя милая, – громким шепотом проговорила графиня, – когда уже вы порадуете нас своим интересным положением?
Джози зарделась, сделавшись еще прекраснее, и бросила испепеляющий взгляд на Ричарда: мол, вот с него и спрашивайте. Они сидели друг напротив друга: в доме тетушки гостей мужского и женского пола всегда сажали по разные стороны стола.
Но поскольку Джози не ответила на вопрос тетушки, то к разговору тут же подключились Молли и Долли и наперебой стали нахваливать своих малышей. Джози вздохнула и призвала на помощь весь свой опыт светского общения.
Обед так и проходил за ни к чему не обязывающей беседой о милых семейных пустячках.
Подали сладкое. Возле Ричарда оказалась тарелка с печеньями, обильно осыпанными сахарной пудрой. При виде этого лакомства он чуть заметно вздрогнул. Джози всегда удивляло, что ее муж настолько не любит сладкое, даже кофе и чай всегда пьет такими, что, по ее мнению, их и в рот-то взять нельзя.
И еще одно, что она замечала всякий раз, когда они навещали кого-нибудь из его названых родственников. В большинстве своем то были милые и даже добрые люди. Правда, любили излишне поболтать и порой казались назойливыми. Но Ричард держался с родней не просто холодно-вежливо, он будто отгораживался от них незримой стеной. Старался занимать такое положение, чтобы ненароком не соприкоснуться ни с кем из них даже рукавами одежды, словно все они были поражены заразной болезнью. Замыкался в себе и отвечал, если обращались к нему, просто и односложно. Еще в самом начале их совместной жизни Джози, пораженная тем, что Ричард, дома не упускавший возможности коснуться ее, в гостях у своих начинал шарахаться и старательно избегать хоть малейшего притрагивания, спросила его, в чем дело. Он ответил, что у него есть причины недолюбливать родню и на том закрыл тему навсегда. И Джози в этом вопросе проявила удивлявшее ее саму понимание – больше не лезла и не докапывалась.
После обеда все отправились на прогулку в сад. Сад у графини Брандуэн был просто верхом совершенства. За ним ухаживали лучшие садовники и озеленители королевства. Удивительным образом в этом саду приживались даже те цветы и кустарники, которым и вовсе не свойственно расти в этих широтах. Растения в саду были подобраны таким образом, что его хозяева в любое время года могли любоваться ярким цветением.
Графиня взяла Джози под руку и сказала:
– Идемте, дитя мое, мне нужно с вами поговорить.
Джози всегда с подозрением относилась к подобным разговорам. Она вообще предпочитала не говорить по душам с людьми, которые были ей хоть чем-то неприятны.
Поэтому сейчас напряглась и выпрямила спину.
Графиня вела ее в беседку, что красовалась у фонтана на другом конце аллеи. Проходя мимо одной из клумб, Джози вдруг остановилась, пораженная одним из растений. Куст был небольшой и уже почти облетел, поэтому был хорошо виден цветок. Ярко-красный, с длинным оранжевым пестиком, будто усыпанным бусинками. Пять лепестков заворачивались подобно юбке танцовщицы фламенко. Разглядывая этот удивительный цветок, Джози почувствовала, как заколотилось сердце и краска прилила к щекам: он был прекрасен, неповторим и невероятно эротичен.
– Что это? – спросила она, завороженная дивным видением.
– Гибискус, иначе – китайская роза. Редкое растение. Крайне капризен! Так долго болел, что мы уж было выбросить его собирались. Просто удивительно, что он расцвел!
Графиня и сама была потрясена этой аномалией.
– Нравится? – поинтересовалась она, видя, как сияют глаза Джози.
– Не то слово! Никогда бы не подумала, что на свете есть вещи… настолько… настолько совершенные!
– О, дитя мое, вы еще так много не знаете о природе вещей! – проговорила графиня, увлекая ее за собой.
Джози обернулась, чтобы взглянуть в последний раз на цветок, но тут он, прямо на глазах, начал сворачиваться. Затем качнулся и упал наземь.
– Ах! – воскликнула Джози, схватившись за сердце, словно только что потеряла дорогого друга. В глазах ее стояли слезы.
– Не расстраивайтесь, дорогуша. Это нормально. Гибискус цветет всего несколько часов. Считайте, что вам еще повезло его увидеть, – графиня вздохнула и поняла, что так просто ей Джози отсюда не увести. – Знаете, а на Востоке этот цветок, – она перешла на шепот, – считают символом страстной, неприличной любви.
Джози загорелась, как давешний цветок гибискуса. И графиня таки утащила ее, погруженную в какие-то мечтания. Наконец они достигли беседки. Графиня усадила ее напротив себя и, взяв за руки, сказала самым доверительным тоном, на который только была способна:
– Детка, а теперь расскажите мне все без утайки, что у вас происходит с Ричардом?
Джози побледнела. Самые дурные ее предчувствия насчет тетушкиных намерений сбывались.
– Почему вы решили спросить? – промолвила она, отодвигаясь как можно дальше.
– Да между вами словно кошка пробежала. Уж вы мне поверьте, деточка, я такие вещи сразу же замечаю! Он чем-то обидел вас?
Как же мерзко, когда непрошеные гости лезут в твою душу за интимными подробностями. Есть в этой человеческой страсти – рыться с пристрастием в чьей-то жизни – что-то извращенное. Джози глубоко вздохнула.
– Не в этом дело, – проговорила она наконец.
– Так в чем же? – не унималась графиня. – Не бойтесь, я знаю его давно и могу вам помочь!
Джози еще помялась, смущенно комкая подол платья.
– Дело в том, – все-таки сказала она, – что вот уже третью ночь он не спит со мной.
– Чепуха, деточка! – вздохнула графиня, но тут же опомнилась и произнесла: – Вы сказали – третью! И это вас уже так беспокоит? Разве раньше вы спали вместе чаще?
– Вообще-то, – Джози бесила эта перечница, что с каким-то маниакальным наслаждением препарировала сейчас ее душу, – мы спим вместе каждую ночь, с самого дня свадьбы! И всякий раз, разумеется, если у меня нет месячных недомоганий, занимаемся любовью!
– И вы так спокойно об этом говорите!
– Я говорю об этом совсем не спокойно, как вы могли заметить! – Джози была не на шутку зла.
– Возможно ли, чтобы он настолько растлил вас! – вплеснула руками графиня. – С самого детства он был порочным и невоздержанным в проявлении эмоций! И сколько ни бился его почтенный приемный отец, этот мальчишка так и оставался гадким дикарем с повадками уличного попрошайки!
