Ольга Ильина - Последняя из рода Леер
— Выходка на экзамене? Вы это так называете?
— Я разве давал тебе слово? — от его резкости я окончательно растерялась. Никогда, никогда раньше профессор не разговаривал со мной в подобном тоне. И никогда не смотрел на меня так, словно я самое большое разочарование в его жизни. Это было совершенно несправедливо, и я разозлилась.
— Я не собираюсь извиняться за то, что защищалась.
— Своей защитой ты чуть не угробила нас всех.
— Это неправда. Я…
— Ну же, продолжай. Я спасла всех вас — это ты хотела сказать?
— Да, — вызывающе ответила я.
— Идиотка, маленькая безрассудная идиотка. Ты бы погибла вчера, не приди я вовремя. Этот колдун раздавил бы тебя, как букашку. А ты так гордишься собой, даже не понимая. Ты вторглась в сознание живого существа. Ты уничтожила его.
— Я не стану прятаться за ложными идеалами в стенах академии, и извиняться за свой дар перед…
И вот я сделала это, перешла черту. Профессор Гаар был легендой, сначала рядовым сотрудником, а потом и главой Велесских ищеек, его дар был уникален и он использовал его в допросах, в шпионаже, в казнях. Не знаю, насколько тяжело это ему давалось, ведь универсалы, в отличие от боевых магов, не могли безнаказанно использовать свой дар в насилии, но он ушел, закрылся от других в стенах нашей академии. И предпочел не использовать больше свой дар нигде, кроме наших занятий. И вот теперь я упрекнула его в этом.
— Простите, — прошептала я, осознав, насколько забылась. Профессор резко развернулся и схватил меня за плечи.
— Перед кем, Аура? Перед трусом? Вот кем ты меня считаешь?
— Нет. Я… Вы мой наставник. Вы…
— Не важно, кто я, — проговорил он, отпустив меня. — Ты права, я твой наставник. И я должен учить тебя. Что ж. Вот мой первый урок.
— Я не очень понимаю…
— Киор. Ты хотела знать.
Я в полном шоке уставилась на Гаара. Он что, всерьез мне сейчас предлагает Киор? Я помнила, как год назад просила профессора показать мне этот ритуал, о котором мы с Тимкой прочитали в учебнике по забытым магическим ритуалам. И я помнила, с каким лицом он меня тогда заставил поклясться больше не упоминать об этом и тем более не пытаться совершить его с моими друзьями. А на следующее утро из школьной библиотеки исчезли все подобные книги и более того, личная книга Тимки, присланная родственниками, также исчезла. А теперь он предлагает мне то, что недавно запрещал.
— Но вы же сами говорили…
— Это не просьба Аура. Это приказ. Ты сделаешь это, хочешь ты того или нет.
Я видела насколько Гаар зол. Это уже не был мой добрый, спокойный и рассудительный учитель. Сейчас это был каратель, ищейка, тот кем он был до меня.
— Профессор, я все поняла.
— Я же просил тебя никогда мне не лгать, — почти прокричал он и я поняла, что он не шутил, говоря, что заставит меня подчиняться. Вот теперь мне стало по настоящему страшно. Профессор материализовал два меча, бросив мне один из них, проговорил: «Ты ведь знаешь, что делать».
— Я не стану.
— Но ведь совесть не мучает тебя, когда ты вторгаешься в сознание других.
Я побледнела от несправедливости обвинения. Гаар как никто знал, что это не правда. Да, может быть раньше, я заигрывалась с воздействием, не считая это чем-то опасным. Но не сейчас. Не после того, что я сделала. Меня буквально захлестнули воспоминания, жестокие, болезненные, но такие реальные. Это случилось два года назад, во время летних каникул. Мы с Милавой отдыхали в Эллении, в летней резиденции ее отца, короля Филиппа. И во время одной из поездок за город на нас напали. Это были не простые разбойники с большой дороги и не трудно было догадаться, что являлось их главной целью. Нас охраняли хорошие воины, но среди них не было мага, а вот нападавшие имели в своем арсенале не одного, двух. В общем, все могло кончиться очень плохо, если бы беспомощная принцесса и ее безродная подружка не оказались магами. Общими усилиями мы обезвредили почти всех похитителей, но одного мы все же пропустили. В пылу схватки он приблизился к Милаве и я едва успела, прежде чем он перерезал ей горло. Но весь ужас происходящего, страх за Милу, за то, что я едва не потеряла ее заставили меня совершить непоправимое. Я была так зла, так ненавидела того негодяя, что почти утратила контроль. Он кричал и корчился от боли от одного моего взгляда, от одного моего желания. Моя сила едва не выжгла его сознание, она почти убила его. И я, не умеющая тогда контролировать это, прочувствовала на себе, все то, что с ним натворила. Меня буквально смели его чувства, его эмоции, его боль и страх. Наверное, только это остановило меня тогда.
Покинув его сознание я потеряла свое на целых три дня. Весь следующий год мы с профессором осваивали ментальные блоки, учились отсекать чужие эмоции и ставить зацепки, чтобы не потеряться в чужом сознании. А еще я научилась понимать, что при желании и под действием сильных эмоций моя сила могла убивать.
— Это жестоко, — ответила я, все еще находясь во власти воспоминаний.
— Ты еще не знаешь, что такое жестокость. Но я покажу тебе.
Гаар без труда создал свой меч живой силы и посмотрел на меня.
— Давай, Аура. В конце концов, у тебя может и не получиться. Создай свой меч.
И я решилась.
Это было сложно. Наделить своей силой неживой предмет, заставить его отзываться, вдохнуть в него кусочек самой себя. Ничего подобного я никогда не делала и, каково же было мое удивление, когда мой меч засветился и словно ожил. Я могла поклясться в тот момент, что он говорит со мной и с восторгом ждет возможности показать себя в деле.
Пока я разглядывала сверкающее великолепие в своих руках, Гаар очертил круг, чтобы создать магический купол. Он нужен был не только в Киоре, но и любом другом магическом поединке, чтобы защитить окружающее пространство от разрушительной силы универсалов.
— Коснись моей руки, — приказал профессор, закончив с кругом.
Я подчинилась. Одно касание создало купол. Невидимый, но вполне осязаемый.
— И что теперь? — спросила я, уже зная ответ.
— А теперь ты покажешь мне, чему научилась за шесть лет тренировок с профессором Мейнером.
Я взмахнула мечом, примеряясь к рукояти и последовала за Гааром.
* * *Эльвира сидела в своем кабинете, большой письменный стол был завален папками с личными делами студентов шестой ступени. Но ее интересовало только одно, и она не знала, что с ним делать. Аурейана Роен. Строчки расплывались перед ее глазами, но сейчас она видела перед собой совсем другие строчки. Наставница одного сиротского приюта высокогорья писала ей о девочке-сиротке, которая применила магию к двум деревенским мальчишкам, за что староста местной деревни приказал жестоко выпороть девочку розгами. Эльвира тут же собралась в путь. Она не представляла, кого найдет в этой забытой богами деревне, но то, что она увидела, перевернуло всю ее жизнь. Эльвира опоздала всего на день. Приказ старосты был выполнен и наставница, захлебываясь слезами, рассказала ей, как гордо держалась девочка. Она прокусила губы насквозь, но не проронила ни слезинки. Это лишь разозлило жестокого старосту, и он приказал добавить ей еще розг. А когда взрослый, привыкший ко всему мужик, исполнитель, отказался, староста сам взял кнут и засек бы девочку до смерти, если бы не старый сторож, Савелий, перехвативший руку старосты. Когда Эльвира увидела девочку, то ужаснулась. Вся ее спина была похожа на кровавое месиво. Она хотела залечить раны, но девочка не позволила.
