Ксюша Ангел - Пророчица (СИ)
Порезанная ладонь немного саднила, но это казалось мелочью в сравнении с тем, что я получила взамен. Семью. Теперь никто не обидит меня, а если обидит… Впрочем, проверять не хотелось.
Я рассмеялась. Впервые в жизни свободно выражала эмоции, не боясь реакции и осуждения окружающих. Раскинула руки, посмотрела на усыпанное звездами небо и закружилась.
Филипп улыбался, пристально наблюдая за мной и, наверняка, думая о чем‑то своем.
Я взглянула на него исподлобья и тоже улыбнулась.
— Ты необычна, — сказал он и посмотрел как‑то по — новому. Оценивающе.
— Я необычна? И это после того, что ты сделал?!
— Скоро ты привыкнешь. Все это станет твоим миром. Буднями. Теперь ты атли. А когда мы объединимся у очага, ощущения будут еще ярче.
— Так когда?
— Всему свое время, Полина…
Он постоянно так говорит. С тех самых пор, как я поселилась у него, Филипп пытался казаться таинственнее, чем есть на самом деле. Неважно, кстати, выходит. Во всяком случае, меня не проняло.
Вся проблема в том, что Филипп родился жрецом. Вообще быть жрецом весьма почетно — сила, возможности, различные плюшки. Знания, передающиеся из поколения в поколение, склонность к явной магии, доступ к разным ритуалам, поиск атли.
Жрец, как и вождь, видят сущность члена племени сразу. Как пояснил Филипп, это нечто вроде магического свечения в жиле — у всех атли оно схожее. Так он и нашел меня — когда я выбежала из той подворотни, полыхала так, что из Москвы было бы заметно. Да уж, скрыться от охотника я точно не смогла бы.
В общем, быть жрецом почетно и здорово. Но Филиппу было мало — он хотел возглавить атли. Править.
С этим все обстояло сложнее, потому что, как оказалось, вождь атли живет и здравствует, только почему‑то до сих пор меня ему не представили. И это напрягало. Племя‑то не соединено и, понятно, что пока нам необязательно вообще знакомиться — некоторые племена встречались в полном составе лишь у очага, специального места силы, в день воссоединения. Но для меня, как человека далекого от традиций хищных, это было дикостью.
А Филипп сводить нас не спешил, значит, на то были причины, но озвучивать их он не торопился.
Зато я познакомилась с Олей. Мы нашли ее недавно — в апреле. Это время на удивление удачно совпало с ее всплеском, и она тут же посвятилась. Действо происходило в квартире, хотя Филипп сказал, что мне повезло больше — на природе боги всегда благосклоннее, чем «в этих коробках».
Он говорил, Оля может стать прекрасным целителем, если будет тренироваться. Мы общались, так как приходилось ночевать в одной комнате. Она оказалась милой, до неприличия скромной и молчаливой.
Она приехала из Тулы. Ее отец был деторожденным, а это очень необычно.
Хищные иногда связывались с людьми. Как мама, например. Вышла же замуж за человека, и я родилась.
Бывало, что кен хищного имел особую ценность. Был сильный воин или, например, целитель, а вождь не хотел терять его дар. В битве случается всякое, да и охотники — завсегдатаи нашей жизни. А люди…некоторые люди всегда рядом, потому что любят.
Один жрец создал заклинание, которое закрепляло часть кена за кем‑то из людей. За лучшим другом или любовником — одним из тех, кто посвящен в дела племени. И после смерти хищного можно было активировать это заклинание, человек принимал сущность хищного, как бы заменяя его собой. По силе такой человек оказывался слабее, но дар сохранял. К тому же, его дети были уже полноценными членами племени. Как Оля.
Деторожденные были редкостью, так как людям хищные почти никогда о себе рассказывали, не говоря уже о такой ответственности, как посмертная передача кена. Все же непросто понять и принять нашу жизнь, не прочувствовав ее на себе.
Хотя я себя не человеком не чувствовала. Вот совсем. Да, во мне что‑то изменилось, но не кардинально, и после ритуала все словно встало на свои места. Я готова была принять новую жизнь — внутри все буквально дрожало от предвкушения. И медлительность Филиппа раздражала.
— А вождь атли вообще знает о нашем существовании? — не унималась я.
Филипп собрал краску и кисточки в пакет, скрупулезно вытер ритуальный нож о кусок ткани, потом в него же и завернул.
— Он знает, что я ищу атли. Это сложно. Его дядя…
— Был ужасным правителем, — перебила я. — Помню, ты говорил. Разогнал племя и не удосужился проследить, кто куда уехал. Испугался кого‑то или чего‑то. Бывает. Но при чем тут…
— Хорошо! — Филипп выпрямился, резко посерьезнел и смотрел в глаза. — Я скажу. Думаю, ты имеешь право знать.
Ночной лес, полный таинственных шорохов, и приоткрытая завеса тайны — что может быть интереснее? Сухие ветки ломались под ногами. Мы выбирались из лесополосы, и внутри назревало ощущение чего‑то нового, волнительного. Не покидало чувство, что кровь вот — вот закипит — настолько я горела. Жила буквально плавилась, наполнялась кеном — только теперь я поняла, что значит сила. То, о чем читала, воплотилось в реальность. Невероятно!
— Вождь атли… настоящий вождь… У нас с ним много недопониманий, Полина. Не только у меня — у Кирилла тоже. И у Глеба.
Глеба я видела всего однажды. Он был в Липецке проездом и забежал на полчаса. Темноволосый, симпатичный, одет а — ля байкер. Много улыбался и курил. Знакомство вышло смазанным, похоже, я его мало интересовала — больше Филипп, так как они закрылись на балконе и говорили. Теперь я поняла, о чем.
— Разве честно, что вы говорите о разногласиях за спиной у вождя? — нахмурилась я, переступая через корягу. — Разве не лучше сказать ему прямо. Возможно, он пойдет на уступки.
— Это вряд ли. Да сейчас это и неважно уже… Поздно.
— Постой, ты хочешь сказать, вы… Бог мой, Филипп, вы готовите переворот?!
Я остановилась, как вкопанная, заставив притормозить своего спутника. Магия сразу улетучилась, а в груди комом встало плохое предчувствие.
— Я знал, что ты так отреагируешь, — спокойно произнес Филипп.
— А как мне реагировать? А если он узнает? Если…
Он взял меня за руку, несильно сжал. В глазах горела решимость, непонятный азарт. Словно не только разногласия толкали его на опрометчивый, опасный шаг.
— Я не боюсь.
— Зато я боюсь!
Я высвободилась и пошла дальше, не дожидаясь этого странного мужчину, к которому на удивление сильно прониклась. Филипп догнал меня и держался рядом молча.
Вскоре мы вышли к дороге, извилистой лентой пробегающей недалеко от нашего квартала. Я думала о смуте, в которую, как оказалась, была втянута. Междоусобицы никогда не заканчиваются хорошо, а большинство попыток свергнуть вождя на совете, так вообще плачевно. Казнью зачинщика. Правда, это было давно…
