Всадник ищет Амонну (СИ) - Туманова Ульяна

— Ты одна из нас, — смакуя слова, произнесла женщина, — я давно не видела волос такого цвета, а лет— то мне ого— го! Чистейшая кровь, — с придыханием добавила она.

— К— кровь? — к несчастью, начала догадываться я. Ядовитой змеей внутри развернулось осознание того, что я так упорно скрывала от самой себя.

— Именно. И это то, чем я научу тебя гордиться. Хватит этой чуши про смирение и служение! И так намучились, бедные.

— О, нет… вот почему огонь меня не ранил…

— Что же тебе не нравится, дорогая? Совет даст тебе и девочкам все самое лучшее. Самое! От полного шкафа с побрякушками и платьями до такого образования, что никто и не догадается, откуда вы на самом деле взялись!

— Мы тоже демоны, — выдохнула я, впиваясь пальцами в кровать.

— Демоница. Ты. — Юджиния горделиво выпрямила и без того прямую спину. — Позволь мне расставить акценты: вас спасли, — надавила она, — и проявили гостеприимство.

— Я понимаю. Юджиния, вы только что сказали, что Совет даст нам все самое лучшее…

— Зови меня монна. Или монна Юджиния, — ласково поправила она.

— Монна, пусть то место, из которого мы взялись, не сравнить с Наймарром, но кое— что о жизни я все— таки знаю. Просто так ничего не бывает.

Хотелось напрямую спросить, какая у всего этого цена. Монна хмыкнула и победно улыбнулась.

— То, что ты демоница, это не просто интересный факт. Это статус! Если хочешь, в Объединённых Землях это расценивается как некая сила. Многие люди с удовольствием бы умерли за возможность получить такое будущее, как у тебя. Но для начала тебя ждет ванна. Пора смыть с тебя сажу.

***

Алхимик с шумом поставил увесистую сумку на дощатый пол — склянки внутри недовольно затрещали. Впрочем, и сам Рамис был недоволен.

— Это опасно, — он вынул из сумки сверток, перевязанный шнурком из тонкой кожи, и разложил содержимое на старом комоде возле пыльной бревенчатой стены.

Я не спеша прошелся по комнате, осмотрел стены и проверил, насколько плотно были прибиты доски к наглухо запечатанным окнам.

— Ты должен следовать моим инструкциям, — Рамис осторожно откупорил пузырек, внутри которого были три маленьких светящихся шарика синего цвета, и пинцетом достал один из них.

— Как скоро подействует капсула? — спросил я, снимая плащ и сапоги. И еще раз осмотрел комнату, которая станет моим пристанищем на некоторое время.

Пыльная лачуга изнутри была куда крепче, чем казалась снаружи. За неприметность я ее и выбрал. Окна и двери были надежными, само место тихим и почти забытым людьми и демонами — то, что нужно на ближайшие дни или недели.

— Я бы на твоем месте сразу прилег, учитывая, что основной элемент капсулы — яд фатуса, который мгновенно ослабляет жертву.

Я хмыкнул, но все же присел на набитый соломой тюфяк.

— Вот твоя доза, — алхимик поджал губы и продемонстрировал пинцет с капсулой. — А вот это, — он осторожно помахал в воздухе колбой с двумя оставшимися шариками, — вырубит тебя месяца на два и даже может убить.

— Сколько будет действовать одна капсула? — спросил я, хотя меня больше волновало, какой эффект она даст.

— Недели три, четыре максимум. — Рамис поправил очки на переносице и протянул мне пинцет, предлагая взять капсулу.

— Результат? — требовательно переспросил я. — Он будет? Я получу, что мне необходимо?

— Действующие вещества должны дать желаемый эффект. Если ты, конечно, уверен, что яд усиливает твою связь с огнем…

Я не дослушал, потому что знал, что огонь не даст яду меня убить. И чем больше яда будет в моей крови, тем сильнее станет связь с древним соратником милитаров.

Под кожей снова чувствовались странные потоки и зуд, который нельзя было облегчить. Сила огня внутри меня была разумной, прислушивалась к происходящему и подчинялась некоторым желаниям. Тогда в поместье он показал мне монахиню, всего— то услышав мысли. И нарисовал девчонку такими красками, что она до сих пор не выходит из головы.

— Ты добавил туда что— то еще, — я вспоминал, что Рамис рассказывал в процессе приготовления капсул. — И это снизит мои шансы умереть, так?

— Фарц, да. Он должен повысить твою выживаемость и замедлить работу организма на время, скажем так, сна. Пока будет действовать яд.

— Отлично.

— Держи, — Рамис протянул капсулу, — Оболочка мягкая, растворится у тебя в желудке.

По руке пробежала жгучая змейка, и направляла она меня не к капсуле, которую протягивал алхимик, а к стоящей на полу колбе с двумя оставшимися шариками яда. На секунду в голове возникла мысль о том, что огонь подсказывает мне принять двойную дозу.

Безумие. Тряхнул головой, сбрасывая не свою, чужую идею.

Безумие? В груди поднялась волна жара, а вместе с ней мысли про полуостров, опального наместника, Совет Красных Кресел и отца…

Я хотел отомстить. О, да. Я хотел этого. И огонь даст мне силу осуществить задуманное, пусть я еще и не знаю, как именно.

Я знал, что есть и другой мотив, но упорно заталкивал его поглубже. Мне не нужно и катастрофически нельзя впутывать сюда демоницу.

Приняв окончательно решение, дотянулся до пузатой колбы и опрокинул содержимое в рот. У гладких капсул не было вкуса. Рамис не сразу понял, что произошло, или просто не хотел понимать.

— О, нет! Ты перепутал! — алхимик схватился за голову и начал судорожно копаться в сумке в поисках чего— то.

— Не перепутал, — спокойно ответил я, прислушиваясь к ощущениям. Пока ощущался только колючий тюфяк.

Первым пропал слух. Рамис что— то говорил и махал руками, явно сокрушаясь о случившемся, но я был погружен в совершенную тишину.

Пошевелил пальцами — руки работали прекрасно, зрение также оставалось по— прежнему идеальным.

Только я решил, что весь эксперимент обойдется потерей слуха, как в грудь ударило плетью. Я даже провел рукой по ребрам, не веря, что кожа не рассечена. Еще одна волна боли накрыла шею и сдавила так, что я не мог дышать, и видеть больше тоже не мог. Комнату и силуэт Рамиса смыло огненной волной.

Моего тела больше не существовало — был только один большой комок агонии, которая пульсировала и росла, снова пульсировала и еще больше росла. Я ни о чем не думал, места для мыслей просто не было, все собой заполонила адская боль.

И я понимал, что это конец. Смерть.

Глава 9

Я до сих пор с трудом вливалась в ритм своей новой жизни. То, как мне нужно было выглядеть, говорить и ходить — все было на новый лад. Даже мыслить нужно было так, чтобы это нравилось монне. Но я старалась не жаловаться — у меня было все, о чем раньше не приходилось и мечтать. От теплой крыши над головой до библиотеки со складной лесенкой, потому что до самых высоких книг с пола было не достать.

Недели пролетали быстро. Обучаться приходилось не только наукам и истории Объединённых Земель. Каждый шаг, жест и слово бывших монахинь были под прицелом Юджинии Кловер. Она горячо нас опекала, контролировала и отслеживала перемены.

Сегодня монна предложила нам выйти на прогулку, и зная, что отказы не принимаются, мы молча согласились. Довольная Юджиния заняла место впереди нашей небольшой компании. Все высшее общество столицы знало, что под ее крылом воспитываются четыре девушки, в детали происхождения никто не вдавался — это был дурной тон.

А если кто— то и решался поинтересоваться, монна между делом намекала на свою близкую дружбу с Советом Красных Кресел и его покровительство — вопрошающие сразу же испарялись.

Я шла позади нашей компании. Длинное лиловое платье из легкой ткани приятно облегало тело, прозрачные рукава давали прохладу. Но на этом приятное заканчивалось. Юджиния хотела, чтобы я всегда демонстрировала свои волосы, и строго запрещала их заплетать. В эту жару они особенно мешали, так и хотелось их заколоть или состричь.

В руках у меня была крохотная и бесполезная, но очень красивая сумочка. Все это покупала нам Юджиния. Она называла наши платья, шляпки и украшения последним писком моды, ведь их шили лучшие мастера. Да еще и по меркам, чтобы лучше сидело.