Юлия Авдеева - Реквием по мечте
Лесандрин бодрым шагом вышла к озеру.
— Тоже мне, рыбка золотая! — буркнула она под нос. Владимир плескался в озере, словно дитя малое. Хотя спутать его с ребенком было весьма проблематично. Широк в плечах, с развитой мускулатурой… Волосы мокрыми змейками облепили шею мужчины. Он вынырнул и залюбовался закатом. А Леся улучила момент посмотреть на то, как смотрится татуированный тигр на его спине. Надо признать — шикарно.
— Ты долго еще собираешься плескаться? — крикнула она.
Владимир обернулся и широко улыбнулся:
— Так присоединяйся, Лесь!
— Если я присоединюсь, то потом Вас отсоединять замучаюсь, льер капитан. Советую выходить быстрее из воды, не то от вашего ужина останутся рожки да ножки.
«Похоже, Самойлов обиделся, — размышляла Лесандрин, решив отыскать другое местечко, чтоб искупаться. Ну не ждать же ей его, в самом деле, пока он намоется и наплескается! — Подумаешь, вещи без присмотра оставила. Так их никто и не возьмет. Готова спорить на что угодно, что Самойлов уже бежит к месту ночевки в поисках чего-нибудь пожевать».
Выбрав приглянувшееся местечко, девушка быстро разделась и ступила в прохладную воду. Какое же это блаженство!
Прошло не меньше получаса, когда девушка волевым усилием заставила себя выйти из воды. Начинало смеркаться, и Лесандрин наскоро вытерлась и надела чистую одежду. Зубы выбивали веселенький ритм. Решив, что лучше погодить со стиркой, она направилась к месту ночевки.
Полянка встретила девушку ласковым теплом потрескивающего костра и грозным Владимиром.
— Знаю. Я знаю все, что вы мне хотите сказать, капитан. Вещи оставила, ушла в неизвестном направлении, но позвольте заметить, что купались вы не в пример дольше моего, — Лесандрин выставила вперед руку в жесте, призывающем Самойлова помолчать, пока она не выскажется.
Владимир сидел у костра и наслаждался теплом. Чуть поодаль девушка заметила приготовленные «постели». Нехилую же работу он провел за это время. Развел костер, веток наломал, уложил на них одеяла, чтоб спалось с комфортом. Не к добру.
— Садись лучше, погрейся, — произнес он, решив сменить гнев на милость, — вон, зубы как лязгают, мне и тут слышно.
Девушка решила, что ситуация не из тех, когда можно повыделываться и уселась у костра, на расстеленный Самойловым плащ.
Они были рядом, на расстоянии вытянутой руки. Молчали. Владимир вытащил из сумки флягу, сделал небольшой глоток и протянул ее девушке
— Хочешь? У меня тут Аттаринское вино есть. Некрепкое, но для согрева самое то.
— Точно вино?
— Точно. Спаивать и соблазнять тебя насильно в мои планы не входит, — недовольно пробурчал Самойлов.
— Не хотелось бы мне знать о твоих планах относительно моей скромной персоны.
Лесандрин взяла из рук Владимира фляжку, невольно коснувшись его руки. Тело кинуло в жар.
«Да когда же я отучусь так реагировать на этого человека?!» — разозлилась она и сделала большой глоток из фляги. Внутренности приятно обожгло. Действительно — самый лучший способ согреться.
Тишина вернулась. Вокруг шумел лес, но они молчали, не зная, что дальше делать и о чем говорить.
— И долго ты будешь меня капитаном величать? — тихо спросил Владимир, первым решившись прервать паузу, мимоходом отбирая у Леси флягу.
— А почему бы и нет? Ты — капитан, я — служу в твоем отряде. По-моему все верно.
— Ты злишься на меня. До сих пор.
— Надо же, какая поразительная проницательность! — Лесандрин передернула плечами. Не нравилось ей направление их разговора. Очень.
— Я знаю, я обидел тебя. Но, в тот момент, мне казалось, что так будет лучше… — Владимир выглядел растерянным и это обескураживало. Он смотрел на пламя костра, слегка наклонив голову к плечу. — Я не думал, что будет так… больно.
— Ты сделал так, как было лучше для тебя, Владимир. И я не верю в то, что тебе было больно. Так что не стоит продолжать этот разговор.
— А мне и не было больно. Тогда. Я хотел тебя видеть, я хотел знать, что с тобой, но убедил себя в том, что мы не можем быть вместе. Мне больно сейчас… И не от того, что ты изменилась или стала лучше, ты всегда была прекрасна, я не отрицаю этого. Просто я тебя потерял из-за собственной глупости и теперь не знаю, смогу ли вернуть… — Владимир посмотрел на Лесандрин и их взгляды встретились.
Прекрасные омуты глаз цвета прелой листвы. Как же она любила их, как же она тонула в них…
— Потерянного не вернешь, разбитого не склеишь, Владимир. — Лесандрин опустила взгляд, изучая землю под ногами, — и хватит рассуждать о том, что было.
— Но, я…
Леся вскочила на ноги и отошла от костра.
— Ложись спать Владимир, — сказала она, поправляя одеяло на своем лежаке. За спиной отчетливо раздались шаги. Девушка обернулась и попала в руки Самойлова. Он прижался губами к ее губам… и мир вокруг перестал существовать. А она-то, дура, надеялась, что успела забыть, как это — терять себя.
Разум очнулся как всегда не вовремя. И отдельно от составляющих. Тело еще находилось в блаженном состоянии неги, а его голос и уязвленная четыре года назад гордость твердили о том, что она опять совершает глупость. Споры с самой собой ни к чему не приводили. Мягкие настойчивые губы сводили с ума. Упругая кожа под руками приводила в трепет и ноги непроизвольно подкашивались.
Разум настойчиво верещал о том, что еще пару минут подобной расхлябанности с ее стороны, и сценарий повторится с точностью до секунды. Аргументов против не нашлось, потому как все остальные чувства в этот момент были заняты. Было занято и сердце. Первоочередной его задачей было не выскочить из груди. А все остальное потом.
Лесандрин сражалась с собой полминуты, но благоразумие взяло верх над желанием. Она нашла в себе силы попытаться отодвинуться от Владимира. Естественно, ей это не удалось, но он зарылся лицом в ее волосы, и девушка попыталась утихомирить расшалившийся организм.
— Где твои крылья, которые нравились мне, Ангел? — прошептал он.
— Купировала за ненадобностью, — Леся хотела сказать это гордо, с высоко поднятой головой, но получился только интимный полушепот. Чтобы придать своему голосу нормальное звучание, девушка прочистила горло. — И вообще, нравятся крылья — целуйся с голубями! — к чему она это сказала — сама не поняла.
Плечи Владимира стали подрагивать. Он пытался сдержать смех, но получалось это слабо. А если учесть тот факт, что Лесандрин он держал крепко, то девушка тряслась вместе с ним.
— И чего смеемся? — поинтересовалась она.
— Представил ситуацию. А что? Поцелуи с голубями очень даже экзотично. Будешь моей голубкой? — Он слегка ослабил хватку и заглянул ей в глаза. Любимый прием, надо отметить. Чуть что — сразу в глазки заглядывает.
