Татьяна Шмидко - Дежавю
Трудно описать словами, что я почувствовал, снова взяв его в руки. Это было совсем не то, что я ожидал увидеть. Словно Адель вернула его мне, расторгла нашу помолвку.
Мне пришлось собраться духом, чтобы распечатать письмо. На нескольких страницах, выцветшими от времени чернилами было написано:
«Прайм, любовь моя.
Я так много не успела тебе сказать, и мое сердце разрывается от горя. Я пишу это письмо просто потому, что упрямо не хочу верить в твою окончательную смерть. Разум приводит много доказательств, но сердце требует, чтобы я считала тебя живым. Один верный друг передал мне точную информацию, что тебя больше нет.
До сих пор не знаю, как я не лишилась рассудка от горя. Я хочу сообщить тебе, что я всегда буду любить тебя. Эта любовь никогда не покинет мою сущность, мне кажется, что она течет по моим венам и я ею дышу.
Я благодарю судьбу за то, что она послала тебя мне. И проклинаю за то, что забрала. Я не знаю, как выразить то, что я чувствую, мне невероятно тяжело покидать это место. Все здесь напоминает тебя, и я могу дышать, думать, хоть как-то жить.
Да, еще я предала тебя, Прайм. Я вышла замуж за нелюбимого человека, который сделал для меня очень много добра. Он согласился взять меня без приданого, нищую и разбитую. Но не дал мир моему уставшему сердцу, как я надеялась, хотя увез меня из этих мест, и я попыталась как-то жить без тебя. У меня родился сын, и я назвала его твоим именем. Это в память о тебе, моя любовь. Но обстоятельства сложились таким образом, что я снова одна и мне необходимо срочно уехать.
Я искала тебя повсюду, но не нашла. К счастью, ты есть для меня в этом доме, в этих горах, этом лесу и горных озерах. Все вокруг напоминает тебя. Поэтому я попрощаюсь с этим местом, которое помнит твои шаги и присутствие. Мне больно расставаться с твоим подарком, но старая рана открывается в моем сердце, когда я вижу его и снова вспоминаю о тебе.
Прости меня, любовь моя. Мысль о непрожитой жизни с тобой – это самый настоящий ад. Я буду всегда любить тебя.
Твоя Адель».
Я запер все свои чувства под тяжелый замок. Встал, подошел к окну, выпрыгнул на улицу и помчался в горы. Пробежка немного помогла спастись от той раны, которая снова разъедала меня изнутри. Когда я добрался до самой вершины горы, то из моей груди вырвался полукрик, полустон. Горы вернули мне его слабое подобие многократным эхом. Все вокруг померкло. Я был разбит. Я сидел на краю скалы и мечтал упасть вниз и прекратить чувствовать эту боль, которую невозможно унять. Это мой персональный ад, который снова разверз свои врата. Пошел дождь, стирая очертания окружающего мира. Только бы она была счастлива! Все равно, как и с кем! Но я принес ей столько боли. Любя, уничтожил. А все ради своих амбиций, долга. Как я не понял, что она – мой главный смысл и долг. Я корил себя за это уже не одно столетие и никогда не перестану корить. Вся многовековая мудрость тут не поможет. Это – область любви. Тут свои законы. Я привычно закрыл глаза и замер, желая превратиться в камень. Когда над морем стало начало подниматься, я открыл глаза и спустился в дом Адель, минуя место, где когда-то стояла моя хижина.
В моем кабинете, на подоконнике сидела Ханна и что-то читала.
– Ханна, позволь мне войти, – сказал я бесцветным голосом.
Она обернулась и сразу спрыгнула с подоконника.
Когда я зашел внутрь, то увидел, что письма она не тронула.
– Где твой Ромео?
– Он спит в гостинице. Привез меня в полночь домой, а сам уехал.
– Как погуляли?
По сияющим глазам Ханны я понял, что все у них отлично. Я сел за стол, открыл шкатулку и протянул ей письмо. Она в нерешительности замерла и спросила:
– Это ее письмо? Ты уверен, что хочешь мне его дать?
Я просто кивнул головой. Она присмотрелась внимательнее и спросила:
– Как ты, Прайм?
– Плохо, чего скрывать. Ты читай, – сказал я и закрыл глаза.
Ханна успела прочитать только три предложения, как до меня дошел запах слез. Она читала, затаив дыхание и сжав плотно губы. Потом отвернулась к окну и вытерла слезы.
– Нечего реветь, – сказал я, втайне благодарный ей за сочувствие.
Она обернулась и сказала:
– Это такая грустная история… – потом она приосанилась и серьезным тоном заявила: – Она уехала, потому что все считали ее мертвой и ей нужно было скрыться. Думаю, что она от кого-то бежала, иначе, зачем ей понадобилось скрываться? Она рисковала, заехав сюда. Да, и я думаю, что она стала вампиром. Ведь иначе она бы не бросила своего сына!
– Да, это было бы неплохо, – безразлично сказал я.
– Прайм! – почти крикнула Ханна. – Как ты можешь так спокойно говорить? Это возможно! Ведь картина написана почти через двести лет после ее смерти, с такими деталями, о которых знали только вы оба. Ну как ты не понимаешь? Она искала тебя и нашла вампиров. Может, кто-то обратил ее?
– Прости меня, Ханна. Просто я сейчас немного не в настроении…
– Раскрылись старые душевны раны? – спросила она тихо.
– Да, а это единственное, что может погубить вампира, ты же знаешь.
Ханна решительно подошла ко мне и сказала:
– Как ты не понимаешь? Ты можешь ее вернуть! Это просто дело времени! Неужели ты этого не хочешь?!
– Еще как хочу! Вопрос в том, достоин ли я ее? Ты читала письмо? Ты поняла, что я с ней сделал?
Ханна ничего не ответила, она искала доводы, чтобы ободрить меня, но не находила слов. Повисла тишина. Она уселась на подоконник и задумалась. Потом сказала:
– У тебя есть только один выход.
– Предположим, что я найду в себе смелость посмотреть ей в глаза. Что ты придумала?
Глаза Ханны задорно загорелись, и она затараторила:
– Она ведь думала, что ты погиб, верно? А ты всячески скрывался, пользуясь забвением и гипнозом? Откуда ей было знать, что ты ее ищешь? Откуда знать, что ты жив? Ты внимательно читал письмо? Я уверена, что она так же скорбит по тебе, как и ты по ней. И не продолжить поиски – очередная ошибка!
– Продолжай, – ответил я Ханне.
Она замолчала и после раздумий заявила:
– Я считаю, что раз ты так и не смог найти ее, то единственный способ – это объявить миру вампиров, что ты существуешь. Пусть она найдет тебя. И если это произойдет, значит, ты ей нужен.
Она замерла, ожидая моей реакции. Даже немного ссутулилась, потому что знала, чего просит.
– Разрушить все, что я создал? Ты представляешь, что предложила? Триумвират этого просто так не оставит! Они не захотят отдавать власть. Будет война.
– Ну, я не уверена, что прям так уж и война… – начала было Ханна.
– Не уверена? А как ты считаешь, как отреагирует Триумвират, узнав, что они были моими пешками? Аронимус превратился во властолюбивого диктатора и просто так не отступит!
