Ольга Грибова - Охотник на вампиров. Пропасть
Я почти выбежала из кабинета, так что Дитрих еле поспел за мной. За спиной слышались приглушенные звуки возни и стоны умирающего ребенка.
Глава 7. Наказание
В подвале было холодно и сыро. Дитрих запер меня в одной из комнат, специально предназначенных для того, чтобы держать в заключении вампира. Междоусобицы в нашем мире не редкость. Их главная причина — борьба за территорию или за власть. Например, Николай погиб, бросив вызов Грэгори. Он посчитал себя достаточно сильным, чтобы занять его место и, конечно, ошибся. Кроме тюрьмы для вампиров, в подвале был своего рода погреб для хранения редких вин, только вместо бутылок здесь находились люди. Как правило, недолго.
В целом это место чем-то напоминало катакомбы под домом Глеба, но думаю, все тюремные камеры похожи между собой. Окна здесь отсутствовали, и это меня порадовало. Кроме прибитой к стене небольшой деревянной койки в комнате ничего не было. Дверь заменяла решетка, через которую была видна лишь противоположная пустая камера да часть темного коридора.
Вероятно, у моих родственников были относительно меня особые планы. Как я поняла из слов Сибиллы, они не собирались сдаваться и так просто оставить меня в покое. Все, что им требовалось — набраться терпения и подождать, пока я проголодаюсь настолько, что не смогу себя сдерживать. И тогда победа будет на их стороне, потому что в таком состоянии я способна убить даже младенца, не испытывая при этом никаких мук совести.
Подобная перспектива пугала меня, но побег из камеры казался невозможным. Решетки сделаны из специального укрепленного сплава, сломать который не под силу даже такому как Грэгори. Я была на грани отчаяния. Хорошо еще, что Сибилла дала мне выпить бокал крови, иначе я бы убила того мальчика в кабинете. Думаю, она напоила меня кровью без ведома Грэга, но это ничем не могло мне помочь. Я еще ни разу не видела, чтобы они ссорились. Грэгори бы все равно простил бы ей эту оплошность, которая в сущности ничего не меняла.
Я оказалась в тупиковом положении, и рядом не было никого, кто мог бы мне помочь. В происходящем имелся только один плюс: моя голова сейчас была настолько занята проблемами выживания, что у меня не оставалось времени думать о Владе. Хотя, конечно, мысли о нем всегда присутствовали где-то на грани сознания, и боль от его потери не стала меньше.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем как ко мне явился первый посетитель. Само собой, это была Сибилла. В руках она несла ворох постельных принадлежностей, полностью скрывавший её лицо. Но ей совсем не обязательно видеть дорогу, чтобы не оступиться; как и все мы, она больше доверяла своим инстинктам, чем зрению.
Её сопровождал вампир, которого я видела у дверей своей комнаты. Это был огромный качок с суровым лицом. Заглянув в его лишенные выражения глаза, я сразу отбросила мысль о немедленной попытке побега. Он открыл дверь, и Сибилла прошла внутрь камеры, положила одеяла и подушки на мою новую кровать и повернулась ко мне.
— Прости, солнышко, здесь не очень-то уютно, — посетовала она. — Но все изменится, как только ты примешь верное решение, — она потрепала меня по щеке. — А пока это все, что я могу для тебя сделать. Будь паинькой и не зли Грэгори больше. Это может плохо для тебя кончиться, — предостерегла она, прежде чем снова оставить меня в одиночестве.
Я взглянула на атласное белое белье, которое принесла Сибилла. Оно настолько не вязалось с окружающим, что я не смогла сдержать улыбку. Что ж, по крайней мере, спать я буду, как королева. Я застелила кровать, легла прямо поверх мягкого пухового одеяла и постаралась расслабиться. Мне следовало беречь силы, уже сейчас они были на исходе. Я чувствовала себя вялой и больной. Это очень похоже на слабость, которую испытывают люди во время серьезной простуды или гриппа.
Мои мысли то и дело возвращались к мальчику, которого я видела в кабинете. А точнее, к тонкой венке, которая билась на его шее. Мое воображение рисовало мне, как я погружаю клыки в мягкую кожу, и горячие капли крови стекают мне на язык. Зрение изменилось само по себе, без всяких усилий с моей стороны. Я поняла — мне срочно следует сосредоточиться на чем-то другом, иначе я не выдержу в этой камере и дня.
Как хорошо, что Влад не может сейчас меня видеть! Ему было бы противно даже смотреть в мою сторону. Теперь я начала думать, что его отъезд был очень правильным решением. Страшно представить, что случилось бы с ним и его близкими, если бы их застал Грэгори. Я бы никогда не простила себе их гибели. Но они живы, так что можно сказать, что все сложилось удачно. Грэгори мог сколько угодно отрицать существование судьбы, но теперь я была почти уверена в её существовании, пусть даже Грэг, по его собственным словам, является её частью. Я готова с этим примириться, ведь если бы не он, я бы никогда не встретила Влада.
Мысли ушли в сторону от воспоминаний о подростке, и мне сразу стало легче. Я задремала, когда услышала шаги следующего визитера. Я сразу узнала порхающую походку Лидии. Каблучки её туфель стучали по бетонному полуподвала, отдаваясь эхом во всех его уголках.
Когда она возникла передо мной, я даже не потрудилась встать со своего ложа, а лишь приподнялась на локтях, чтобы её видеть. Я никогда особо не симпатизировала ей, впрочем, как и она мне. Лидия была способна на безграничную любовь только к одному существу в этом мире — к самой себе, а я, видите ли, не выказывала должного восхищения её красотой. Но между нами не было и разногласий: у нас слишком разные интересы, чтобы мы могли что-то не поделить.
— Ужасно выглядишь, — с порога заявила она. Я заметила в её глазах осуждение. — Стоит ли так изводить себя? Что ты стремишься ему доказать?
— Абсолютно ничего. Я просто хочу жить по своим правилам, — постаралась я объяснить свою позицию.
— Знала бы ты, какой переполох здесь вызвал твой побег. Ты всегда была его любимицей, — она возмущенно фыркнула. — Я до сих пор не могу понять, почему.
Я посмотрела на себя с её точки зрения: невысокий рост, самая младшая по возрасту (причем и как человек, и как вампир), тело не успело до конца сформироваться. Я подозревала, что, будь у меня шанс еще подрасти, моя грудь выросла бы, а бедра округлились, но у меня навсегда осталась фигура девочки-подростка. А еще у меня немного вздернутый нос, и губы чуть крупнее, чем следует. Даже после превращения в вампира я всего лишь бледная тень по сравнению с Лидией. Естественно, я для неё и выеденного яйца не стою, ведь в её мире критерием значимости служила только внешность. И все же Влад считал меня красивой, а для меня он — самый главный судья.
