Грёзы и чернила (СИ) - Моро Джинкс

— Все приметы Древнего, какие сможешь вспомнить. Детали очень важны, мой милый монстр, так что постарайся на славу.

Майра замерла, затаив дыхание и до боли сжимая перо в пальцах. “Милый монстр” — это еще что такое?! Панибратство, граничащее с хамством, и будь на ее месте Аврора или Бай, они бы точно нашли, что ответить — что-нибудь резкое, хлесткое, как удар розгами. Смогли бы они сохранить жизнь после этого? Сомнительно, но попытка — не пытка.

Но вместо того, чтобы дать наглому чародею отпор, Майра уткнулась лицом в девственно-чистый лист бумаги, припоминая все, что могла вспомнить о Древнем.

Орфей под руку не лез. Скрылся во внутренних комнатах, и теперь до нее его доносился приглушенный, но очень возмущенный голос. Кажется, Бурбон снова опустошил винный шкафчик и теперь ему угрожали непременной и безотлагательной высылкой на болота. Она вдохнула поглубже, занося перо над страницей.

Строчки появлялись на бумаге сами, будто без ее вмешательства, хотя она определенно помнила, как погружала перо в чернильницу и корябала короткие заметки, отступив от края положенных четыре клетки.

А вот рисунок, проступивший ниже, точно не имел к ней никакого отношения. Схематичный, но точный, вобравший описания самой Майры — мешковатое пальто, пуговицы в виде костей, острые акульи зубы, глаза, полыхающие сапфировым огнем.

Когда работа была завершена, объявивший на кухне Орфей без церемоний выдрал листок у нее из рук, поднося к лицу. На его руках багровели несколько свежих царапин — Бурбон угрозу ссылки к тетушке по достоинству не оценил.

— Понятия не имею, кто это, — сказал Орфей, почесывая переносицу, и вздохнул. — Пальто кажется знакомым, но вот где его видел — хоть убей не помню.

Он еще что-то говорил, о вреде дриадского вина на вечеринках и о скуке приемов Шабаша, но какое это имело значение? Майра свою часть уговора почти выполнила — предоставила информацию о том, как выглядел злодей, покусившийся на память Орфея, так что ей здесь еще делать?

Но стоило отдать чародею должное, в доме из красного кирпича было очень уютно. Через цветные витражи сочился преображенный свет от уличных фонарей, пушистые ковры скрадывали шаги, позволяя ступать мягко, как по заросшему лугу, а в комнатах жил аромат полироли и свежего дерева. Здесь царила атмосфера спокойствия, где не нашлось бы места тревоге, вечной спутнице Майры. В Столице пожирательница Снов изо дня в день ощущала себя несчастным травоядным, за которым вот-вот начнется охота. Под крышей дома на Сливовой улице волнения угомонились на минуту, позволяя сделать глубокий вдох. И тогда Майра смогла оглядеться повнимательнее.

Все, до чего мог дотянуться пытливый взгляд, было наполнено волшебством. Она, со своим слабым внутренним зрением, улавливала лишь оттенки магии — медь, серебро и проблески золота. Последнее казалось чужеродным, силой втянутым в уютный мирок, который носил на себе отчетливый отпечаток волшебства Орфея.

“Чья это магия?” — подумала Майра и подпрыгнула, когда кто-то коснулся ее плеча.

— Если снова встретишь, сможешь его узнать?

Он держал чернильный рисунок на вытянутой руке, кусая губы. Щурился, поворачивая его то так, то эдак, будто угол обзора мог приоткрыть дверцу к тайне Древнего.

Майра пожала плечами:

— Это будет нетрудно. Он выделяется.

Он стащил фартук, швыряя его на соседний стул. Потянулся, разминая мышцы, а затем спросил, лукаво улыбаясь:

— Хочешь выпить кофе?

— Посреди ночи?

Но Орфей не был бы Орфеем, если бы подобная мелочь могла его остановить. Он снова напомнил Майре сильнейший магнит, что увлекает за собой скрепки, чайные ложки и мелкие монеты. Именно такой монеткой она ощущала себя — безвольной, обреченной на то, чтобы следовать за утомительной мощью силы притяжения.

Орфей уже облачился в пальто и бормотал что-то себе под нос, от чего углы прихожей вспыхивали разными огнями, будто фейерверк в начале мая. Майра поежилась — охранные чары, наложенные столь щедро, давили на затылок, вызывая мигрень.

— Ты остаешься за главного, — заявил чародей, запрокинув голову и обращаясь к коту. — Не вздумай снова призывать духов мщения, иначе точно отправишься на болота.

Бурбон надменно взирал на их, удобно устроившись на полке под потолком. Шевелил усами, принюхиваясь, ворчал недовольно. Рядом с ним скалился зеленоватыми зубами череп, до сумасшествия похожий на настоящий, человеческий, но кот против такого соседства не возражал.

Уходя, Майра в приступе странной нужды схватила рисунок со стола и спрятала во внутренний карман куртки. Так, на всякий случай.

***

Круглосуточная кофейня, выбранная Орфеем для полуночной прогулки, не могла похвастаться оригинальным дизайном или концептом. Майра видела сотни таких по всей Столице, эта если и отличалась чем, то незначительно: зеркала, стекло, неудобные кожаные диваны рядом с низкими столиками, чтобы гости не чувствовали себя слишком комфортно. Однако контингент, занимавший стулья у барной стойки, бродивший от кабинки до кабинки, был крайне специфическим.

Редко в Столице можно было встретить столько Древних, да еще в одном месте. Она могла бы догадаться и раньше, когда увидела на входной двери переливающийся золотой треугольник. Он обещал Темным жителям особенное гостеприимство, и как итог — здесь не нашлось бы ни одного смертного. Те проходили мимо, отводя глаза от неоновой вывески и красочной витрины, точно их и не существовало.

Орфей вел себя как ни в чем не бывало, словно каждый вечер коротал время за чашечкой кофе среди оборотней, упырей и Древних. Кивнул бармену, чьи зубы не помещались во рту и торчали из-за узких губ частоколом; хлопнул по плечу нефилима, клевавшего носом над стаканом какой-то мутной воды; и был совершенно безразличен к тому, что его спутница явно предпочла бы оказаться где-нибудь еще.

Майра следовала за Орфеем, не поднимая глаз. Меньше всего ей хотелось встретиться взглядами с кем-нибудь из постоянных клиентов — они непременно подтянутся, как мотыльки на огонек, чтобы выяснить — не припасла ли она для них что-то новенькое?

Как только они заняли место за столиком у входа — единственным свободным в столь поздний час, Орфей сунул ей в руки глянцевый лист меню и велел:

— Выбери что-нибудь на свой вкус. И оглядись.

— Что именно я должна увидеть? — огрызнулась Майра, из вредности заказывая два самых сладких напитка, таких, что на зубах скрипел сахар, а от химического привкуса сиропа отбивало обоняние. Она хотела посмотреть, как он отреагирует — разозлится или расстроится, но Орфей пил и не морщился, хотя в самую первую их встречу заказывал самый простой кофе, без сахара или молока. Майра отчего-то хорошо помнила это, даже если кофейные вампиры и собственный голод занимали в то утро большую часть ее мыслей.

Пару минут они молчали, и пожирательница снов разглядывала гостей кофейни, не зная, что она здесь делает. Орфей предпочитал не посвящать ее в свои планы — то ли держал интригу, то ли все еще не доверял до конца.

— Ты знаешь, что на самом деле представляют из себя Древние? — спросил он, не отрывая взгляда от телефона. Его тонкие пальцы, унизанные серебряными кольцами, порхали над экраном. Майра фыркнула в стакан — маги и электроника, как забавно. Неизвестно, сколько Орфею на самом деле было лет, и он, вероятно, мог застать еще самый расцвет промышленной революции, но смотреть на то, как Темный Житель без малейшей робости пользуется благами человеческой цивилизации, наравне с заклинаниями, было любопытно.

— Когда-то давно они были богами.

Орфей улыбнулся, не поднимая головы:

— Да, давненько. Но многие здесь лишь тени того, кем являлись пару тысячелетий назад. А про “живые оковы” слышала?

Она покачала головой, болтая соломинкой в растаявшей пенке с приторным запахом банана. В кофейне Древних было даже слишком много — у них была особенная аура, выделяющая их из толпы. Будто грязное облако с разноцветными всполохами то здесь, то там, гуляющее на двух ногах.