Дьявол, я пришла договориться! (СИ) - Ночка Аркадия

Глава 19. РАЖ И ПАТРУЛЬ

‒ Салют, ‒ ошарашено отзываюсь я.

Наверное, от нас ждут оваций. Или поощрительных воплей?

На всякий случай хлопаю в ладоши и выдаю скромное «юху!» Тем более что Марти по-прежнему стоит в той же позе, – руки вытянуты в стороны, голова закидана назад, а не спрятанная под солнечными очками часть лица пронизана одухотворенностью. И, кажется, он и правда ждет аплодисментов.

‒ Благодарю. – Парень прижимает ладонь к груди напротив сердца и кланяется. – Марти доволен.

‒ А Марти многогранен, да? – не удерживаюсь я от любопытства, имея в виду его занятную манеру говорить о себе в третьем лице.

‒ Чудовищно многогранен, ‒ подтверждает он, сверкая белозубой улыбкой. – А еще талантлив, искрометен, непредсказуем и до мерзости обаятелен.

‒ А главное, скромен, ‒ подхватываю цепочку из разноплановых восхвалений.

‒ Грань, содержащая скромность, малость пошатывается, ‒ честно признается Марти.

Все это время он ни секунды не стоит спокойно, меняя позы так, будто вознамерился сделать идеальное фото для обложки хитового музыкального альбома.

‒ Марти – связной Патруля, ‒ сухо поясняет Эрий, слегка разбавляя нашу странноватую беседу.

Выражение лица котика – один сплошной фэйс для покера. Эмоций нуль. Предполагаю, что приветствие Марти его не впечатлило потому, что подобную феерию он наблюдает каждый день. Раз они коллеги и занимаются всякими… рейдами.

‒ Связной? – Пестрый парнишка досадливо цокает языком и клонится в сторону, крепко обнимая себя руками. – Предпочитаю, чтобы меня называли оператором. Или системным администратором. Или Великим Умом небесной сетевой паутины.

Пока я заключаю, что Марти-блестяшка умеет изъясняться и от первого лица, замечаю на себе тяжелый взгляд. И тяжесть его столь выразительна, что в нем без труда читается посыл – этакое недвусмысленное предложение самостоятельно шандарахнуть себя об стену.

На валуне метрах в десяти от нас примостилась бабуся. Если бы возраст считался по количеству морщин, как у деревьев по годичным кольцам, то эта дама насчитывала бы за плечами не меньше пары тысяч счастливых годков. И это только с учетом лица. Образ изюма на ее фоне попросту меркнет.

На ней что-то вроде формы для летчиков мглисто-болотного цвета, состоящей из дутых брюк и кожаной куртки. Белесые волосы, уложенные в объемную прическу, притиснуты сверху шлемофоном, на который натянуты крупные гогглы с розовыми стеклами.

Изюмистая бабуся смотрит на меня исподлобья, по-бычьи, будто я уже преодолела треть больничного коридора ползком и теперь нацеливаюсь проскочить к терапевту без номерка и без очереди.

Марти прослеживает мой взгляд и с гордостью сообщает:

‒ Это Фая. Правда, прелесть?

Такая прелесть, по-моему, запросто может котенка задушить. Или прихлопнуть дикого хряка. А возможно, и медведя завалить.

‒ Не обращай внимания, что у нее бровки домиком, ‒ советует мне Марти. – На самом деле она добрая. Раньше работала акушером-гинекологом.

Да уж, такая мадама разок посмотрит, и тужиться лишний раз не придется.

‒ Добрый день. – Профессионально улыбаюсь.

За время работы в конторе Григория мне довелось иметь дело с разным контингентом. Так что меня глубокомысленными «зырками» не сломить.

Фая в ответ продолжает мрачно пялиться на меня. Ничего, отказ в общении я как-нибудь переживу.

‒ Прошу за мной. – Марти, пританцовывая, направляется прямиком к валуну с тысячелетней акушеркой Фаей.

Оглядываюсь, чтобы получить одобрение от котика. Или хоть какой-нибудь знак. Но тот уже сам следует за пестрым парнишкой. Еще секунду мнусь на месте, бросаю беглый взгляд на Джу, боязливо втягивающего голову в плечи, и быстрым шагом нагоняю Эрия.

За мной раздается еле слышный топот. Джу явно не хочет оставаться один.

Обходим валун, и тут где-то впереди раздается шуршание. Я вытягиваю шею, чтобы из-за плеча котика разглядеть источник шума. До лучшей точки обзора первым добирается Марти. Он резко притормаживает, театрально взмахивает руками и восклицает:

‒ Кнопа! Ну чего ты опять делаешь? Прекращай уже гонять лысого!

Моя челюсть непроизвольно ползет вниз. С фантазией, господа и дамы, у меня проблем нет, так что живописные картинки выныривают в голове одна за другой. А буйство воображения у меня сдобрено еще и богатым опытом работы в магазине товаров для взрослых. В общем, картинки в голове рисуются, пардон, сочные…

Над каменным выступом появляется маленькая голова. Малюсенькие пальчики ложатся на каменную поверхность, а сверху ютится острый подбородок. Большущие глаза оттенка свежего салата выделяются на бледном лице, как блюдца из зеленого стекла на фоне дна водоема с чистейшей прозрачной водой. Локоны мальчишки похожи на скопище пушистых цыплячьих перышек, приплюснутых таким же, как у Фаи, шлемофоном – только в более миниатюрной вариации. Ребенок – по виду, лет пять-шесть, ‒ приподнимается на руках, и на обозрение выставляется джинсовый комбинезон цвета красных кораллов.

‒ Это Кнопа. – Марти небрежно хлопает ладонью по макушке мелкого.

Тот в знак приветствия приподнимает раскрытую ладошку, поджимает губы и в таком виде пытается улыбнуться. Получается настолько забавно, что я и сама едва удерживаюсь от улыбки.

Внезапно за Марти и Кнопой вырастает живая гора.

Двухметровый мужик щеголяет приплюснутым носом, ‒ скорее всего, некогда поломанным, а затем неправильно сросшимся, ‒ колючими глазками и блестящей лысиной. Могучее тело обтягивает белая майка, мышцы на руках напоминают сдавленные воздушные шары. Образ дополняют камуфляжные брюки с объемными карманами, черные берцы и лента, проходящая через левое плечо, с множеством креплений, удерживающих с десяток непонятных штукенций разных форм и размеров. Их я идентифицировать не могу, но интуиция подсказывает, что каждая из них громко шумит и способна много чего раздолбать.

А Марти уже вошел в раж.

‒ Это Свэн. – Он хлопает пальцами по мускулистой груди лысого мужика. – Наша маленькая шницелька.

Задираю голову, чтобы узреть крайнюю точку роста громилы.

По моему сугубо необъективному мнению, это не шницелька.

А целое шницелище!!

‒ Здрасте. ‒ Отчего-то я сиплю.

Джу от меня тоже далеко не отходит и испугано булькает что-то нечленораздельное, но крайне приветливое.

‒ Чаще мы зовем его Колибри, ‒ добавляет Марти, едва не сияя от восторга.

Точно. Наименование малюсенькой птички как нельзя лучше подходит огроменному парню с такими же громадными лапищами.

Думаете, я делюсь своим драгоценным мнением с окружающими? Как бы ни так!

Кнопа, наклоняющий голову то к одному плечу, то к другому, словно так удобнее меня рассматривать, издает звонкий смешок и полностью выпрыгивает из-за выступа.

Жух!

Маленькая ножка взмывает ввысь, и белая сандалька, усыпанная узорами из ромашек, летит в сторону. Мы с Джу как раз озадаченно провожаем взглядами обувку, когда Колибри-Свэн вдруг принимается активно шевелиться. Утробно вздохнув, мужчина расправляет плечи, скрипит мускулами и топает за сандалькой в середину зала.

‒ В этом весь Кнопа, ‒ хмыкает Марти. – Он обожает гонять лысого.

‒ Оу, ‒ понимающе выдыхаю я, смущенно рассматривая гладенькую черепушку Колибри.

Вот оно как… А у меня, получается, опять мысли не туда ускакали.

Ох уж эта Мила, ай-яй-яй. С другой стороны, ну эту милую Милу!

Вы видели этот ангельский патруль?!! Обалдеть же!..

Глава 20. СЛУЧАЙНОСТЬ И БАЛАНС

Хакер в шоуменском прикиде. Бабуся, взглядом давящая селезенки. Малолетка с наклонностями латентного эксплуататора. Громила с гранатами, базукой, предположительно нежной душой и хрупким внутренним миром.