Нэнси Хольдер - Ведьма
«Наверное, у меня нервный срыв. Хорошо бы некоторое время ничего не ощущать, забыть о всем и прикинуться овощем. Стоит попробовать!»
Дорога, усаженная деревьями, вела через красивые старые районы, напоминавшие Холли о доме. Начался ливень. Девушка задремала, и ее разбудил голос Мари Клер:
— Милая, как ты себя чувствуешь? Мы у дома.
Холли глубоко вздохнула, и устало выбралась из машины. Тетушка поспешно поднялась на веранду и открыла дверь.
— Девочки, мы приехали! Встречайте сестру! — провозгласила Мари Клер.
Холли прошла вслед за тетей в прелестный холл в викторианском стиле; белые деревянные панели на стенах и белый мраморный пол напоминали интерьер кафе-мороженого. Холли едва не сказала об этом тете, но вряд ли Мари Клер оценила бы подобный комплимент по достоинству.
В воздухе стоял густой запах дыма.
— Николь, — позвала Мари Клер, — Холли приехала.
— Я слышу, — донеслось с дивана.
Им навстречу поднялась невероятно красивая девушка. Холли с болью в сердце заметила, что цветом глаз и кожи Николь напоминала своего погибшего дядю, Дэниела. Черные кудри, собранные на макушке в тугой пучок, волнами рассыпались по плечам. На идеальном овале лица выделялись густые четкие брови. Как и Мари Клер, Николь злоупотребляла косметикой: глаза были сильно подведены, длинные ресницы казались накладными, на губах алела яркая помада. Черные джинсы и облегающая красная майка с черно-серебристой вышивкой подчеркивали превосходную фигуру. Девушка оценивающе взглянула на потрепанные джинсы и свободную блузу Холли и сказала:
— Привет, меня зовут Николь.
— Привет, — разочарованно ответила Холли.
Она сама не знала, чего ждала, но уж точно не такого безразличия.
— Долетели хорошо, — сообщила Мари Клер, — только в конце полета потряхивало. Турбулентность. А где твоя сестра?
Откуда-то сверху донеслось взволнованное:
— Холли приехала?!
По лестнице зашлепали босые ноги, и через пару секунд появилась вторая девушка, полная противоположность своей эффектной сестре: короткие русые волосы, приятные черты лица, на носу — россыпь веснушек и никакого макияжа. Она радостно улыбалась, сжимая в руках крошечного белого котенка с ярко-голубыми глазами. Ее наряд состоял из темно-синей футболки и клетчатых пижамных штанов.
— А вот и Аманда, — представила Мари Клер.
— Привет! — Аманда крепко обняла Холли. — Я так рада, что ты приехала! Как долетели?
— Холли почти всю дорогу проспала, — с улыбкой ответила Мари Клер и вновь обратилась Николь: — Кто-нибудь звонил?
Та кивнула.
— Список в кухне, возле телефона.
Аманда почесала котенка за ушами и протянула его Холли.
— Вот, держи. Добро пожаловать в Сиэтл. У нас у всех есть кошки — и у меня, и у Николь. Это девочка.
Холли взяла котенка на руки. Крошечное пушистое создание почти ничего не весило.
— Ее зовут Баст, — сказала Николь. — Я сама придумала имя.
— Как у египетской богини, покровительницы кошек, — добавила Аманда. — Ты сможешь рассказывать ей все свои секреты.
— Она же глухая! — хихикнула Николь.
— Ничего, Холли она услышит, — ответила Аманда, улыбаясь.
— Спасибо.
Холли прижала котенка к груди, и Баст сразу заурчала.
— Я провожу тебя в гостевую спальню, — предложила Аманда.
Николь осталась внизу.
Длинный коридор, оклеенный серо-белыми обоями, выглядел намного элегантнее, чем интерьер кафе-мороженого на первом этаже. Холли цокала каблуками по мраморному полу, а Баст продолжала мурлыкать у нее на руках. Они свернули направо и поднялись по белой деревянной лестнице.
— Когда-то давно это называлось черной лестницей, ею пользовалась прислуга, — едва заметно улыбаясь, прокомментировала Аманда. — Слуг мы не держим, а вот привидения в нашем особняке водятся. По крайней мере, так говорят.
— Да, большой у вас дом! — воскликнула Xолли, сворачивая с лестничной площадки в коридор второго этажа.
— Мама его расширяла. Знаешь Майкла Деверо? Знаменитый архитектор, все здесь проектировал. Наш дом даже снимали для журналов.
Аманда остановилась у дубовой двери, украшенной резным барельефом в виде розы, и повернула бронзовую ручку.
— Вот, прошу! Твоя комната.
Спальня поражала белизной: белые кружевные занавески на окнах, белое покрывало и белый полог на кровати, белая плетеная мебель, белый ковер на белом полу. На прикроватном столике белой фарфоровой вазе алела роза — единственное цветовое пятно в белоснежном интерьере,
— М-да, белого котенка здесь будет сложно отыскать, — заметила Холли.
Аманда одобрительно усмехнулась, забралась в плетеное кресло и прижала к груди декоративную белую подушечку.
— Папа принесет твои вещи… Ты к нам надолго?
— Не знаю, — ответила Холли. — Я… я хотела бы доучиться дома…
Ее голос прервался, горло перехватило.
Аманда понимающе покачала головой.
— Да, такое несчастье! Для нас это была полная неожиданность… Мама со своим братом целую вечность не общалась, я и забыла, что у нас есть дядя.
В дверях появилась Мари Клер.
— Вы уже устроились? Отлично! Молодец, доченька! Слушай, я отвезу Николь на репетицию и скоро вернусь. Справитесь без меня?
— Справимся, — со вздохом ответила Аманда, снимая с подушки несуществующие пылинки.
— А по дороге я зайду в магазин, чтобы два раза не ездить. — Мари Клер слегка покраснела. — Тебе что-нибудь нужно?
— Не-а… — Аманда взглянула на Холли и спросила: — А тебе?
— Она же только приехала, — натянуто рассмеялась Мари Клер и поднесла палец к уголку губ поправляя помаду. — Не скучайте без меня.
— Не будем, — ответила Аманда.
Холли не поняла, в шутку это было сказано или всерьез.
Мари Клер скорчила обиженную гримаску, окинула взглядом спальню и заметила красную розу.
— Это ты принесла, Аманда? Очень мило, — небрежно обронила тетушка и вышла из комнаты.
— Что принесла? — недоуменно переспросила Аманда. — О чем это она?
— Может, о розе? — предположила Холли. — На тумбочке.
— А, наверное, это папа постарался… Вполне в его духе, он очень внимательный.
— Что у Николь за репетиция? — поинтересовалась Холли.
— Драмкружок в летней школе, — небрежно ответила Аманда, снова принимаясь за подушку. — Моя сестра — актриса. Мама тоже в юности увлекалась театром, так что…
Холли, единственный ребенок в семье, никогда ни с кем не делила родительскую любовь, но постепенно начала понимать, в чем дело: Николь — любимица матери, и Аманда это знает. Наверное, очень больно, если сестру — твою родную сестру — любят больше.
