Шепот звезд (СИ) - Рель Кейлет

— Должны быть шипы, — закончила я.

— И ничто не защитит тебя надежнее, чем знания.

— Мне нужна не защита, — сказала я. — Поддержка.

— У тебя она будет, — улыбнулась Матерь. — Разве ты не слышала? Тобиас де ла Вон, один из самых влиятельных аристократов, высказывался в твою поддержку. Когда-то он был одним из претендентов на престол, но королем стал твой отец.

— Знакомый род. Он в Совете? Если не путаюсь в геральдике, де ла Воны — побочная ветвь королевского рода.

— Да. Можешь звать Тобиаса добрым дядюшкой. Если, конечно, он не откопает у себя какого-нибудь племянника, подходящего тебе по возрасту.

— Брак по расчету? — догадалась я.

— Тебя ждет еще не одно предложение подобного рода. Ни в коем случае не соглашайся, не сейчас. Всегда найдется партия получше, — наставительно произнесла Матерь. — Но и не отказывайся. Их поддержка тебе пригодится. Кто знает, что взбредет в голову говорящему со звездами.

— Решать не ему, — зло произнесла я.

Матерь звонко рассмеялась и почти с материнской нежностью погладила меня по голове. Я дернулась, не ожидая ласки, и чуть не сбила с ног пробегающую мимо служанку.

— Кора, — с грустью ответила Матерь, — ты и сама прекрасно знаешь, что многие из нас становятся простыми марионетками, сами того не замечая.

— И я стану вашей?

Глава 35

— Милая, я слишком давно бросила эти игры, — улыбнулась Матерь. — Знать может сколько угодно грызть друг другу глотки, но не надо втягивать меня в это.

Впрочем, я и не ожидала, что настоятельница всерьез займется мной. Мое положение при дворе было все еще зыбким, а Матерь уже давно получила от короны все, что только могла пожелать. В руках у сестер Акры находились огромные охотничьи угодья, земля, которую сдавали в аренду крестьянам, огромная библиотека с таким количеством тайных свитков, что король мог или подчиняться настоятельнице, или спалить ее вместе с монастырем.

Матерь пользовалась властью разумно, не выходя за рамки, но и не давая взять над собой верх. Я восхищалась ею. И все же часть меня ненавидела эту сильную свободолюбивую женщину. Матерь спасла меня, но даже не попыталась вмешаться, когда казнили Меланию фон Эгарт. Иногда мне казалось, что настоятельница и сама верила в мое проклятье и в злое колдовство покойной королевы.

Я знала, что маму оклеветали, но никак не могла это доказать. И помогать мне никто не желал.

— Тебе пора, — вздохнула Матерь. — Я распорядилась, чтобы в покои отнесли парочку вещиц и кое-что из твоего наследства.

— О чем вы? — удивилась я. — Разве вещи моей матери не уничтожили?

— Не все. Кое-что осталось.

Матерь коснулась моего плеча. Ее рука согрела меня, задержавшись на пару мгновений дольше, чем того требовал обычный дружеский жест. Я не понимала, почему настоятельница вдруг стала такой сентиментальной. Нас объединяли общие воспоминания и долгие годы, прожитые бок о бок, но меня никогда не выделяли среди других послушниц. Откуда вдруг эта забота?

Пока я напряженно обдумывала свои следующие действия, в коридоре появились стражники. Они строевым шагом двигались к нам, покачивая алыми плюмажами. Я с досадой поморщилась. Во дворце были цвета Астуриаса, а не отца. Словно король сменился, а народ этого даже не заметил.

Стражники остановились рядом с нами. Один из них грубо ткнул в меня пальцем. Он заговорил, и от каждого его движения пухлые щеки дрожали, как студень:

— Вы закончили? Нам велено проводить девчонку.

Матерь убрала руку с моего плеча и развернулась к мужчинам, воинственно выпятив грудь. Край ее губы дернулся.

— Кто приказал? — спросила я, прежде чем настоятельница успела вмешаться.

— Король, — щербато улыбнулся стражник. — Негоже ходить без сопровождения.

Я сделала реверанс, прощаясь с настоятельницей, и шагнула к стражникам. Матерь ухватила меня за многострадальный локоть, дернув на себя.

— Кора, думай хорошенько, прежде чем делать, — тихо сказала она.

— Думаю, у вас еще остались дела во дворце, — шепнула я. — А меня зовет долг. Надеюсь, вы успеете зайти ко мне и попрощаться.

Матерь понятливо кивнула и удалилась. Мне оставалось лишь надеяться, что она идет звать на помощь, а не собирать вещи. Стражник моих намеков не понял и махнул в сторону коридора, из которого они пришли.

— Прошу, леди. Вас уже давно ждут.

Я зашагала в нужном направлении, замедляя шаг до невозможности. Мужчины недовольно на меня поглядывали, но торопить не решались. Мою походку можно было счесть до крайности женственной, но подловить меня на оттягивании времени никто не посмел бы. Я не знала равных в умении выполнять приказы так, чтобы человек сотню раз пожалел, что вообще заставил меня что-то делать.

Глава 36

Мы двигались в сторону дворцовой площади. Я вспомнила несколько картин, которые успели мне примелькаться на пути в покои, даже заметила нужный поворот в свое крыло. Однако стражники вели меня в другую сторону — к выходу из дворца. Я не задавала вопросов и не пыталась что-то предпринять, просто наблюдала и подмечала детали.

Случайно встреченные придворные видели стражу и старательно отводили взгляд. Они изображали, будто очень хотели бы отдать мне дань уважения, просто сейчас у них совершенно нет никакой возможности. Они торопливо сворачивали с дороги, исчезали в нишах, роняли веера или украшения. Их отвлекали служанки, им мешали статуи и гобелены, парочка дам даже умудрилась упасть в обморок. Я мысленно усмехалась.

Далеко не все еще узнали о произошедшем на суде. Мелкая сошка не попала на слушание и сейчас просто не понимала, как себя вести. Подлизываться или издеваться?

Я не стала помогать им с решением этой трудной задачи. Просто подмечала, кто наиболее виртуозно уклонялся от необходимости приветствовать принцессу, а кто делал это нарочито топорно.

Меня вывели во двор. Прямо за воротами бесновалась толпа простых горожан — но то за мостом, а перед ним стояла наскоро собранная виселица. Там нашелся и палач в черной маске ворона, а рядом с ним мялся бедный глашатай, который присутствовал в зале суда и не мог не знать, что мне подарили еще один шанс. Стражники уже криво ухмылялись и поглядывали на меня с неким превосходством. Они ждали, когда я попытаюсь сбежать или расплачусь.

— Когда отец об этом узнает, полетят головы, — сказала я, тихо и отчетливо. — Мне даже жаль тех глупцов, которые пошли против него.

Спеси у стражи поубавилось, но они упорно вели меня к месту казни. Я с милой улыбкой взлетела по ступеням и подошла к петле. Палач растерянно вытащил из кармана веревку, которой полагалось связывать руки, но остановился у края помоста.

Видимо, впервые на его памяти жертва так легко согласилась с приговором.

— Я хочу сообщить всем радостную весть! — выкрикнула я. — Король признал мою невиновность! Я, кронпринцесса Коралина фон Эгарт, полностью оправдана!

Стражи не успели среагировать. Тот самый пухлощекий нахал кинулся к ступенькам, но добежать до меня не успел. Толпа все слышала. И надо сказать, я выдала им слегка приукрашенную версию. Кронпринцессой я не стала, разве что титула проклятой лишилась.

Люди ревели от восторга, хлопали в ладоши, благословляли короля. Теперь только самоубийца решился бы накинуть мне петлю на шею на глазах у них.

Я обернулась. В воротах стояла довольная Матерь, уже присоединившаяся к представлению и поднявшая руку в благословляющем жесте. Чуть поодаль замер Даррел, придерживающий под локоть Беатрис. Сестричка растянула губы в благожелательной улыбке, но я видела, как дергается ее щека. О, в этот момент она ненавидела меня всем сердцем. Астуриас стоял у самой стены, скрытый от глаз толпы. Он ухмылялся. Я бы не назвала это одобрением, но звездочет явно признал во мне равного соперника.

Однако все они были лишь фоном, шумом, пустотой. Я сосредоточилась на лице отца. Он склонил голову в задумчивости, и тугой медовый завиток упал ему на лоб. Золотая корона сверкала россыпью изумрудов и редчайших фиолетовых бриллиантов. Он поднял голову и окинул взглядом безумную, радостную толпу. Я отчетливо слышала “Долой северного бастарда!” и “Да здравствуют Эгарты!”, а еще наши имена. Мое и отца.