Хозяйка забытой усадьбы (СИ) - Воронцова Александра
– У вас золотые руки, леди, – признал гильдиец, когда ужин закончился, и Марсия заварила чай. – Поверьте, я могу позволить себе любую дорогую ресторацию, но так вкусно я не ел уже давно. Пожалуй, что лет пять назад в последний раз. Кстати, здесь в Фортлезасе. Жаль, что теперь то место закрыто.
– Домашняя еда всегда приятнее, – порозовела я от удовольствия.
– Даже если вы не умеет готовить ничего кроме этого, примите мои комплименты. Уже совсем стемнело, я вынужден вас оставить. Прошу вас, не будьте беспечны. Форталезас в последние годы – очень тихий город, но что-то затевается.
– Мы будем осторожны, – заверила я Корбу.
Определенно, если мы сегодня не найдем ключи, завтра же позову мастера сменить все замки.
– Я могу вам чем-то помочь? – на прощание спросил наемник.
– Пожалуй. Если вас не затруднит передать послание в префектуру. Я сейчас напишу.
– Разумеется. Если не секрет, о чем письмо?
– У меня послезавтра экзамен по безопасному поведению в городе… – я прекрасно понимала удивленные глаза гильдийца. – Так вот Фабио обещал мне помочь с изучением…
– Секретарь наместника? – переспросил Корбу. – Хороший парень. По крайней мере, был таковым раньше.
– В отличие от самого наместника, – поджала я губы, передавая наемнику записку. – Отчего-то я уверена, что не сдам ему этот экзамен.
– Не переживайте, леди, – усмехнулся гильдиец. – Если все так, как я думаю, послезавтра Сангриено будет совсем не до вас.
Глава 17. Странности продолжаются
Естественно, мне тут же стало интересно, а что такого случится послезавтра, но Корбу напустил на себя столько таинственности, что я тут же сообразила: он имеет непосредственное отношение к грядущим событиям.
Я постреляла глазами в Марсию.
– Я провожу, – тут же поняла меня она.
Пока горничная пытала наемника, я, изнывая от любопытства, взялась за тесто.
Развела в воде опару, добавила чайную ложечку меда, посолила и стала добавлять муку. Много вошло, это не круассаны какие-то. Их выпечь любой сможет. А вот хлеб…
Такой простой продукт, а капризный.
Тут нужно вложить терпение и любовь.
Вымешивая, погружая пальцы в липкую массу, предвкушала, как отрежу от еще теплого каравая толстый плотный кусок и вдохну аромат свежего хлеба.
Однако же долго Марсия терзала своего гильдийца. Я уже убрала тесто, чтобы подросло и поднялось, а ее все не было.
– Ну что? – вцепилась я в немного растрепанную горничную с подозрительно красными губами, как только она вернулась ко мне. – Узнала что-нибудь?
– Молчит, стервец! – возмутилась она. – Только и сказал, чтобы мы в горы не совались.
Я растерянно похлопала ресницами.
Это какого же наемник о нас мнения, что решил, будто мы с Марсией первым делом рванем в горы. Что нам там делать?
Покопавшись в памяти, я вспомнила, что по хребту проходит граница с Империей, а дальше Лидвания делит Побережье с Королевством. Ни мне, ни Марсии там делать нечего. Даже эдельвейсы собирать еще рано, но вряд ли меня одолеет такая блажь.
И что же там в горах произойдет? И не имеет ли это отношение к тому, что «что-то затевается»?
Мы с Марсией, посопев, пришли к выводу, что гильдиец – нехороший человек.
Нельзя так поступать с хрупкими женщинами.
Я чуть половник не погнула с расстройства.
Придется доить соседей на сплетни, а я с ними пока не знакома. Первый, с кем я собиралась побеседовать, – старик Горганз, и что-то я сомневалась, что рунист – находка для сплетника. Люди этой профессии, как никто, умели держать язык за зубами.
Пока тесто бродило, мы предприняли последнюю попытку найти ключи от усадьбы и потерпели неудачу. И если на ночь мы смогли запереться при помощи швабры, метлы и простейшего бытового заклинания, то вот для той таинственной двери в погребе ключ нужен был все равно.
С запозданием сообразила, что, возможно, у гильдийца были какие-то отмычки, но не бежать же за ним в ночь, тем более что я не знала куда. Этот комендантский час еще…
И все же. Очень любопытно.
Однако я была вынуждена смириться.
Временно, конечно.
А пока я достала рыхлое выбродившее тесто, покрывшееся пузырьками, мокрыми руками сформировала каравай и присыпала жареными семечками. На доске для выпечки, оставленный на расстойку, он уже выглядел умопомрачительно. Почти парадно.
Я была окончательно и бесповоротно сыта, но не могла дождаться, когда же он будет готов.
Марсия тоже крутилась рядом. Пока мы суетились на кухне, где жарила печка, было тепло, но в остальной части дома было все еще неуютно. Ночи в Северной провинции действительно были холодными в это время года.
А еще я наконец почувствовала себя бесконечно усталой.
Префектура, конь, уборка, стража – как-то слишком много для одного дня.
И стоило мне достать горячий свежий хлеб из печи, как я поняла, что больше сил нет ни на что. Повздыхав над завернутым в чистую льняную салфетку хлебом, я отправилась спать. Только вот, переодевшись ко сну и забравшись в холодную постель, я осознала, что не могу сомкнуть глаз.
В дороге все мои мысли были заняты только побегом и опасениями, что меня все-таки настигнут, а теперь… я пыталась разобраться, чем же заслужила такую ненависть сестры. Она ведь была готова погубить меня. И необходимость со мной договариваться ее лишь злила. Иза предпочла бы от меня просто избавиться. Ей было абсолютно наплевать на «Забытую усадьбу». В отличие от ее мужа, которому она хотела угодить.
Приехав в Форталезас и увидев дом собственными глазами, я решительно не понимала, за каким Проклятым он нужен Грегори. Дантесоль мог купить десяток подобных и не обеднел бы. Почему именно этот?
Вот и наместник им интересовался.
При воспоминании о Сангриено мной овладели смешанные чувства. Ненависть и презрение никуда не делись, но образ, нарисованный мной у себя в воображении, не имел ничего общего с настоящим лордом-герцогом. Хотя нужно было признать, что все равно его душкой не назовешь.
Он слишком много себе позволял.
И слишком много создавал проблем той, от кого отказался.
Сангриено, конечно, не в курсе, кто я на самом деле, но это его ни капли не оправдывало. Как бы то ни было я убедилась, что он бесчувственный и неприятный человек.
Я ворочалась и ворочалась, хотя было уже далеко за полночь. Еще и беспокойство из-за того, что дом толком не заперт, заставляло меня постоянно прислушиваться и дергаться от каждого звука.
Нужно было позвать Марсию ночевать вместе со мной. Уж слишком жутко. Я довела себя до того, что с улицы мне стал слышаться шорох гравия дорожки.
Я почти успешно уговорила себя, что это всего лишь ветер за окном гоняет прошлогодние листья, но тихий стук, раздавшийся в тишине, ветром объяснить было нельзя.
А затем, к моему ужасу, похолодел браслет на запястье, к которому я привязала своеобразную магсигналку от тех заклинаний, что навесила на метлу и швабру.
Сработало то, что крепилось к метле. Стало быть, кто-то попытался проникнуть в дом через черный ход.
Мне сделалось не по себе. Во рту мгновенно пересохло.
Я прикидывала, что смогу использовать для самообороны, но похоже мое заклятье отпугнуло незваного гостя. Судя по реакции браслета, кто-то ненастойчиво попробовал открыть дверь, а, получив не слишком серьезный отпор, передумал.
Странно. Все это было очень странно.
Я подкралась к окну, но не увидела ничего подозрительного.
Если бы не браслет, я бы решила, что мне послышалось.
Какой уж тут сон!
Я почти до самого утра караулила у окна и провалилась в забытье, только когда забрезжил рассвет.
Марсия разбудила меня и подтвердила, что ночью тоже слышала шум.
То есть списать на разыгравшееся воображение не получится.
В довершение всего, обойдя дом при свете дня, мы обнаружили следы сапог на засохшей клумбе под кухонным окном и клочок ткани, зацепившийся за куст возле черного хода.
