Мечты о пламени (ЛП) - Сент-Клэр Келли

Я прикусываю губу под вуалью. Уоррен… надежное, стабильное имя. Как и мужчина передо мной. Это всё ещё странно.

— Приношу извинения, Уоррен. Я рада, что ты один из моих стражников. Я слышала, твои боевые навыки могут соперничать со многими лучшими представителями Осолиса.

Один из дозорных фыркает. Я переключаю на него своё внимание.

— Что-то не так, дозорный? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня с презрением во взгляде. Мужчина слева от него подталкивает его локтем.

— Нет, Татума, всё в порядке.

Я делаю шаг к нему.

— Тогда тебе лучше быть почтительнее в моём присутствии. Уверена, Король требует не меньше, чем высочайшего профессионализма.

Я позволяю своим словам повиснуть в воздухе. Большинство Брум в замке уже привыкли ко мне, но, очевидно, не все.

Презрение остаётся на месте, но он опускает глаза.

— Понял, Татума Олина.

Когда я прохожу через арку, обед уже в самом разгаре. Моя вуаль на месте. Я расслабляюсь при виде знакомого зала с балочными потолками и каменными стенами. На стенах висят большие гобелены — новое украшение с момента, когда я была здесь в последний раз. Неужели моя жалоба Джовану по поводу унылости этого замка вызвала такие перемены? Гобелены необыкновенные, они тянутся от потолка почти до самого пола. Должно быть, потребовались годы и множество рук, чтобы выполнить такую работу. Я спотыкаюсь, когда мне в голову приходит другая мысль. Это Арла организовала такое великолепие? Пыталась ли она снова вцепиться когтями в Джована?

Ассамблея предсказуемо замолкает, как только я вхожу. Я так уже к этому привыкла, это едва заботит меня. Я беру тарелку с едой и направляюсь к столу делегатов.

— Где все? — спрашиваю я Жаклин.

Она жена одного из делегатов, Романа.

Она едва поднимает голову.

— В Первом Секторе, защищаются от твоих людей.

Она отворачивается. Я отшатываюсь назад, удивленная ядом в её тоне. Эта женщина радушно приняла меня, с самого начала заступалась за меня. Она была раздражена на меня с самого моего возвращения из Внешних Колец. Я бы предположила, что к настоящему моменту её гнев уже прошёл.

— Ох, заткнись, Джеки. Говоришь как идиотка, — огрызается Фиона.

Она обходит стол и обнимает меня. Гнев Фионы удивляет меня почти так же сильно. Я отсутствовала не так долго, верно? Почему все не в духе?

— Я рада, что ты вернулась в целости и сохранности. Джован объявил, что ты задержала армию своей матери на неопределённый срок. Все тебе благодарны, — говорит Фиона.

— Скорее, подозревают тебя, — бормочет Жаклин.

Фиона топает ногой.

— Просто отъебись, правда, уже!

Мои брови взлетают вверх. Фиона только что выругалась!

Джеки поднимает глаза от своей еды и смотрит на нас. Она встаёт и идёт к другому столику.

— Я никогда раньше не видела тебя настолько злой, — говорю я.

Джеки что-то ей сделала?

Обычно нежная жена Санджея опускается на скамейку рядом со мной.

— Полагаю, мне не следовало терять самообладание. Просто она такая злая в последнее время. А я не знаю, почему. Она всё больше и больше общается с Арлой. Раньше она её ненавидела! И она так гадко отзывается о… ну, о тебе, — признаётся она, — и я беременна.

— Что! — восклицаю я, разом переварив всю информацию. — Поздравляю! — я ещё раз обнимаю её. — Вы с Санджеем, должно быть, очень счастливы.

Я ожидаю, что её улыбка станет ещё шире. Но вместо этого она исчезает. К моему ужасу, на её светло-голубые глаза наворачиваются слёзы. Своей грустью Фиона может разбить целую армию. Она так нежна сердцем, что сразу хочется её приласкать. Она перекладывает свои светлые волосы вперёд, чтобы скрыть слёзы от остальных членов ассамблеи.

— Санджей говорит, что он рад этому. Но думаю, он врёт. Он стал таким далёким, Олина. Не знаю, в чём дело! Такое ощущение, что все здесь изменились. Я так рада, что ты вернулась, — всхлипывает она.

— Помни, мы на пороге войны, — я мягко сжимаю её руку. — Настроение Санджея может быть не более, чем беспокойством о сохранности его новой семьи.

Я рада видеть, что мои слова возымели желаемый эффект. Санджей любит Фиону. Я не могу представить их порознь.

— Я никогда об этом не думала, — счастливо говорит она.

— Гобелены — это новшество, — замечаю я, пытаясь отвлечь её.

Она цепляется за тему.

— Да! Разве они не прекрасны? Они принадлежали матери Короля. Нам потребовалась целая вечность, чтобы поднять их! Но чтобы снять их обратно со стены, наверное, потребуется больше усилий.

Кто-то опускается на скамейку рядом со мной.

— Я должен поговорить с Татумой, — произносит низкий голос.

Фиона немедленно делает реверанс и тут же уходит.

— Это было грубо.

Я протыкаю свою грушу ножом.

Король игнорирует моё замечание.

— Я хочу, чтобы ты присоединилась к моему совету.

Я давлюсь кусочком фрукта.

— Во имя Солиса, зачем? Твои советники…

В его глазах сверкает озорство.

— Возненавидят это? Мне плевать. У тебя самые тесные связи с Ире и самая свежая информация. Также ты обладаешь боевыми навыками. Ты будешь ценным активом, — заканчивает он.

Я глотаю грушу и облизываю пальцы. Активом, да?

— Я вернусь к тебе по этому поводу, — говорю я.

Его молчание приносит удовлетворение.

— Присоединиться к моему совету — большая честь, Олина, — заявляет он.

Его голос не изменился, но я знаю, что он сердится. Я улыбаюсь и похлопываю его по руке.

— Оставайся душкой. Я пошутила. У вас, Брум, нет чувства юмора, — со вздохом говорю я.

— Это первый и последний раз, когда я слышу от Солати такие слова, — сухо говорит он.

Я хихикаю, а затем вспоминаю вопрос, который возник у меня вчера вечером.

— Почему Блейн в твоём совете? — спрашиваю я.

Джован молчаливо поднимает мою грушу и съедает её.

Он издаёт горлом вопросительный звук.

— Он был одним из самых доверенных советников моего отца после Рона и Драммонда. Он так же был советником до того, как я его изгнал.

— Тебя не беспокоит… что ты изгнал его, и он так просто восстановил своё положение? — спрашиваю я.

Осанка Джована напрягается.

— Мой отец безоговорочно доверял ему. Нет причины подозревать что-то иное, — говорит он.

Мои инстинкты не позволяют мне быть такой доверчивой.

— Не знаю, была бы я такой снисходительной, — тихо говорю я.

— В таком случае, хорошо, что ты не король, — он встаёт. — Как закончишь, жду тебя в зале собраний.

Я сижу и некоторое время переживаю отстранённость Джована. Не может быть, чтобы он так просто простил всё, что Блейн сделал в Осолисе. Так ли это? С другого конца комнаты доносится знакомый смех. Этот звук вызывает у меня невольную улыбку. Я встаю из-за пустого стола и иду через всю комнату к брату. Он смеется с Ашоном. Не думала, что когда-нибудь увижу такое.

Я стряхиваю с себя разочарование от холодного обращения Джована. Я же сама об именно этого и просила — дистанция, соответствующая нашему положению. Я не намеревалась просить его изменить это, поэтому не стала высказывать свои претензии. Это то, чего я хотела.

— Брат, — в приветствии говорю я.

— Татума. Я как раз направлялся к тебе.

Он кланяется и затем обнимает меня. Я моргаю от его нежности. Сказать, что Оландон был в шоке, когда узнал о моих голубых глазах, было бы преуменьшением. После того, как Джимми предупредил нас о приближении армии, всё произошло так быстро, что времени на долгие разговоры не было. Тогда Оландон, казалось, воспринял новость хорошо, но я не была полностью уверена в том, какой приём я получу от него.

— Ты выглядишь здоровым, — говорю я, держа брата на расстоянии вытянутой руки.

Это труднее, чем раньше. Он сильно вырос с тех пор, как мы вместе были в Осолисе. Я с облегчением вижу, что он ещё прибавил в весе после практически смертельного перехода через Оскалу. Мурашки бегут по моим рукам, когда я чувствую страх от того, что чуть не потеряла его заново.