Дж. Уорд - Поцелуй Крови
Это конец? — гадала она, окидывая взглядом сосны, подлесок, звезды над головой.
— Я умираю с жажды, — выдохнул Пэйтон, нацелившись на бутылки «Поланд Спринг».
Мужчина, от которого она не могла отвести глаз, остановил его.
— Это может оказаться ловушкой, — сказал Крэйг, подходя к столу.
— Ты параноик.
— Пробовал пищу до этого? Понравилось блевать?
Пэйтон открыл рот. Закрыл. Выругался.
Крэйг проверил стол. Потрогал землю носком влажного кроссовка. На корточках обошел по периметру. Подойдя ближе, он сел, оказавшись взглядом на уровне аккуратно расставленных бутылок. Поднял скатерть на столе и посмотрел под нее.
Потом медленно взял одну бутылку.
Сердце Пэрадайз гулко билось. Она тоже была обезвожена… несмотря на, казалось, половину всей воды в бассейне, которую она проглотила. Но она также боялась яда.
Боже, она раньше не бывала в подобной ситуации… охваченная жаждой, стоя перед водой и все же застыла в шаге от желанной влаги.
— Эта не запечатана, — заявил Крэйг.
Он взял еще одну. Другую. На третьей раздался треск, когда он скрутил крышку. Понюхав открытое горлышко, он сделал глоток.
— Эта нормальная. — Он передал бутылку назад не глядя… и как только Пэйтон схватил ее, Крэйг продолжил, проверяя крышки у других, выискивая нераспечатанные. Пэйтон делил их между новобранцами, пока всем не досталось по бутылке.
Крэйг взял и себе, но не стал все выпивать, а заткнул бутылку за пояс. Потом, без комментариев, он перешел к энергетическим батончикам, отбрасывая те, что были с порванной упаковкой, и делясь запечатанными.
Пэрадайз поела, даже не будучи голодной, потому что не знала, когда они снова остановятся, сколько сил ей понадобится на следующей фазе… и да, еда была топливом. Энергетический батончик представлял мерзкое сочетание картона, подсластителя и какой-то слизи, но плевать. Ей понадобятся калории.
Только чтобы поддерживать тепло, подумала она, задрожав на холоде. Ноябрьская ночь и мокрая одежда. Ничего хорошего для температуры тела, если находишься на улице.
С перспективой застрять здесь надолго.
— Что дальше? — спросила она у всех и ни у кого в частности.
Дверь в здание позади них захлопнулась, и щелкнул замок.
Акс, парень с внешностью серийного убийцы, протянул:
— Ну и ладно. Я все равно не горю желанием повторить тот бассейн.
— Там есть ограда, — сказала другая женщина в отряде, указывая налево.
— Там тоже, — вторил ей атлет.
— Спорим, подключено к току, — пробормотал Пэйтон. — Как и все металлическое до этого.
Сомнения разрешились, когда кто-то поднял палку и бросил в проволочную сетку… дерево поджарилось со снопом искр.
Благодаря последующему изучению, они выяснили, что находятся в каком-то загоне, предлагавшим один выбор: идти вперед, через темный лес.
— Мы пойдем вместе, — сказала она, смотря поверх оранжевого огня костра. — Снова.
— Ненавижу работать в команде, — пробормотал Акс.
— Ну а я в восторге от перспективы поработать с тобой, — протянул Пэйтон в ответ.
Без дальнейших обсуждений, группа выстроилась в порядке, в каком они шли по туннелю. А потом они двинулись вперед строем, старательно держась подальше от забора из рабицы, когда ограда сужалась по обе стороны.
Ветки хрустели под их ногами. Кто-то чихал. Ветер дул с одной стороны, так что у Пэрадайз заледенела рука.
Но все это едва ли ощущалось. Пока она шла, ее тело было оголенным проводом, энергия текла по ее венам, инстинкты были наготове принимать информацию откуда угодно: она была настороже, выискивая подозрительные вещи, слишком громкий треск с земли, неловкое движение Пэйтона рядом с ней, хруст ветки слева… от всего, что она не могла сразу же отнести к категории «не представляет угрозу», ее подрагивающие мускулы и взбудораженный мозг стремились застыть и начать оценку. Или побуждали рвануть в сторону выхода.
Но они шли. Все шли. И шли.
Время шло, подумала она, оценив положение звезд.
Они не останавливались, их группа в лохмотьях плелась вперед, по земле, хромая, спотыкаясь, каждый со своими ранами, но все держались на ногах.
Несколько миль спустя… или даже сотню? — ничего не изменилось.
Но им ее не одурачить.
Братья вернутся, все это — часть их плана.
Ей просто нельзя отставать, нужно держаться с группой и…
Впереди, Крэйг и Акс остановились.
— Что это? — спросила она, схватив Пэйтона за руку.
Почему она чувствовала… запах огня?
— Мы вернулись к началу, — тихо ответил Крэйг. — Отсюда мы начали.
Когда он указал на землю, она увидела следы на земле, их следы. Но стол с водой и продуктами исчез… и костер потушили… вот откуда запах… а ограду передвинули.
Это было похоже на петлю или кольцевую трассу.
— Они водят нас кругами? — требовательно спросил Пэйтон. — Что за хрень?
— Но зачем? — спросила Пэрадайз у Крэйга, обращаясь к нему как к лидеру де-факто. — Зачем им это?
Благодаря зрению, приспособившемуся к темноте, она смогла разглядеть его сильные черты лица, когда мужчина нахмурился, оглядываясь по сторонам. Потом он покачал головой, и она ощутила, как сердце рухнуло в пятки.
— Что? — спросила Пэрадайз.
Ответила вторая женщина в отряде:
— Они хотят нас вымотать. Вот зачем…
Выстрелы раздались слева, очередной раунд хаоса пулями накрыл группу, они врезались друг в друга, в плече и ноге Пэрадайз вспыхнула боль.
— Двигайтесь! — закричал Крэйг. — Продолжайте двигаться, и они остановятся!
И он оказался прав. Как только они устремились в направлении, в котором шли раньше, обстрел закончился, а шум стих.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: если они остановятся, то получат очередную порцию резиновых пуль.
Пэрадайз сделала успокаивающий вдох. Все не так плохо, сказала она себе. Темп был медленным и ненапряженным, и она любила гулять.
Уж лучше так, чем быть мишенью.
Все будет хорошо.
Это лучше бассейна. Лучше того, как ее свалили наземь, связали и накинули пакет на голову. Лучше взрывов в спортзале.
Ей всего-то нужно переставлять ноги, одну за другой.
Чтобы скоротать время, она сосредоточилась на Крэйге, который шел впереди, следила за движениями его большого тела, широкими плечами и движениями бедер при каждом шаге. Когда ветер периодически менял направление, она улавливала его запах, признавая, что он лучше любого одеколона.
Кто его семья? — гадала она.
Откуда он?
У него была пара?
Забавно, что от последнего вопроса она ощутила острую боль в груди. С другой стороны, учитывая все, через что она прошла этой ночью, неудивительно, что ее мысли и чувства рассеивались…
Они все шли по кругу, и Пэрадайз начала замечать знакомые деревья и конкретные ветки, их ноги вытоптали тропу в земле, а в ее голове заела пластинка: никто не напал на них, не стрелял в них, не выпрыгнул из-за забора.
Это не значило, что этого не произойдет… но чем дольше продолжалось затишье, тем сильнее ее мозг изъедал себя, перепрыгивая с мыслей о Крэйге к безосновательной панике, воспоминаниям об отце… беспокойству о том, что будет дальше.
Подняв взгляд на небо, Пэрадайз пожалела, что не умеет ориентироваться по звездам. Она не представляла, сколько времени прошло с момента их приезда в спортзал и сколько они уже бродят в лесу. Казалось, вечность прошла с тех пор, как она зарегистрировалась и позволила себя сфотографировать. Еще больше — с ее ссоры с Пэйтоном в автобусе. Но это же было не так.
Три часа? Нет, слишком мало. Пять или шесть, прикинула она.
Хорошие новости в том, что рассвет положит всему конец. С солнце не могли договориться даже Братья… и, очевидно, никто не стремился в могилу. Да, пистолеты пугали, но те из них, в которых стреляли настоящими пулями, все еще стояли на ногах, их раны оказались очевидно поверхностными… и то же верно в отношении тех, кто ел и пил отравленную еду.
Столько человек отсеялось. В начале их было шестьдесят. Сейчас осталось семь.
И она была поражена тому, что еще держалась. На самом деле, если бы она знала, что эта прогулка в лесу станет последним испытанием? Все было бы намного проще.
Учитывая, насколько плохо могло все быть? Это детский сад.
Глава 11
Один за одним все оказались на земле.
Первым упал мужчина, которого она встречала на празднествах Глимеры, ее очень дальний кузен, Энслэм. Спустя какое-то время он начал отставать, подкошенный хромотой, которая постепенно стала настолько выраженной, что влияла на все тело. А потом он просто остановился.
Кто-то в группе пытался ободрить его, но он просто покачал головой и, сев, ослабил шнурки на левом кроссовке.
— Я выжат. Пусть хоть пристрелят, но с меня хватит.
